Кристофер Раули - Черный корабль Страница 3

Ганвик понимал: пока планета Нептун или один из ее двух спутников заслоняют «Черный Корабль» от карающей длани председателя, их не достать даже из самого дальнобойного лазера. Но очень скоро они лишатся этого прикрытия и превратятся в удобную мишень.

Ганвик непроизвольно вернулся мыслями к председателю Вею и ожидающей их мести… Скорее всего будет так: счастливчиков бросят акулам на съедение. Менее удачливых отправят в аквариум к миногам, ну а по ним, зачинщикам, плачет сад-лепрозорий. Если и существуют на этом свете места, где собственная жизнь представляется чрезмерно длинной, так это там, на высокой крыше, под которой раскинулся Новый Багдад.

Время тянулось невыносимо медленно. Каким-то непостижимым образом новость о том, что за ними организована погоня, уже облетела корабль. Теперь лишь режим ускорения мешал страху выплеснуться наружу. Все знали, что через каких-нибудь несколько минут они окажутся в пределах видимости для флота Внутренних Планет и в радиусе действия его главного оружия, ужасных линзовых лазеров Трусского.

Ганвик снова набрал номер Шевде. Лицо, сплющенное перегрузкой, заполнило весь экран. Он с трудом узнал андерхенча Гарвала Ко.

— Есть новости? — прохрипел Ганвик в трубку. Он видел, что Ко держится из последних сил. Напряжение последних часов ни для кого не прошло даром.

— Только что доложили, что механики практически добились синхронного режима.

«Куда там! — подумал Ганвик. — Такие огромные драйвы разве заставишь работать синхронно?»

Во время экспериментов корабли были гораздо меньше, — их поля легко поддавались сжатию… Ну что же.., у него есть шанс провести в саду долгие, мучительные годы, наблюдая за распадом собственной плоти.

Ганвик судорожно глотнул воздух. Ускорение буквально вдавило его в кресло. Прикоснувшись к карману, он нащупал капсулу с твердым цианистым калием. Нет, живым его не возьмут…

Внезапно с экрана раздался голос Алас Ром. Под воздействием ускорения строгие черты ее лица исказились настолько, что она напоминала злобную ведьму.

— Айра, что происходит? Я никак не могу пробиться к Дегораку. Он просто не желает со мной разговаривать. Скажи, смогут они наладить драйвы? — допытывалась она чуть дрожащим голосом.

— Не знаю. Эти драйвы намного крупнее экспериментальных моделей, их поля вряд ли поддаются сжатию.

— Так ради чего мы тогда надрывались, ради чего прожили в страхе сорок лет?

— Я ведь дал тебе цианид. Если нас собьют, можешь им воспользоваться.

— Айра, я не должна умереть! Ведь я — мадрелект. Мне положено жить вечно! — Глаза ее сверкали, в голосе слышались истерические нотки.

— Алас, прими транквилизатор, ради всех чертей. А потом ложись.

— Хорошо, — произнесла она, стараясь пересилить дрожь. — Хорошо, я сделаю, как ты говоришь, только прошу: оставайся на линии. Вдруг ты узнаешь что-то новое…

Ганвик считал с дисплея последние донесения о преследующем их флоте. Первыми, опережая остальных на несколько миллионов километров, летели девять кораблей с линзами. За ними — шесть колоссов с лазерными установками. Это устройство широко применяли два столетия назад в борьбе с мятежными облачными городами Нептуна и Урана. Тогда оно называлось «меч порядка».

Нептун остался позади. Зеленые точки, обозначавшие на экране вражеские корабли, медленно двигались в оранжевый сектор, все еще удаленный от них на миллионы километров. Попав туда, корабли флота могли достать их с помощью гигантской лазерной установки Трусского.

«Черный Корабль» оставлял за собой размазанный, искаженный до неузнаваемости электронный след — вереницу призрачных образов, призванных сориентировать противника на ложную цель. Но это лишь ненадолго отсрочит их гибель — очень скоро вражеские компьютеры проникнут сквозь густую завесу электронных помех и вычислят точное местонахождение корабля.

Жирная красная линия поползла по дисплею. Ганвик увидел, как лазерный луч пронзил ложную цель, и едва не задохнулся от ужаса. На лице выступили бусинки пота.

…Сорок лет они лгали, прятались, якшались с партийными бонзами… Айра никогда не забудет собственное посвящение в бонзы. Снова и снова переживал эту сцену в кошмарных снах. Сорок лет — и вот теперь все в одночасье рушится.

Из динамика отчетливо доносились рыдания Алас.

Снова безжалостный зелено-белый клинок распорол небо, пройдя теперь буквально на волосок от них. И снова их спас камуфляж — хаотические электронные импульсы, которые корабль выпускал вместе с отработанными ионами.

В следующий раз прямого попадания не избежать. Жить им оставалось считанные секунды.

В полном отчаянии Ганвик набрал номер Шевде и следом — приоритетный код, позволявший ворваться в чужую беседу. На мониторе хаотически замелькали какие-то смутные образы. Несмотря на ускорение, эфир наполнился истошными криками ползающих на четвереньках людей. Каждый старался пробиться к Дегораку, каждый молил об одном — спасти его драгоценную жизнь.

Внезапно весь этот шум перекрыл зычный голос Дегорака.

— А мне наплевать! — кричал он механикам. — Живо делайте что вам говорят, идиоты. Нет синхронности — и не надо, ясно вам? По крайней мере смерть у нас будет легкая.

Через несколько секунд, когда лазерный луч уже готов был прожечь корабль насквозь, заработали драйвы Фюля, и в термоядерных модулях возникли четыре крошечные черные дыры. В тот же момент корабль совершил головокружительный прыжок во времени и пространстве и бесследно исчез в мощном всплеске гравитационных волн.

Яростный бело-зеленый луч кромсал пространство там, где должен был быть корабль, но «Черный Корабль» исчез, уходя за пределы системы быстрее света.

Глава 3

Чартерный лимузин, добродушно урча, мчался по нескончаемому, узкому, как кишка, тоннелю. Пассажиры — два человека и пожилой фейн — сидели понурившись, всем своим видом демонстрируя мучительный разлад с окружающим миром. Да и с чего было радоваться? На душе и так скверно, а тут даже из окна не на что посмотреть — на поверхность они почти не выезжали.

Чоузен Фандан сидел с застывшим лицом, глядя прямо перед собой, до сих пор не веря, что все это происходит с ним, а не с его менее удачливым двойником. Флер Фандан мрачно косилась на отражения, мелькающие на оконных стеклах. Спереди от ее сына темнела внушительная фигура Рва, восьмидесятилетнего фейна, до сих пор ни на минуту не расстававшегося с оружием. Он служил живым напоминанием о тех далеких днях, когда каждый горец держал возле себя телохранителя из фейнов и фейны вступали друг с другом в смертельные схватки, отстаивая честь кланов.

Гнев, закипающий во Флер, направил ее мысли в привычное русло. Ох уж эти фейны — неисправимые романтики и мистики…

«…милый, милый старикан Рва, я просто обязана положить этому конец. Пойми, мсее из мсее: тебе давно пора сменить боевое снаряжение на серую накидку и оставить моего сына в покое».

Флер тяжело вздохнула. Да, ситуация безнадежная. Чоузен, кажется, готов теперь возненавидеть всех и вся, включая собственную мать. Подумать только — насколько крепкие узы связывают его с этим фейном! Удастся ли их разорвать? Да и хочет ли она этого по-настоящему?

«Все равно я не допущу, чтобы мой сын стал объектом каких-то темных пророчеств. Он — обычный девятнадцатилетний юноша, который слишком долго бродил по лесам. Пора ему познать жизнь собственной расы…»

Она украдкой бросила взгляд на Чоузена. Как не похож он на себя в этом скафандре военно-космических сил…

И все равно это лучше, чем размахивать детским кифкетом — подарком фейнов.

Старое, изборожденное морщинами лицо мсее вдруг встало у нее перед глазами.

— Не верю, что ты способна на такое. Ведь его появление предсказали давным-давно. Сейчас, когда приближается всеобщий конец, друг фейнов обязательно должен остаться с нами и закончить исследования.

…Всеобщий конец.., вот оно — одно из этих нелепых пророчеств, которые вызывают в среде фейнов такое брожение. В последнее время она слышала эти слова все чаще и чаще. А ведь если разобраться, все это — обыкновенное суеверие, глупая выдумка, подхваченная молвой.

…Мой мальчик — не друг фейнов, он обыкновенный девятнадцатилетний парнишка, которому так не хватает человеческого общения.

Лимузин, мягко стрекоча, миновал жилую зону и влился в поток машин, мчащихся в космический порт.

Рва смотрел в окно остановившимся взглядом. Старик размышлял о грядущей гибели расы фейнов, представлявшейся ему все более отчетливо, до самых мельчайших деталей. Мысль, что гибель неизбежна, каждый раз приводила его в ужас. Сидящий сзади от него Чоузен видел, как напряглось мощное тело фейна. Свернулся в тугое кольцо жесткий хвост, шерсть вздыбилась, уши встали торчком и стали беспокойно вздрагивать. От мысли, что он, возможно, видит старого мсее в последний раз, к горлу подступил комок. На глаза навернулись слезы, и, боясь их обнаружить, Чоузен сидел, не поворачивая головы.