Вадим Проскурин - Добрая Фея Страница 3

– Хорошо, – сказала Инна. – Пусть будет так. Пойдем.

Она взяла его за руку и повела вверх по склону, к дороге, сразу за которой стоит его дача. Точнее, его бывшая дача. Он соберет вещи, уедет и никогда больше здесь не появится, здесь будет жить Ольга и этот страшный лысый мужик, которого Андрей, может быть, станет называть папой. Хотя нет, не станет, четырнадцатилетний парень никогда не позволит себе такого. Впрочем, кто его знает, Ольга наверняка ему уже все рассказала… И он не позвонил, ни вчера, ни сегодня…

– Не терзай себя, – сказала Инна. – Это уже прошло. Оставь прошлое прошлому.

– Кто ты? – спросил Костя.

– Инна, – ответила Инна. – И не надо больше об этом. Я здесь, и я желаю тебе только хорошего, а больше ничего не важно.

– Nothing else matters, – пробормотал Костя себе под нос.

– Ага, – сказала Инна.

Они поднялись на дорогу, Костя воровато оглянулся по сторонам. Кажется, никто их не видит, это хорошо.

– Мне надо одеться, – задумчиво констатировала Инна. – Ходить голой по улице неприлично.

Немного подумала и добавила:

– Но мы не будем спешить.

Они прошли через скрипучую калитку, поднялись по ступеням рассохшегося крыльца, Инна остановилась и сказала:

– Я приму душ. Да и тебе не помешает. Они приняли душ вместе. Она начала ласкать его прямо в душе, поначалу он был растерян и пассивен, но это продолжалось совсем недолго, он начал отвечать на ее ласки, а затем в его душе будто прорвался вулкан. Впервые за почти четырнадцать лет его посетило восхитительное чувство, когда можно все, нет ничего запретного, и каждое движение, каждый жест, каждое прикосновение дарят радость, и вся эта радость без остатка разделена между влюбленными. Это чудесное, нереальное единение, когда два тела становятся одним и две души становятся одной, нет усталости, нет боли, нет ничего, кроме наслаждения, то острого, как порез бритвой, то тихого и плавного счастья, какое, говорят, бывает после укола героина. Они знакомы всего несколько минут, но это неважно, Инна любит его, и он любит ее, это не то чувство, какое может длиться годами, это мгновенно проснувшаяся страсть, но сейчас эта страсть так же остра, как и настоящая любовь. Потом страсть пройдет, но в душе останется приятное воспоминание и еще останется благодарность к Инне за то, что она помогла ему справиться с горем и стыдом.

Они начали в душе, продолжили на постели, это длилось бесконечно, в какой-то момент он с удивлением понял, что наступила ночь, но это ничего не значило. И когда силы окончательно оставили их, было уже далеко за полночь.

Он спустился вниз, взял два пива, лучше бы подошло вино, но вина не было. Инна пригубила и отказалась пить дальше.

– Тебе не нравится «Гиннесс»? – спросил Костя. – В холодильнике есть «Хольстен», он светлый…

– Мне не нравится алкоголь, – сказала Инна. – Я не могу его пить. Если хочешь меня угостить, угости чаем с чем-нибудь сладким.

– Ты совсем не пьешь? – удивился Костя. – Почему? Ты… Нет, это, наверное, бестактный вопрос.

– Ничего бестактного, – сказала Инна. – Но, ты прав, этот вопрос лучше не задавать. Ты ведь все равно уже знаешь ответ.

Да, Костя знал ответ. Но он не хотел произносить эти слова вслух, пусть лучше они останутся невысказанными.

– Фея, – сказал он. – Моя добрая фея. И погладил ее по щеке.

Саша вытер пот со лба и сказал:

– Ну вот, кажется, все. Я думал, у тебя намного больше барахла.

– Я странная женщина, – сказала Ольга. – Не люблю копить вещи.

– Это точно, странная, – кивнул Саша. – Люблю странных женщин. Может, на дачу съездим? Суббота, два часа дня всего, успеем вполне. Позвони мужу, скажи, что мы закончили.

– Он мне не муж, – отрезала Ольга.

– Формально – муж, – возразил Саша. – Вот когда разведешься – тогда будет не муж. Позвони ему, он наверняка все свое уже собрал, сейчас начнет водку глушить с горя.

– Он водку не пьет, – печально произнесла Ольга. – Он пиво дует ящиками. И в игрушки играет на ноутбуке, как усядется, с одной стороны ноутбук, с другой стороны пиво… Сына тоже приучил…

– Пиво пить? – удивился Саша.

Нет, в игрушки играть.

– Ну, это не страшно. Так позвони ему, пока не засел.

Ольга взяла телефон и выбрала в адресной книге запись, озаглавленную «Муж». Хмыкнула, выбрала в меню «Редактировать», стерла три неправильные буквы, подавила соблазн вписать вместо них «сволочь» или «козлина» и вписала просто «Костя». И нажала кнопку соединения.

Костя ответил только после восьмого гудка. Голос его звучал так, как будто жена, теперь уже бывшая, отвлекла его от чего-то увлекательного. Небось все-таки уселся за пиво.

– Что случилось? – спросил Костя.

Ольга постаралась, чтобы ее голос звучал спокойно.

– Мы все свое уже собрали, – сказала она. – Ты на даче свои вещи собрал?

Костя замялся.

– Ну… – протянул он, Ольга не стала дожидаться, когда он начнет бормотать свои жалкие оправдания, и спросила:

Пить уже начал?

– Нет, – ответил Костя. Судя по голосу, он не врал.

– Так собирайся и выезжай. Мы сейчас на дачу поедем, лучше, чтобы тебя там не было. Или хочешь еще раз с Сашей поговорить?

– Хорошо, сейчас все соберу быстро, – пробормотал Костя. – А ты только по этому поводу звонила?

Ольга начала злиться. Хоть бы извинился за вчерашнее, козел!

– Про сына так и не спросил, – укоряюще бросила она. – Тебе совсем не интересно, как он учиться будет?

Костя ответил после долгой паузы.

– Думаю, у вас с этим Мойшей все уже продумано.

– Он не Мойша, он Саша! – рявкнула Ольга.

– Извини, не расслышал. – спокойно сказал Костя.

Никакого раскаяния в его голосе не слышалось.

Это умение тихо доставать, не повышая голос и говоря вроде бы спокойно и уравновешенно, умение выставлять тебя непроходимой, феерической дурой, эта Костина черта бесила Ольгу сильнее всего. Когда они ссорились, он не ругался, он просто надевал на лицо ехидную кривую ухмылочку и тихо глумился над ней, выворачивая наизнанку каждое ее слово. Она злилась, а он только радовался. Со временем она привыкла к этой манере, научилась не впадать в истерику, а отвечать тем же, но ненавидеть эту мерзкую привычку она не перестала. Странно, что позавчера он не стал издеваться над ней, видно, не сообразил от ошеломления. Она улыбнулась – все-таки она хорошо его достала, пусть ощутит на своей шкуре, каково чувствовать себя дураком. Впрочем, непохоже, что он это ощутил в полной мере.

Ольга отключилась. Едва связь оборвалась, она подумала, что на другом конце несуществующего провода ее бывший муж сейчас задумчиво оглядывает свой мобильник и говорит:

– Слив засчитан.

И начинает гнусно хихикать.

Она потрясла головой, отгоняя непрошеную картину. Положила мобильник на стол, подняла голову и встретилась глазами с Сашей.

– Вы договорились? – спросил Саша. Ольга рассеянно кивнула.

Что-то не так? Ольга пожала плечами.

– Как-то он странно говорил, – сказала она. – Вроде не пил, а вроде…

– Имеет право, – сказал Саша. И вдруг добавил: – Не стоило мне его бить.

Ольга криво усмехнулась, совсем как Костя, когда они ругались.

– А уж ему-то как меня бить не стоило, – сказала

она.

Она думала, что Саша сейчас самодовольно улыбнется, но его лицо осталось мрачным.

– Поехали, – сказал он. – Отвезем барахло ко мне и прямо от меня поедем на твою дачу. Скажи Андрею, пусть собирается. – И неожиданно добавил: – Кстати, я могу возить его в школу, это почти по дороге.

– Не надо, – сказала Ольга. – Уже большой, сам доберется. В четырнадцать-то лет.

Саша удовлетворенно кивнул, и она поняла, что он сам думает так же, но хотел, чтобы эти слова произнесла она. Психолог. Интересно, они там в своем комитете проходят профессиональную психологическую подготовку?

– А чем ты по жизни занимаешься? – спросила она. – Я о тебе так и не знаю почти ничего.

– Все важное ты знаешь, – спокойно ответил Саша. – Служу родине, защищаю общественную безопасность. Полковник, начальник подразделения, скорее оперативник, чем аналитик. Зарплата хорошая. Что еще хочешь узнать? Государственную тайну, извини, не выдам. Профессиональные байки? Их не так много, и непосвященным они не смешны. Хотя кое-что можно рассказать при случае…

– Я не то имела в виду, – сказала Ольга. – То есть не только то. У тебя была семья?

Лицо Саши вдруг стало жестким и даже суровым.

– Не надо об этом, – сказал он. – Это слишком больно.

– Знаю, – кивнула Ольга и коснулась больной щеки.

– Не знаешь, – покачал головой Саша. – И не дай бог тебе узнать, как это иногда бывает.

– Ты поэтому чувствуешь себя виноватым? – догадалась Ольга. – Потому что когда…

Саша взял ее за руку и сказал, глядя в глаза:

Не надо об этом, прошу. Не порть настроение, оно и так ни к черту.

– Детектор в поле зрения, – сообщил Юра. – Вон там, на два часа, одна из тех опор, кажется, вторая от нас.