Илья Тё - Дело Господа Бога Страница 3

Златовласка промолчала.

Тогда Катилина ткнул себя в грудь, решив перейти на жесты.

— Я Катилина, — тщательно выговорил он и ткнул пальцем в девушку. — А ты?

Блондинка, до этого смотревшая на него в упор, услышав вопрос, отвела испуганный взгляд в сторону и приложила аккуратную ладошку к груди, чуть ниже шеи.

«Что-то беспокоит ее», — подумал Катилина.

— Я Мерелин, — неожиданно сказала девица на том же языке, что и он. Голос был тихим, нежным как журчащий в лесу ручеек. — Но не нужно кричать. Я прекрасно понимаю «корпоративный».

Катилина нахмурился — корпоративный?!

— А что ж ты тогда молчала? — Он поднялся и, немного пошатываясь на славных, но «нехоженых» пока ногах, подошел к собеседнице и сел рядом.

Девушка скользнула по нему своим привычным дрожащим взглядом.

— А что говорить? Тоже «привет»? — Она пожала плечами. В отличие от новых плеч Катилины, все же слишком широких для женщины, плечики златовласки были хрупкими, как у подростка.

— Ну, привет, не привет, а поздороваться с незнакомым человеком вполне возможно, — заметил он.

— Здравствуй, — улыбнулась девушка, и испуг в ее глазах на мгновение сменился насмешкой. — Довольна? Кстати, ты мне не «незнакомая». Я здесь двое суток, а тебя принесли примерно час назад. Так что в некотором смысле, мы знакомы с тобой уже целый час.

Катилина немного смутился.

— Лично я не назвал бы это знакомством, — ответил он, но тут же осекся. Вот дьявол, не «назвал», а «назвала»! Пока обстановка вокруг не известна, не стоило выдавать первым встречным мужское содержимое своей головы.

Но девушка, очевидно, слушала не слишком внимательно.

— Катилина… — пробормотала она. — Странное имя…

— Имя как имя, — буркнул легат. — А, кстати, где мы находимся? И что с нашей третьей… подругой? Вон той, что спит? — он кивнул на лежавшую на другом краю комнаты рыжеволоску.

В глазах блондинки снова мелькнул испуг, взор опустился в пол.

Она покачала головой.

— Вот везет мне на вас, — сказала девушка наконец, — на прогов. Бывает целый год работаешь — и ни одного ни встретишь. А тут сразу двое, да в одной камере. Ты мне не поверишь, но за несколько минут до того как тебя принесли, я закончила рассказывать все это юн той рыжей. Она задавала очень похожие вопросы. И, знаешь, еще одну истерику я не переживу.

На прогов?

Каким-то неведомым образом Катилина знал еще и это слово. Повторив его несколько раз, совершенно внезапно и с удивлением для себя, он начал осознавать страшную сущность происходящего. Понимание чудовищной действительности медленно проползло по его костям тягучей ледяной судорогой. В прошлом его памяти люди-проги также существовали, причем очень много. «Проги» или «программеры» — существа из компьютерных, виртуальных миров. Псевдолюди, призванные в клонированные тела, чтобы стать…

Если проги были мужчинами, то они могли стать, кем угодно: например, гладиаторами личных дружин, ремесленниками или поварами. Рабами для сельскохозяйственных работ. Мастеровыми для мастерских. По вот женщины-проги призывались только для одного… Большая грудь, говоришь? Длинные ноги?!

— Мы наложницы? — осторожно спросил воскрешенный легат, и его горло на последнем слове как-то спазматически дернулось.

— Да, — собеседница коротко кивнула, отведя глаза в сторону.

— А почему ты в одежде, а мы с рыжей — нет?

Блондинка поморщилась.

— Все тот же вопрос, — сказала она. — Я «старая», в том смысле, что возрождаюсь в этом теле уже двадцать восьмой раз. Две недели назад меня в очередной раз клонировали и выслали сюда, в Школу, в начальную группу к новорожденным. Просто я попала первой в камеру. Поэтому в одежде.

— Я не понял, — Катилина снова сбился. — В смысле, я «не поняла». То есть первым, кто появился в камере, одежду дают, а всем последующим — нет?

Собеседница вздохнула.

— В смысле, всех сюда приносят голыми после мойки и освобождения из клонического пакета, в котором нас изготовляют на фабрике. А потом, если не хочется щеголять перед камерами голым задом, ты идешь к синтезатору и получаешь оттуда одноразовую одежду и обувь. Тут жарковато, поэтому я одежду взяла, а обувь нет. А рыжая после моего рассказа забилась в истерике и отключилась. Не до одежды ей было во время припадка. А синтезатор — там!

С этими словами златовласка указала Каталине на приспособления на стене, замеченные им во время осмотра.

Легат сдержанно поблагодарил собеседницу и пошатывающейся походкой прошел до «синтезатора». Им оказались те самые три крышки над «мыльницами». Надписей не было. На первой «крышке» оказалась схематично изображена рубашка. На второй — платочек с загнутым краем, на третьей — просто маленький квадратик со штриховкой. Все это было не понятно.

Он последовательно нажал на каждую из «крышек». После короткого гудения все три крышки в той же последовательности приоткрылись и в три «мыльницы» соскользнуло три предмета: свернутая в плотный рулончик бумажная одежда, сложенная конвертиком влажная салфетка-полотенце и большое квадратное печенье песочного цвета.

— Это что? — спросил Катилина.

Наше обеспечение, — усмехнулась Мерелин. — Рулончик — твоя одежда. Такие же шорты и блузка как у меня, а также носки с прорезиненной подошвой — у нас такая обувь. Салфетка-полотенце, сама понимаешь, это средство гигиены, единственное из доступных, кроме раковины с водой. Она пропитана дезинфицирующим лосьоном. А пищевые пластинки…

— Пластинки? Ты имеешь в виду печенье?

— Да, — усмехнулась брюнетка, — квадратное печенье. Это наша еда. Я ем их уже две недели и чувствую, что еще очень долго-долго предстоит. Там белки, углеводы, витамины. Все, что нужно для организма и чтобы не полнеть. Так что все просто.

Катилина кивнул.

Действительно, все просто. Он развернул бумажный рулон. Сверточек превратился в одежную пару. Немного комплексуя под взглядом блондинки и тихо ругаясь, экс-легат впихнул свои чудесные новые ноги в узкую бумажную юбку, а упругую женскую грудь — в короткую блузку, нижний край которой доставал едва ли ему ли до пупка. Рукава у кофты-рубашки, впрочем, были достаточно длинные и закрывали не только плечи, но и немного шею и руки, не доставая до запястий всего сантиметров десять. На фоне до неприличия коротких шорт, почти полностью обнажающих бесконечные ноги клонированной топ-модели (или спортсменки?), одежка выглядела откровенно вызывающе.

Набор, судя по всему, не имел размера и свободно тянулся, так что все пришлось впору. Однако в местах наибольшего натяжения — понятно, в каких — бумага, из которой были сделаны изделия, растянулась слишком сильно и стала почти прозрачной.

Катилина еще раз смачно выругался и со злостью сплюнул на пол — чисто по-мужски. Блондинка одарила его очередным испуганным взглядом. Насколько понял бывший легат, сокамерница уже его нисколько не боялась, просто взгляд у девочки был испуганным постоянно — она всегда так смотрела.

«Ну, еще бы! — зло усмехнулся кавалерист. — Двадцать восемь жизней в шкуре наложницы, так, кажется, она сказала? Определенно, я в борделе столько не протяну».

С этими мыслями предводитель панцерной кавалерии поднес руку к раковине, что разместилась в стене чуть ниже трех синтезаторов и «мыльниц». Как только рука приблизилась, из маленького отверстия в стене, прикрытого никелированным кольцом, ударил маленький фонтанчик воды. «Рукомойник, понятно», — догадался Катилина. Он убрал руку, и струя тут же исчезла.

Однако чего-то не хватало.

— Слушай, Мерелин, — снова спросил он, — а как тут у вас с… э-э, ну понимаешь? С другими естественными потребностями?

— Ты точно прог, — ответила фигуристая «старушка». — Пол же вибрирует! Ты можешь справить все, что тебе необходимо прямо на пол, и через минуту все исчезнет, а синтезатор воздуха выдует запах, тоже очень быстро. Справить нужду можно в любом месте на полу, но обычно стараются делать это в одной части помещения. Чисто из психологических соображений, чтобы не спать на том же месте.

С ума сойти. Катилина посмотрел на точку, куда только что сплюнул. Действительно, слюна исчезла. Это было забавно. Пол, удаляющий экскременты, да еще зеркальный. Бред!

Катилина посмотрел на полотенце и выбросил его. Потом на пищевую пластинку — и откусил. И понял, что страшно, невероятно сильно хочет есть. Пластинка была сухая, почти совершенно безвкусная, однако встроенные в его организм самой природой незримые детекторы говорили, что это — пища. Других доказательств старому солдату не требовалось.

Несколькими нажатиями он получил из синтезатора еще с десяток пластинок и начал усиленно жевать.

— А почему ты не спросишь, что такое «прог»? — вдруг поинтересовалась златовласка.