Джуд Уотсон - Возвращение тёмной стороны Страница 3

Ферус не знал, что сказать, так что просто промолчал. Палпатин вербовал его — и это было весьма неуклюжее усилие. Да, когда-то он жил правилами и законами Храма. Но он давно уже был совсем другим человеком. И давно уже не был помешан на соответствии предписаниям.

…И уж определенно не любил, когда ему указывали, что ему делать…

Он никогда не присоединился бы к Империи; его встревожило другое: Палпатин, казалось, очень хорошо его знал. Когда он говорил о жизни Феруса в бытность его падаваном, он очень точно описал ситуацию такой, какой она была для него тогда; именно так, как тогда чувствовал её сам Ферус. Как это могло быть? Они были едва знакомы. Любимцем Палпатина был Анакин Скайуокер, Ферус же никогда не интересовал его.

— Вы сделаете то, о чем я прошу? — спросил Палпатин.

— Да, — ответил Ферус.

По крайней мере, это задание отчасти совпадало с его интересами: он мог войти в контакт с Сопротивлением и увидеть, в какой помощи они, возможно, нуждаются.

Ферус, поклонившись, двинулся было в сторону, но Палпатин ещё не закончил разговор.

— И ещё одно, — добавил он, — О достигнутых результатах вы будете докладывать непосредственно мне.

Ферус поклонился, стараясь ничем не выдать своего удивления. Никто не взаимодействовал непосредственно с Палпатином, кроме Дарта Вейдера. Ферус предполагал, что именно Вейдер и будет передаточным звеном между ними, в конце концов, ведь именно Вейдер отвечал за действия Империи на планете. Намекал ли Палпатин на то, что Вейдер не в такой степени был его доверенным лицом и фаворитом, как казалось?

Император двинулся к Дарту Вейдеру, все так же неподвижно ожидавшему его. Идя к турболифту, Ферус физически ощущал гнев Вейдера — словно тяжелую волну, ударившую в спину. Он заскочил в турболифт, чувствуя, как по мере движения вниз, к планете, подальше от тяжкого Имперского присутствия возвращается почти утраченное самообладание.

Следующее задание. Он и не ожидал, что его превращение в двойного агента случится столь скоро.

Глава 3

Едва оказавшись на тайной базе, Тревер уже рвался обратно.

Он пнул покрывавшую здесь все пыль — весь этот астероид, казалось, состоял только из пыли, камней и темноты. Так как он не обращался вокруг какой-либо звезды, то свет здесь был лишь тот, что пробивался сквозь внешнюю атмосферу от тех участков галактики, по которым в данный момент двигался постоянно перемещающийся космический вихрь. Поэтому полная темнота, в которую время от времени погружался астероид, сменялась вдруг темно-синими или фиолетовыми густыми сумерками…

Хотя какая разница — есть свет или нет. Смотреть здесь все равно не на что — подумалось Треверу.

База была создана четырьмя людьми: к Ферусу и Треверу присоединились Тома и Райна, возглавлявшие подавленное сопротивление на их родной планете Эйчерин. Раньше, во время «Приказа 66» они спрятали от имперцев Гарена Мулна, и подсказали Ферусу первое направление поиска… И когда Ферус попросил их заняться в его отсутствие обустройством секретной базы, они согласились без колебаний, несмотря на то, что в их распоряжении было лишь только самое необходимое — и не было даже корабля, на котором они могли бы улететь, случись какая-либо беда. Заклятые враги Империи, они были готовы положить все силы на создание базы — укрытия для выживших джедаев — джедаев, в которых они верили, потому что в них верил Ферус…

А вот Тревер начинал сомневаться.

Они с Ферусом уже нашли двух оставшихся в живых джедаев: Солис, обладательницу самого устрашающего стиля боя и самого вздорного характера, какие Треверу когда-либо доводилось видеть… Он как-то всегда представлял себе джедаев существами спокойными и миролюбивыми, по крайней мере, уравновешенными; расположение же духа Солис, как правило, менялось в границах от сварливости до вспыльчивости… Гарен Мулн тоже был известным джедаем, давним другом Оби-Вана Кеноби, но он был столь истощен, что в обозримое время не был способен ни к каким серьезным действиям. Настолько, что он даже отдал свой световой меч Ферусу.

…Теперь их было одиннадцать. Тревер прилетел на астероид вместе с Солис, Эрионом и Клайвом Флексом; с ними были и спасенные ими с имперского корабля-зала суда заключенные — лучший друг Феруса Роан Лэндс и Дона, прятавшая Феруса на Беллассе, когда его разыскивали имперцы. А ещё с ними были Астри Одди и ее шестилетний сын Лан. Все они представляли собой весьма пеструю и странную группу, и общее между ними было лишь одно — они все разыскивались Империей.

Они угнали имперское судно — прекрасный кореллианский корабль, но были вынуждены бросить его в космопорте и найти вместо него что-то ещё. В результате они прибыли на астероид на куда менее внушительном и несколько неповоротливом крейсере, обшарпанном снаружи и разваливающимся внутри…

И, прилетев, обнаружили, что положение на базе не из легких. Заболел Тома, а Райна, хоть и была медиком, не имела достаточно лекарств, чтобы быстро вылечить его. Его выздоровление шло медленно, и он всё ещё был очень слаб.

С болезнью Том'а Райна взвалила на себя всю работу на базе. Гарен старался помогать в оранжерее, но он был все еще слаб, и слишком большое для него усилие едва не свалило его снова. В результате к моменту их появления Райна тоже едва держалась на ногах.

Группа новоприбывших немедленно взялась за работу. Солис тут же принялась раздавать приказы; ситуация была столь очевидно плоха, что на этот раз её приказам подчинялся даже Клайв. Эрион, оказавшийся ещё и опытным садовником, перепроверил и исправил состав почвы в оранжерее, и вскоре растения снова пошли в рост. Роан приводил в порядок потрепанную сильным ветром внешнюю оболочку, защищавшую их поселение, Клайв принялся чинить лендспидер, а Дона взяла на себя все кухонное хозяйство. Астри помогала Гарену и Том'е отлаживать систему связи, которую Тома смог собрать перед свалившей его болезнью. Тревер же был на подхвате, помогая везде, где это было необходимо, что вылилось в бесконечные прополки сорняков и полив растений в оранжерее. И, не успел он даже как следует расстроиться по этому поводу, как на него свесили ещё и присмотр за Ланом…

Он поинтересовался у Астри — а может, надо что-нибудь взорвать вместо этого? — но она только рассмеялась и бросила ему лазерную игрушку.

Хорошо хоть Лан оказался довольно сносным ребенком…

По приказу Феруса (Тревер помнил этот, уже хорошо знакомый ему взгляд, означавший — делай, что требуется, и не жалуйся) он вытащил Лана из захваченной штурмовиками высотки в Сафе. Они с Ланом тогда прыгнули в спидер, который вела Солис, и Тревер хорошо помнил, как Астри молча схватила и крепко прижала к себе сына. Это напомнило ему о его матери… но его мать была мертва, и он как мог, гнал от себя воспоминания. И старался не оказываться рядом, когда Астри и Лан были вместе.

Теперь он сидел снаружи, а на астероиде в кои-то веки было светло: иногда он проходил по какой-нибудь звездной системе или вблизи звезды, яркость которой была достаточно большой, чтобы её свет мог пробиться через мутную атмосферу — и тогда можно было видеть что-либо без освещения.

Он наблюдал, как Гарен помогал Лану держать в воздухе мяч, используя Силу. Гарен с первого взгляда понял, что мальчик чувствителен к Силе. А уж джедаи понимали в этом толк. Гарен работал с Ланом, помогая ему уже знакомыми Треверу советами: «полагайся на ощущения» и «не пытайся — делай!» Ну-ну. И все же, хоть это и было похоже просто на теорию, это работало. В какой-то момент Тревер даже пожалел, что сам он не может передвигать предметы с помощью Силы. Потом представил себе слетающиеся к нему отовсюду кредитки — и фыркнул.

Единственным человеком, кого явно не радовал вид Гарена и Лана, была Астри. Тревер видел, как она смотрела на них, и чувствовал её беспокойство. Да и кто бы мог ее обвинить? Наступившие времена уж точно не были звездным часом для джедаев…

Он знал, что муж Астри, Баг Дайвиньен, собирался забрать у неё Лана. Он хотел отправить Лана в некую Академию, создание которой Империя затеяла на Корусканте. Он знал, что Лан чувствителен к Силе, и рассчитывал сделать из него в будущем блестящего имперского пилота. Ферус помешал этому плану осуществиться. Но Астри все равно не могла не беспокоиться об этом…

Тревер обхватил руками колени и прислонился к большому камню. Это был конец длинного дня. Скоро и другие оставят работу и соберутся здесь. Кто-нибудь принесет поднос с чаем, они будут сидеть и говорить о том, что удалось сделать за день… Тревер и не заметил, как и когда успел установиться этот порядок, но это уже стало местной традицией, помогая им всем чувствовать себя частью единого целого.

Первым появился Клайв и, охая, опустился рядом с Тревером.

— Место как раз во вкусе Феруса, — сообщил он, — Если существует самый невыразимо ужасный кусок камня, на который можно посадить корабль, то он обязательно именно его и отыщет!