Игорь Подгурский - Последний резерв Страница 3

Изгои, лишенные помощи Земли, сбивались в жалкую кучку с единственной целью — выжить. Одним из результатов борьбы потомков переселенцев за выход из Содружества стало то, что колонисты научились воевать и убивать вчерашних сограждан.

Их звездолеты могли садиться на космодромах только таких же париев, как они сами. Посадка на планеты Содружества им была запрещена. Нет, сбивать их не собирались. Да и к вынужденной посадке относились с пониманием — в межзвездном пространстве всякое может случиться. Но на гостеприимную встречу вышедшие из Объединенного правительства рассчитывать не могли. В чужих для него космопортах изгой не получал ни капли горючего, ни капли воды. Это приравнивалось к контрабанде. А список преступлений в Своде законов Содружества, предусматривающих смертную казнь, был длинным и постоянно пополнялся новыми пунктами. Контрабанда была в нем не на последнем месте.

За исполнением закона на колонизованных планетах следили официальные представители Земли. Бремя их содержания полностью лежало на плечах местных жителей. Особого недовольства по этому поводу колонисты старались не выражать, особенно вслух. Выгод было больше, чем потерь. Можно и потерпеть.

Из памяти колонистов еще не успели выветриться воспоминания о тяготах и лишениях, выпавших на долю первого поколения. На помощь Земли могли рассчитывать планеты, богатые ресурсами, жизненно необходимыми метрополии. Правительства таких планет неустанно заверяли Землю в своей лояльности и преданности, при этом держа фигу в кармане, и втихаря вовсю костерили Содружество. Может, это и есть политика в чистом виде, когда положение дел в принципе устраивает обе стороны?

…В стародавние времена, после возвращения маленьких кораблей космических разведчиков дальнего поиска с координатами подходящих для заселения планет, к старту готовили большие корабли переселенцев. Осваиваемые планеты подбирались по земным стандартам.

Разросшемуся человечеству стало тесно в колыбели. На горизонте все явственнее проступали очертания четырех всадников Апокалипсиса: эпидемий, войны, голода и тотального вымирания. В этом уравнении числительные были разные, но знаменатель общий — перенаселение. Толчок к экспансии человечества в космос был дан.

Огромные корабли-ковчеги собирались на околоземной орбите. Это намного упрощало задачу. Мощности двигателей не хватило бы, чтобы вывести стальных монстров за пределы атмосферы, преодолев притяжение Земли.

Экипажи и пассажиры кораблей-городов формировались по национальному, религиозному, идеологическому признакам, а иногда были и просто смешанными. Людей в неизвестное толкали разные обстоятельства. Кто-то бежал от нужды в поисках лучшей доли для себя и своих близких, кому-то хотелось построить новое общество, свободное от всех и вся, романтиков же тянула жажда приключений и холодный свет далеких звезд. Хватало и таких, кто просто шел туда, куда идут другие. Но обманывались все. На новом месте первое поколение переселенцев ждал каторжный труд ради выживания, они могли себе позволить только короткие перерывы на еду и сон.

…Алатырцам досталась одна из немногих идеальных для жизни людей планет. Гравитация и состав атмосферы были практически идентичными планете-прародительнице. Смертельно опасных и неизвестных человечеству вирусов не обнаружилось.

Один из трех континентов был раем для землян. Равнинно-горный рельеф, богатые залежи разных руд и других ископаемых, необходимых для людей. Местная флора и фауна особых хлопот не доставляла. Но переселенцам все равно было сложно осваиваться на новом месте. Правда, статистика смертей укладывалась в равнодушные рамки допустимых потерь. И тут на тебе! Единственную на всю планету столицу города-государства затопило водой…

…Усатая мордочка, шерсть, сбившаяся неопрятными клочками. Жаль, что кошка дохлая. Если бы барахталась в воде, обязательно бы выловили. В технической нише за креслом водителя уже прижимались друг к другу два беспородных кошака и внушительных размеров пес. Масть не определить, гибрид дворняги и бегемота, но на ошейнике — стильная прямоугольная бирка. Потом, когда закончится вся кутерьма, может, и отыщется хозяин. Вечные, как мир, распри собак и кошек были забыты. Животные затихли в тепле. Пес лежал, уткнув угловатую голову в лапы. Один из котов засунул мордочку под мышку извечному врагу. Второй лежал половичком на широкой собачьей спине, свесив лапы по бокам. Время от времени он начинал вылизывать у пса за ухом, где был вырван клок шерсти. Пес прикрыл веки, не выражая недовольства. Терпел.

В отличие от дворняг, породистым генетически измененным домашним любимцам вход на борт армейского вездехода-амфибии был заказан. Все из-за утреннего инцидента.

Спасателям попалась плывущая дверь с питомцем с чудо-фермы. На аккуратно сколоченных досках с бронзовой ручкой и остатками вывернутых петель сидел крупный поджарый котище чудного черно-желтого окраса. Двуцветные полосы одинаковой ширины чередовались от носа до кончика хвоста. Старший спасательно-транспортного средства капитан Алешкин неприязненно отметил, что такой экземпляр стоит полугодового денежного содержания командира отдельной разведроты. Это с учетом выслуги лет и надбавок за сложность и напряженность службы в гарнизоне, расположенном вдалеке от главной планеты Содружества.

Кот тигрово-пчелиной окраски не мяукал и вообще не выказывал никакого беспокойства. Он невозмутимо плыл неподалеку от металлического борта амфибии на двери и, не мигая, смотрел на людей, сидевших в открытом десантном отделении. Защитный тент заранее сняли, чтобы сподручнее было снимать людей с крыш.

Сейчас в амфибии сухим оставался только водитель, сидевший за штурвалом в двухместной кабине. Командир проигнорировал свое командирское кресло. Он, как и положено, был со своими подчиненными в десантном отделении, открытом всем дождям и ветрам. Алешкин не только командовал солдатами, но и сам непосредственно участвовал в спасении жителей. Команды водителю он отдавал в боковой люк, полуоткрытый так, чтобы не затекала вода.

Кот пробежался взглядом по лицам беженцев, кутавшихся в розданные им непромокаемые куртки-накидки, и равнодушно отвернулся. Видимо, он не обнаружил никого, достойного внимания. Равнодушие домашней игрушки должно было насторожить нормальных людей. Но армейцы никогда не попадали в разряд нормальных ни на одной из освоенных планет. Наблюдатель с левого борта рядовой Цюрикоф направил на плывущую дверь луч прожектора, закрепленного на гибком суставчатом шарнире. Полосатый зверь повернул голову и сел на задние лапы. С расстояния в пару метров казалось, что в глазах животного плещется расплавленная медь. Сидевший на корме амфибии солдат зацепил дверь багром и осторожно подтянул к борту. Находившийся рядом с ним Цюрикоф перегнулся через веревочный леер и, ласково говоря: «Кис-кис, иди ко мне, красавец. Хор-р-роший котик», — быстро снял животное с двери. Ее тотчас унесло течением.

Капитан в этот момент нагнулся к люку и скомандовал водителю:

— Держи к дому за двумя деревьями! Похоже, там есть люди. И будь внимательнее, впереди бревно.

Водитель принял топляк на бронированный нос вездехода, оттолкнув его в сторону. Приходилось особенно опасаться таких деревянных торпед. Одной амфибии из третьего взвода подобный ствол с ходу протаранил борт ниже ватерлинии, убил двух человек и нескольких покалечил. Хорошо, рядом была вторая машина. Горе-спасателей и спасенных успели пересадить туда, но не всех. Последних вытаскивали уже из воды. Хваленого запаса живучести и плавучести хватило всего на пару минут.

Военных удержали на плаву жилеты, наполненные гелем. Четырем гражданским повезло меньше. Они ушли под воду. Попытка достать баграми хотя бы тела успехом не увенчалась. В мутном потоке видимости не было никакой. Люди, считавшие себя уже спасенными, утонули, и все из-за какого-то бревна. Водитель проглядел его и подставил ему борт, разворачиваясь для того, чтобы пуститься в обратный путь и доставить жителей города в безопасное место на суше.

Перед погрузкой на плавающие вездеходы командир отдельной разведроты будничным голосом заявил подчиненным:

— Если кто-нибудь вздумает расстегнуть хоть одну застежку или липучку на спасательном жилете, то очень об этом пожалеет, когда будет гнить на гауптвахте, после того как закончится наводнение! А если найдется особо одаренный и снимет спасжилет, то он не доживет до карцера. Я его лично утоплю.

Никто из спасателей-солдат не пропустил мимо ушей отеческое напутствие ротного. Он хорошо объяснял, кратко и доходчиво. Сказал утопит — значит, утопит. Потом ему, наверное, придется отчитываться перед вышестоящим командованием, но это будет потом. Лучше не рисковать…