Мэтью Рейли - Состязание Страница 3

Шаг первый

30 ноября, 13:27

Солнце ярко светило над начальной школой «Норвуд». Было время обеденного перерыва, и школьники играли на просторном, покрытом зеленой травой стадионе.

Статус проверки: включите системы электрификации

* * *

«Норвуд» была одной из лучших частных начальных школ Коннектикута. Благодаря отличному преподавательскому составу иодному из самых больших земельных фондов в Америке она превратилась в одну из самых престижных школ для детей преуспевающих родителей.

В нижнем углу покрытого зеленой травой стадиона играла компания детей. В середине ее стояла Холли Свейн, лицом к лицу с Томасом Якобсом.

— Неправда, Томми.

— Нет, правда. Он убийца!

Вокруг двух разгоряченных спорщиков собралась толпа детей.

Холли попыталась успокоиться. Ей стало казаться, что белый воротничок школьной формы сдавливает шею, но она решила не показывать свою раздраженность. Холли с сожалением покачала годовой, подняла подбородок и сказала:

— Какой же ты маленький, Томми. Совсем еще ребенок!

Девочки, стоящие сзади Холли, одобрительно защебетали.

— Да как ты можешь называть меня маленьким, когда сама только в третьем классе! — дал отпор Томми, и собравшаяся за ним кампания ребят загудела в знак согласия.

— Не будь таким инфантильным, — сказала Холли. «Какое меткое слово я подобрала!» — подумала она про себя.

Томми опешил.

— И все равно, он убийца, — повторил он.

— Неправда!

— Он же убил человека — что, разве не так?

— Ну да, но...

— Значит, он убийца! — Томми огляделся, ища поддержки в лице ребят. «Убийца, убийца, — подхватили они. — Убийца! Убийца! Убийца!»

Холли сжала кулаки и снова почувствовала, как воротничок сдавливает шею. Ей вспомнились слова отца: будь леди, нужно быть леди.

Она резко развернулась; ее светлые волосы, собранные в хвост, описали в воздухе дугу. Девочки, стоящие около Холли, отвернулись в ответ на насмешки ребят. Холли тяжело вздохнула и улыбнулась друзьям: нужно быть леди. Мальчишки за ее спиной продолжали гудеть: «Убийца! Убийца! Убийца!».

Наконец, Томми выкрикнул:

— А если отец Холли Свейн окажется убийцей, то, наверно, она тоже вырастет убийцей!

— Да, да, вырастет убийцей! — подхватила компания ребят.

Улыбка медленно сползла с лица Холли. Очень медленно она повернулась к Томми. Толпа ребят замолчала.

Холли шагнула к нему. Томми хихикнул и оглянулся на друзей, но все они молчали.

— Теперь ты меня действительно расстроил, — сказала Холли ровным голосом.

— Как насчет того, чтобы взять свои слова обратно?

Томми ухмыльнулся и наклонился к Холли:

— Не-а!

И тогда Холли ударила его. Со всей силы.

Клиника превратилась в поле битвы.

Повсюду билось стекло, пробирки взрывались о стены. Медсестры бросились руками собирать все с пола, пытаясь скорее убрать дорогостоящее оборудование с линии огня. Доктор Стивен Свейн выскочил из соседней комнаты и тут же стал успокаивать источник волнения — 57-летнюю, весом 240 фунтов, с большим бюстом женщину по имени Розмари Педерман, пациентку больницы Св. Луки города Нью-Йорка, у которой в мозгу была обнаружена небольшая аномалия — аневризма.

— Миссис Педерман! Миссис Педерман! — прокричал Свейн. — Все в порядке, все в порядке, успокойтесь! — ласково сказал он. — В чем, по-вашему, проблема?

— В чем проблема? — возмутилась Роуз Педерман. — Проблема, молодой человек, в том, что я не стану совать свою голову в эту... в эту штуку, до тех пор пока кто-нибудь не объяснит, как она работает!

Сказав это, она указала своим подбородком на огромный аппарат магнитно-резонансной интроскопии, который стоял посредине комнаты.

— Не волнуйтесь, миссис Педерман, — сказал сдержанно Свейн, — мы уже не раз делали интроскопию мозга.

Роуз Педерман по-детски надула губы.

— Интроскопия в любом случае не причинит вам вреда.

— Эх, молодой человек. Как этот аппарат работает?

Свейн плотно сжал губы. В свои тридцать девять лет он был самым молодым сотрудником рентгенологической компании «Borman & White». Причина была в том, что Свейн был хорошим работником: на рентгене и сканограмме он мог увидеть то, чего не замечали остальные, и поэтому спас не одну жизнь. Однако на пожилых пациентов Свейн производил неоднозначное впечатление: с русыми волосами, гладковыбритый, хорошо сложенный и голубоглазый, он выглядел лет на десять моложе. Если бы не свежий вертикальный розовый шрам, проходящий по нижней губе, — деталь, которая, выдавала возраст, — он мог вполне сойти за тридцатилетнего.

— Хотите узнать, как работает аппарат? — серьезно спросил Свейн и посмотрел на часы. Ему нужно было заехать в одно место. Роуз Педерман забраковала шестерых рентгенологов, и этому нужно было положить конец.

— Да, хочу, — ответила она упрямо.

— Ладно. Миссис Педерман, это обследование, которое вам собираются сделать, называется магнитно-резонансной интроскопией. Этот метод отличается от метода компьютерной томографии тем, что делает поперечный снимок черепа. Вместо того чтобы использовать фотовольтанические методы, мы используем магнитную энергию, которая равномерно распределяет поступающий электрический ток по голове, и дает нам возможность получить трехмерный снимок вашего черепа.

— Что?

— Магнит, установленный внутри аппарата, сообщает телу электроток, миссис Педерман, и благодаря этому мы получаем полную картину того, что происходит в вашей голове.

— Ну, ладно, — суровое выражение лица миссис Педерман тут же сменилось лучистой материнской улыбкой. Тогда все в порядке. Это все, что я хотела знать, сынок.

Час спустя Свейн влетел в раздевалку для хирургов.

— Я опоздал? — спросил он.

Джеймс Уилсон — рыжеволосый врач-педиатр, который десять лет назад был посаженным отцом на свадьбе Свейна, — быстрым шагом направлялся к нему. Он швырнул Свейну его портфель:

— До игры «Джайантс»[3] осталось минут 14-13. Если поторопимся, то успеем на последние две четверти в бар «У Маккаферти». Давай, собирайся. Выйдем через приемное отделение.

— Спасибо, что подождал, — Свейн старался не отставать от стремительного шага товарища.

— Ваши играют, поболеем, — сказал Уилсон на ходу.

«Джайантс» играли против команды «Редскинс»[4] и Уилсон знал, что Свейн уже давно ждал этой игры. Она была важна для Свейна, живущего в Нью-Йорке. Кроме того, его отец жил в округе Колумбия и тоже болел за «Джайантс».

— Ну, — спросил Джеймс, — как заживает твоя губа?

— Потихоньку, — Свейн ощупал вертикальный шрам на нижней губе, — почти зажила. На прошлой неделе наложили швы.

Уилсон повернулся на ходу и улыбнулся Свейну:

— Так ты выглядишь еще страшнее, чем на самом деле.

— Спасибо.

Уилсон подошел к двери приемного отделения, открыл ее и тут же столкнулся с симпатичной медсестрой Эммой Джонсон, работающей в больнице Св. Луки по гибкому графику. Свейн и Уилсон резко остановились.

— Привет, Стив, как твои дела? — обратилась Эмма только к Свейну.

— Да, ничего, — ответил он, — а у тебя?

«Не смотри, что петушится, — на самом-то деле вон какой застенчивый!» — подумала про себя Эмма.

— У меня все хорошо.

— У меня тоже все замечательно, — вставил Уилсон, — только, похоже, это никого не интересует...

Эмма снова обратилась к Свейну:

— Ты хотел, чтобы я тебе напомнила о твоей встрече с детективом Диксоном по поводу... того случая. Не забудь, что ты договорился встретиться с ним в пять.

— Ладно, — кивнул Свейн, рассеянно теребя шрам на нижней губе. — Без проблем. Я могу сделать это после матча.

— Ой, чуть не забыла, — добавила Эмма, — для тебя есть еще одно сообщение. Десять минут назад звонили из школы «Норвуд». Они спрашивали, не мог бы ты приехать туда прямо сейчас. Холли опять дралась.

Доктор вздохнул.

— Не может быть. Неужели опять?

— Да, опять.

Свейн повернулся к Уилсону: — Ну почему именно сегодня?

— А почему бы и нет? — огорченно усмехнулся Уилсон.

— Сегодня вечером будет повторная трансляция матча?

— Думаю, да, — ответил Уилсон.

Свейн снова вздохнул:

— Я тебе позвоню.

Стивен Свейн согнулся над рулем своего «Рейнджровера», когда машина дернулась и остановилась на светофоре. Он посмотрел на соседнее пассажирское сиденье. Холли сидела, сложив руки на коленях и наклонив голову. Ее ноги свисали с сиденья, не доставая до пола. На этот раз она не болтала ногами, как это делала обычно. В машине было тихо.

— С тобой все нормально? — мягко спросил Свейн.

В ответ раздалось неопределенное мычание.

Он наклонился к Холли и заглянул ей в лицо.

— Ну, не надо, не плачь, — сказал он ласково, доставая платок. — Вот так, — он стал вытирать слезы, стекающие по щекам Холли.