Аноним Смакс - Мир SMAX. Трилогия (СИ) Страница 3

— Филимонов, за мной!

Алекс и получивший приказ боевик быстрым шагом двинулись к холмам, за которыми стояла колонна. Третий разведчик продолжил редкими выстрелами уничтожать последних червей. Беженцы приходили в себя, стонали, недоумённо озирались, кто-то конфузливо ощупывал мокрые штаны. Мальчишка бросился за Алексом и Филимоновым, не поспевал, споткнулся, приложился с размаху о землю (сколько же синяков и ссадин добавит ему сегодняшний день!), поднялся… Молчаливый боевик притормозил, одним движением перекинул навязавшегося попутчика через плечо, и в такой конфигурации невольно сложившаяся команда добралась до роверов.

Второй бой вышел много проще первого. Сигнал тревоги, поданный через коммуникатор, позволил ополченцам укрыться внутри старинных, но надёжных машин. Путь к людям для червей был заказан, и они хаотично ползали по бортам. Лазеры разведчиков аккуратно сделали своё дело, с последним убитым червём ментальное давление на спрятавшихся ополченцев испарилось. Не прошло и тридцати секунд, как транспортный шлюз одного из роверов раскрылся, и из него показался лысый усатый здоровяк. Красный от злости, он выбрался на землю и недобро посмотрел на спасителей. Явно он ненавидел их больше, нежели червей.

— Победили, да? Справились? Гордитесь своими ракетными пугалками?

— Победили, справились, гордимся, — поток претензий нисколько не обескуражил Алекса, выбравшего самый простой способ общения с буйными, а именно, во всём с ними соглашаться.

— У вас есть эти ракетные пугалки… Дали бы нам импакторы, мы бы вам задали, мы бы вас надрали…

— Стартовать надо, Силач.

— Мы бы вам… Стартуем, когда я скажу… Постой, откуда ты знаешь моё имя? Я тебе не представлялся.

— Хорошо, скажи, и мы стартуем, — Алекс еле заметно улыбнулся кончиком рта, ему понравились архаичные обороты Силача, и он продолжил, выговорив последнее слово по слогам. — Мне не требуется, чтобы мне пред-став-ля-лись.

Лысый ополченец хотел что-то возразить, но запнулся. Спорить с русентийцами, не имея роты бойцов с импакторами — занятие абсолютно бесперспективное. А если бы ещё он знал, что и импакторы не помогли бы против шёлкосплавной брони Алекса и Филимонова! Между тем, Алекс счёл плодотворный разговор оконченным и развернулся. Мальчишка всё это время продолжал висеть на филимоновском плече.

А вот теперь он уже не висел, а стоял, уткнувшись взором куда-то себе под ноги. Алекс, Филимонов и третий разведчик вольготно расположились в скаут-спидере. Хорошо оснащённой и выносливой машинке предстояло двигаться в хвосте колонны, причём на значительном удалении от последнего ровера — так настоял Силач.

Мальчишка, чьё имя или прозвище мы до сих пор не выяснили, потерял все шансы попасть в один из роверов беженцев. Эвакуирующимся было на это полностью наплевать, вступил в действие новый закон джунглей, и мальчишка из потенциального трудоспособного кадра превратился в будущего конкурента за кусок еды в лагере. Русентийцам было наплевать тем более; ни один из них не пролил бы и слезинки, погибни сейчас вся колонна. Удивительно, почему Алекс вообще решился на схватку с червями, напавшими на беженцев. Наверное, ему не хватало адреналина или кололо детское шило в соответствующее место.

Мальчишка всё понимал и ни на что не надеялся. Поэтому он не сразу ответил на обращённый к нему вопрос Алекса.

— Как тебя зовут?

— Ник… Ник Звара.

И вновь повисло молчание. Затем Филимонов второй раз за день подхватил маленького Ника и забросил его в спидер. Ни он, ни Алекс не сказали при этом ни единого слова, как будто они могли обмениваться мыслями телепатически. А впрочем, а почему «как будто»?

Глава 2

— …Но когда до Хирона оставалось четырнадцать суток полёта, автоматика сбойнула, и десять тысяч колонистов проснулись и вышли из криокамер…

— Как ты сказал? Хирон?

— Ну, это планета… наша планета… её так называли раньше… ну, мне мама рассказывала…

Знание Ником древнего прозвища планеты показалось Алексу настолько странным, что побудило его впервые за девять дней похода раскрыть рот и задать вопрос — заметим, всего лишь второй за время их вынужденного знакомства. Юного беженца внимание старшего товарища если и смутило, то ненадолго. Ответив с запинками и выдержав для вежливости паузу, он вновь принялся лопотать всё, что приходило ему на ум. Мальчишеский голос Ника — единственное, что нарушало тишину в звукоизолированном спидере с момента начала движения колонны из Сильфонта.

Алекс и его спутники узнали, что Ник Звара являлся круглым сиротой. Отца у него не было «просто совсем», хотя он и знает, что для создания ребёнка требуются двое. Мать погибла прошлым летом, а тело её не нашли. Сам он ночевал весной и летом во дворе барака, «на котором две зелёные полосы нарисованы», осенью и зимой его пускали спать в подвал. На пропитание Ник зарабатывал себе искательством, старший барака был хороший дядька и справедливо расплачивался едой за всякий приносимый хлам, а ягодами и водой можно было добраться во время вылазок за территорию базы.

В бараках жили люди добрые, злые и никакие. В стационарных корпусах располагались чужаки — гигантские, в рост человека, разумные насекомоподобные, «прогениторы», высадившиеся на планету почти одновременно с людьми. Русентийцы и чужаки ненавидели друг друга и вступали в бой при первой возможности. Остальные фракции потомков землян бывали более толерантны, потому как менее сильны, чем Русента, за что русентийцы оскорбляли их «подчужачниками» и «живущими под чужаками».

Десантники свалились на Сильфонт «как град на голову», и скоротечный бой с последующей зачисткой Ник вспоминал с закрытыми от страха глазами. Прогениторы нападение прошляпили, положившись на хвалёные сенсорные массивы на дальних подступах к базе. Наверное, датчики не сработали или были выведены русентийцами из строя — точного ответа Ник не знал. Вместо сенсоров о начале штурма известила артиллерия атакующих.

Ни бараки, ни, тем более, отдельных людей русентийцы в мишень не превращали. Зато они уничтожали прогениторов — всех и каждого, до последней особи. Если чужак укрывался за сильфонтцем-человеком, десантники убивали обоих; если чужак забегал в поисках укрытия в здание, его взрывали, не интересуясь, кто может ещё быть внутри. Колонну уходивших на юг по алгоритму экстренной эвакуации гражданских чужих аккуратно расстреляли из спидеров, стараясь по минимуму повредить будущие трофеи. Ник после первых залпов лёг на землю, укрывшись за трупом «хорошего человека старшего барака», и не вставал до позднего вечера. Лежал бы и дальше, но десантники пошли по территории базы с контрольным обходом, силой сгоняя уцелевших людей к опустевшему ангару.

Ник то торопился рассказать новый эпизод из своей жизни до и после нашествия русентийцев — глотая звуки и повторяя слова по многу раз, то переходил на обыденные мальчишеские горести или жаловался на саднящую коленку, то замолкал на часы. В результате история Ника растянулась на добрых девять дней. Боевиков она не впечатлила. Алекс и спутники не реагировали даже тогда, когда в дронийском говоре мальчишки появлялись архаизмы времён первопоселенцев: мозгочерви, или ксеногрибок вместо фунгуса. Но вот на слово «Хирон» молодой командир разведчиков не выдержал, услышать его из уст малолетнего оборвыша с никому не нужной периферийной базы было… удивительно.

Список удивительных событий этим не исчерпывался. За девять дней медленного продвижения колонны на север её дважды атаковали черви.

Первая схватка произошла во время остановки, по давней традиции называемой «зелёной». И первый же червь прыгнул с придорожного холма, убив знакомого нам по бою на базе тощего ополченца. Спидер с русентийцами подоспел вовремя, чтобы сжечь полсотни выползших беспозвоночных, но слишком поздно, чтобы сохранить парню жизнь.

Как и на базе, Силач быстро оправился от последствий ментальной атаки. Подошёл к мёртвому, пробурчал формальные слова прощания и приказал четверым беженцам закопать тело у дороги.

— Ну надо же, — орудуя лопатой, искренне удивлялся мужичок ранних средних лет, усатый, борода клинышком, отвисшие щёки и растопыренные уши. — Когда червяки на лугу напали, я с ним рядом был. Пронесло. И теперь к нему прибило, когда червяк этот скакнул. И могилу теперь ему копаю. Во как оборачивается, всё вместе да вместе. А как звать-то его, и не знаю.

Возле вырытой неглубокой ямы показались Алекс и два его неотлучных спутника — нет, уже три, хвостиком за взрослыми боевиками увязался Ник.

— Экавуирующийся Слиач, повзольте вызарить солебознование, — неожиданно тонким голосом произнёс третий разведчик.

— Капитана ради, что он сказал? — пробормотал Силач. — У меня сильное подозрение, что он назвал меня нецензурно.