Николай Степанов - Змеиный король Страница 29

— Хорошо.

Зулг собрался первым покинуть кладовую, но слуга его опередил. Он приоткрыл дверь, выглянул на мгновение и лишь потом, приложив палец к губам, выпустил кронмага.

Повелитель тихо вышел, постоял немного на месте, осматриваясь по сторонам: «Кого он хотел здесь увидеть?» — Затем махнул рукой и направился обратно по коридору. Рассказ ключника серьезно подпортил и без того паршивое настроение внуку Франуга. Он собирался немедля разобраться с нерадивыми подчиненными. С кем конкретно, правитель еще не решил.

Сразу за поворотом Зулг едва не столкнулся с волшебником из разящих.

— Прошу прощения, ваше магичество, — опешил тот.

— Смотреть надо, куда идешь!

Служивый выглядел удивленным, будто привидение увидел. «Неужели следил? Скоро меня по дворцу за ручку водить будут. Надо встретиться с офицером разящих и немного остудить его рвение. После покушения они глаз с меня не сводят. Щитники ведь не надоедают! Хотя они же теперь у меня в некоторой опале. — Мысль о том, что представители атакующей магии взялись за несвойственные им функции, слегка насторожила молодого человека. С другой стороны, кронмаг сам вызвал офицера разящих, когда заподозрил тайного советника в предательстве. — Неужели он теперь возгордился и чувствует себя вторым человеком во дворце после меня? Надо срочно поставить выскочку на место. С него, пожалуй, и начну».

Неподалеку от входа в свой кабинет Зулг заметил фигуру тайного советника, что заставило поменять решение. Толстяк первым попался под горячую руку.

«Если самый обыкновенный ключник знает больше тайного советника, то зачем мне нужен такой придворный?»

— Бролг, зайди ко мне!

Отворив дверь, повелитель Жарзании увидел на пороге свернутый вчетверо лист бумаги. «Опять кто-то кляузу написал. Нет бы — прийти и изложить суть дела, а то лишь анонимки присылают. Ябедничают друг на дружку, словно дети».

За двое суток это была уже семнадцатая записка. Первые Зулг еще читал, потом перестал тратить на них время.

Кронмаг уселся в кресло, небрежно бросил лист бумаги на стол и стал дожидаться советника. Чиновник вошел через десять секунд, плотно затворил за собой двери.

— Вызывали, ваше магичество?

— Да, вызывал и требую немедленных объяснений! Что творится у меня во дворце? Почему я лично должен проверять каждый отданный мною приказ?

Бролг вытянулся по стойке «смирно».

— В рамках своих нынешних полномочий я строго выполняю любые ваши указания.

— Если бы ты их выполнял, Вирлен уже был бы здесь, мы знали о планах Мугрида, навели порядок в Бирзани и положили конец смуте в Сиргалии. Пока же не сделано ни-че-го. Новые советники, которых, между прочим, рекомендовал лично ты, со своими обязанностями не справляются. Почему? Ты можешь мне ответить?

Бролг, в упор глядя на записку, начал докладывать:

— О Вирлене пока новых сведений не поступало. С Мугридом разберемся в ближайшие дни. В Бирзань по просьбе местного кронмага направлен армейский полк, думаю, через неделю беспорядки закончатся. С Сиргалией немного сложнее: после того как ее правителем стал Мугрид, мы не можем навязывать свою помощь, пока он об этом сам не попросит. А гермаг считает, что разберется с проблемой собственными силами. Тем не менее два полка стоят на границе юго-западной провинции и ждут приказа. Если в Ливаргии наши войска встретят сопротивление, сразу начинаем боевые действия и в Сиргалии.

Советник говорил как по писаному, а сам все время смотрел в одну точку. Наконец кронмаг это заметил и развернул бумагу. Слова, которые он увидел, не имели смысла. Однако среди них явно просматривался один из знаков герба Фиренгов — согнутая в двух местах стрела. Отец еще в детстве объяснил Зулгу смысл этого символа: «Чтобы использовать, ее нужно сначала выпрямить. Поэтому для нас — Фиренгов — такой знак означает закодированное сообщение…» Применялись два кода: обычный, где нужно было скрупулезно переставлять буквы, и магический, применявшийся только для семейного пользования.

Для расшифровки кронмаг воспользовался первым.

«Ваш кабинет наверняка прослушивается. Просьба ознакомиться с посланием, — прочитал Зулг на первом развороте. На втором: — Я, Бролг, по чужой воле принужден с момента освобождения работать на ваших врагов. Их цель — привести страну к гражданской войне. Анвард находится в темнице. Нам необходимо срочно переговорить там, где никто не сможет подслушать. Остерегайтесь разящих».

— Допустим, все, о чем вы мне сейчас сказали, соответствует действительности. — Неожиданно для себя в разговоре с советником кронмаг перешел на «вы». — Где гарантия, что перечисленных мер достаточно? У вас имеется план по урегулированию ситуации в стране?

— Я над этим работаю, ваше магичество.

— Сегодня же вечером он должен быть у меня на столе.

— Будет сделано. Я могу идти?

— Ступайте.

Когда советник покинул кабинет, Зулг разорвал записку на мелкие кусочки. Он мгновенно почувствовал себя загнанной в угол мышью. Парень и раньше считал дворец небезопасным местом, а теперь… Даже те, на чью преданность и помощь правитель рассчитывал, работали, по словам советника, против него.

«Врать ему смысла, пожалуй, нет, тем более что слишком уж многое указывает именно на разящих. Они не выполнили мой приказ — Анвард в темнице, ключник не зря видел там охранников. А как же клятва? Дед говорил, они не могут меня предать! Хотя о чем это я? При большом желании обойти можно любую клятву. Значит, разящие не заботы ради за мной наблюдали, у них свой интерес имеется. И где мне теперь искать помощи? На стороне? Нужно под любым предлогом выйти в город и оставить сигнал для сумеречных вархунов. Жаль, Гарнога нет в живых, но вдруг кто-нибудь из них откликнется?»

Немного успокоившись, Зулг начал выбирать место встречи с тайным советником и способ, как сообщить Бролгу о своем решении. Собственный дворец он знал плохо и, немного подумав, решил спросить совета у ключника.

«Понять не могу, как деду удавалось его вызывать? Мужик не имеет никаких способностей, а его зов тем не менее слышал. Да и сейчас: выполняет приказы, которых я не отдавал, сам находит меня, причем в подходящие моменты, когда рядом никого нет».

В дверь постучали.

«Неужели он?» — Кронмаг даже привстал.

— Входи.

— Ваше магичество, — на пороге появился шаман, который занимался с Франугом последние пять лет его жизни, — вы пропустили послеобеденную процедуру оздоровления.

— Даргух, я не настроен сегодня заниматься своим здоровьем. Очень много дел.

— Дела — они нескончаемы, а силы организма с возрастом иссякают. Особенно если их не беречь смолоду.

Виртуоз танцевальной магии за годы, пока подпитывал чарами движения и жертвоприношениями умирающий организм прежнего кронмага, дослужился до верховного врачевателя Жарзании. Теперь он жил во дворце и, пожалуй, был единственным человеком, который мог в любое время дня и ночи прийти к правителю.

— Иногда лучше слегка пожертвовать здоровьем, но выиграть время, которое необходимо для спасения жизни или власти, — возразил Зулг.

— Надеюсь, нынче у вас не столь плачевное положение, мой господин? По крайней мере, во дворце все тихо и спокойно.

— Сам знаешь, Даргух. Большой буре часто предшествует затишье.

— Тем более стоит хорошенько подготовиться. Моя процедура сегодня не займет много времени, зато будете чувствовать себя совершенно другим человеком.

— Обещаешь?

— Я ни разу не подвел вашего деда…

— Хорошо, идем. Раньше начнем, раньше закончим, — согласился кронмаг, рассчитав, что на споры с врачевателем у него уйдет больше времени, чем на саму процедуру.

«Расслабление способствует мыслительному процессу, — по дороге в лекарскую уговаривал сам себя единственный пациент шамана, — а мне нужно тщательно обдумать, как выбраться из этой паршивой ситуации. Бролг прав — надо с ним переговорить в тихом месте. Сегодня же! Знать бы еще где?»

Тайный советник в это время также размышлял о встрече с кронмагом. Он не спеша возвращался в свой кабинет. Перебрав в мыслях все закутки в центральной части дворца, чиновник начал мысленно проходить северное крыло резиденции правителя.

Агенты Бролга, которых до опалы чиновника во дворце находилось не менее трех десятков, бесследно исчезли за пару часов, пока их начальник находился в камере. С другими, прибывавшими во дворец с донесениями, он мог теперь общаться лишь в присутствии разящих. Фактически советник продолжал находиться под арестом, только камеру ему несколько расширили, ограничив стенами резиденции кронмага.

И еще одно обстоятельство не давало покоя чиновнику. Он никак не мог вспомнить, кому принадлежал тот голос. Человек, выставивший условия сотрудничества, так и не показался из темноты. А ведь наверняка это он отдавал приказы заговорщикам…