Пол Андерсон - Все круги ада Страница 3

— Ну нет. Совершенно исключено. В этом случае оголяется весь фланг на расстоянии шести парсеков. Под удар будет поставлена торговля и… в общем, мы потеряем всякое влияние…

— Потеряем, — кивнул Айзеншмидт. — Но с другой стороны, местная коммерция перестала приносить существенный доход. С каждым годом прибыль становится все меньше и меньше. Кроме того, подумай, какую выгоду получит имперское казначейство, если прекратится финансирование наших операций. У императора появится возможность получить дюжину новых дворцов с гаремами в придачу.

В то время Флэндри был еще не готов согласиться с ним. Слишком свежими оставались воспоминания о службе в боевом отряде. Да и школа, в которой ему пришлось учиться позднее, приучила уважать старших по званию. Однако прошли месяцы, он присмотрелся к жизни и смог сделать собственные, неутешительные, выводы.

Поначалу, во время походов в город, его привлекала мысль о встрече с бандитами, но случай так и не представился. Вот и в эту ночь все обошлось без происшествий.

Наконец Флэндри очутился у цели своего путешествия. Старый Город — это беспорядочное нагромождение зданий, возведенных в дни первых поселенцев. Большинство из них почти в точности повторяло ульеобразные жилища местных жителей, разве что несколько видоизмененные, приспособленные к удобствам иной формы существования. Двигаясь пешком в лабиринте узких, кривых улочек, освещенных огнями реклам, человек совершенно терялся от грохота, лязга, звона, шарканья ног, стука копыт, сиплых звуков музыки, в которые иной раз вплетался сдавленный крик о помощи или дикий вопль ярости. Под стать шуму были и запахи, где смешались запах пота и табачный дым, аромат духов и вонь, ладан и опиум. Запрудившая улицы толпа по большей части состояла из людей, хотя среди них то и дело мелькали автохтоны, разбавленные космическими пришельцами всевозможных видов.

Снаружи одного из увеселительных заведений, иначе никак не выделявшегося среди остальных, предприимчивый ирумклоец привесил транслятор, из которого лилась призывная речь на англике:

— Смелее! Заходите все! Никакой наценки! Никаких билетов! Все виды удовольствий! Хотите — развлекайтесь, хотите — расслабляйтесь, хотите — возбуждайтесь! Любые, даже самые экзотические, игры! Какие угодно ставки! Непрерывная череда немыслимых наслаждений. Великолепные еда и выпивка, стимуляторы, наркотики, галлюциногены, в любое время, на любой вкус, каждому по средствам! Сексуальная техника семнадцати, да-да, семнадцати разумных рас. Добавьте сюда всевозможные видовые различия и биологические мутации, и вы поймете, что ни одно из ваших желаний не останется неудовлетворенным. Смелее! Заходите все!

Флэндри с трудом протиснулся сквозь толпу у входа и открыл дверь. Ее голубая обивка показалась очень холодной в морозном воздухе.

В прихожей было жарко и душно. Швейцар-терранин в крикливой униформе спросил:

— Добро пожаловать, сэр. Что желаете?

Внимательные глаза швейцара напоминали кусочки обсидиана.

— Вы Лем? — в свою очередь, спросил Флэндри.

— Да. А вы?

— Меня ждут.

— В таком случае поднимайтесь на лифте до конца, это будет шестой этаж, затем пройдите по холлу налево до двери с номером 666. Встаньте напротив сканера и ждите. Когда вам откроют, идите вверх по лестнице.

— Шесть-шесть-шесть? — пробормотал Флэндри, чья начитанность превышала средний уровень его коллег. — Похоже, гражданин Аммон любит пошутить.

— Никаких имен, — Лем положил руку на висевшую у бедра электрическую дубинку. — Двигай вперед, парень.

Флэндри покорно выполнил все формальности, позволил себя обыскать и оставил пистолет на пропускном пункте. Он испытал большое облегчение, когда дверь 666 наконец открылась, поскольку шестой уровень был предназначен для любителей садомазохизма и кое-какие детали поневоле бросились в глаза.

Офис, куда ему пришлось войти, своим размером и роскошью напоминал терранские апартаменты. Это ощущение усиливалось объемным изображением розового сада, украшавшим одну из стен. Впрочем, первое впечатление значительно ослабло, когда, при более внимательном рассмотрении, выяснилось, что антикварная мебель сильно потрепана, а новая — кричаще безвкусна. Кроме неодушевленных предметов в помещении находились терранин Леон Аммон и горзунианский наемник, который стоял в углу словно статуя, обросшая волосами. Даже когда Флэндри повернулся к горзуни спиной, характерный мускусный запах продолжал напоминать, что при первом неверном шаге бдительное чудовище разорвет гостя на куски.

— Добрый вечер, — процедил сквозь зубы человек за столом. Это был жирный, потный мужчина с совершенно лысой головой, одетый в шикарный, хоть и не совсем свежий комбинезон. Говорил он высоким, резким голосом. — Ты знаешь, кто я такой, да? Садись. Сигару? Бренди?

Флэндри не стал отказываться, тем более что и то и другое было высшего качества.

— Неплохой напиток.

— Держись меня — и получишь кое-что получше, — ответил Аммон, улыбаясь одними губами. — Ты никому не сказал о приглашении, которое принес мой человек прошлой ночью?

— Конечно нет, сэр.

— А если б и сказал, мне какое дело? Нет ничего противозаконного в том, чтобы пригласить своего молодого приятеля выпить и немного поболтать. Верно ведь? Но у тебя могли бы быть большие неприятности. Очень большие. И ты ошибаешься, если думаешь, что дело тут в капитане.

У Флэндри имелись кое-какие соображения насчет происхождения некоторых субъектов с шестого этажа. Промывание мозгов… Пластические операции… Внимательно рассматривая кончик своей сигары, он сказал:

— Думаю, вы пригласили меня не затем, чтобы попугать.

— Конечно нет. Мне нравится твое поведение, Доминик, — ответил Аммон. — Особенно с тех пор, как ты стал появляться в Старом Городе. На первый взгляд, ничего особенного, веселые, озорные проделки, а присмотришься — все организовано, как на военных маневрах. В тебе чувствуются твердость, хладнокровие, даже скрытность. Мне захотелось узнать, откуда мог появиться такой парень.

Флэндри стало не по себе. Многочисленные случаи, когда на него пытались тем или иным образом надавить, стали выглядеть как точно запланированные действия для проверки его реакции.

— Не много же вам удалось выяснить. Какие сведения можно раздобыть о лейтенанте, который и звание-то получил совсем недавно? В прошлом пилот, переведен в разведку, послан на Терру для переподготовки. Затем прибыл сюда для выполнения наблюдательных работ.

— Это-то как раз и непонятно. Если тебя хотели сделать шпионом, почему ты вот уже год прозябаешь в такой дыре, как наша планета, практически выключенный из системы?

— Мне необходима практика разведывательной работы, особенно на плохо известных планетах. Нельзя оставлять без внимания не занятую людьми территорию. Того и гляди, наши мерсейские приятели расположат там военную базу или устроят какой-нибудь подвох. Корабли разведки должны постоянно патрулировать неосвоенное пространство. Впрочем, вряд ли это поможет.

— Разумный ответ. Думаю, ты зря растрачиваешь свой талант. Тем не менее факт остается фактом: тебе пришлось оказаться на этой планете, я тебя заметил и решил познакомиться. Мне известно гораздо больше, чем стоит в официальных документах, малыш. Ловко вы тогда провернули ту операцию на Старкаде.

Флэндри испытал настоящее потрясение. Как далеко, должно быть, зашло разложение, если агент второстепенного воротилы криминального бизнеса, да еще на этой забытой Богом планете, смог добыть такого рода информацию.

— Несомненно, твое положение скоро поправится, — сказал Аммон. — Тебе даже не придется ничего для этого делать. Ну а как насчет того, чтобы заработать до отъезда? Неплохо заработать, можешь положиться на мое слово, — он потер руки. — Очень неплохо.

— Трудно сказать, — ответил Флэндри. Если его биографию действительно изучили так тщательно, как это кажется со стороны, бессмысленно делать вид, что он обладает каким-либо капиталом или не нуждается в средствах. Для серьезного продвижения по службе необходимо иметь немалые деньги. — Не забывайте, что я приносил присягу.

— Конечно-конечно. Я бы не стал просить тебя ни о чем, что могло бы повредить его величеству. Мы ведь лояльные граждане, верно? Я бы мог рассказать, что от тебя потребуется, но ты должен мне пообещать держать язык за зубами.

— Вы вполне доходчиво объяснили, почему мне вредно много болтать.

Аммон захихикал:

— Верно-верно. Ты умный парень, Доминик. И к тому же довольно красивый, — добавил он, внимательно рассматривая своего собеседника.

— Что умный, не спорю. А красоту оставим, — возразил Флэндри.

Сам он считал свое лицо слишком худым и длинным и планировал, когда появятся деньги, избавиться от этого недостатка.