Кирилл Шарапов - Осколки миров Страница 3

– Дрын, а эти придурки на каком языке базарили?

– На русском. Только акцент прибалтийский.

– Понятно, – усмехнулся Сева, – помощь «братскому» народу, у которого русский стоит на пороге. Отец, знаешь, кто такие?

– Знаю, – отозвался хозяин, причём Всеволод заметил, что настороженность из его голоса начала исчезать. – Это рейдеры Сушёного. Вон он там лежит без башки. Чем это вы его так? Из пушки?

– Вон той милой девушке «спасибо» скажи, – ответил Дрын, – есть у неё волшебная гаубица. Отец, мы так и будем с тобой через стенку общаться? Темнеет уже, надо что-то решать.

Дверь скрипнула и на крыльцо вышел мужик с поседевшей головой, лет пятидесяти, крепкий, руки мозолистые, явно привык к крестьянскому труду. Винтовку он держал на перевес, но наверное, даже Агате стало понятно, что оружие ему непривычно. Кстати, Гарпия на протяжении всего разговора так и просидела в машине.

Наконец Балаган дотащил пленника, тот рухнул на землю, истерично хохоча и брызгая во все стороны слюной.

– Ну и нахрена он вам? – поинтересовался хозяин. – Шлёпните вы его, и вся не долга.

– Она попросила, – Бур кивнул в сторону Инги, – говорит, вылечить попробует. Хозяин, тебя как звать-то?

– Сергеичем зови, – разглядывая «амазонку», отозвался тот. – Одежда у вашей барышни странная какая-то. Видал такую в интернете, девки себе шили на заграничный конкурс, то ли проме, то ли аме. Не помню.

– Аниме? – спросил Балаган.

– Точно, он самый. Что, фанатка?

– Не, Сергеич, это трофей, снятый с одной мерзкой бабы, – пояснил Бур. – Кстати, увидишь такую в окружении чёрных автоматчиков, беги, не раздумывая.

– Шибко крутые?

– Не то слово. А ещё садисты, любят очень людей до смерти пытать.

Инга, наконец, что-то решила для себя. На секунду Всеволоду показалось, что она снова как будто выпала из реальности. Подойдя к пленнику, она опустилась рядом и возложила тому руки на голову. Несколько минут ничего не происходило, а потом руки девушки засветились золотым светом, потом полыхнуло, не так ярко, как в машине, но сумерки на пару метров разогнало. Бур потёр глаза. Пленник сидел и ошарашено таращился на всех растерянным, испуганным взглядом.

– Ведьма, – услышал Бураков голос хозяина фермы, тот стоял, опустив винтовку, ошарашено глядя на девушку.

– Отец, ты только не дури, – бросил Балаган. – Как когда-то сказал Бур, она наша ведьма. Тебе ничего не грозит.

Сергеич сглотнул и кивнул.

– И что дальше? – поинтересовался Всеволод.

– Дальше? – Инга растерялась. – У меня получилось.

– Что получилось?

– Когда я его лечила, я слегка подправила его восприятие, теперь, когда он задумает злое, у него должна сильно болеть голова.

– Надеюсь, мне ты ничего не подправила, когда лечила? – забеспокоился Балаган.

– А что, надо было? – удивилась девушка. – Хочешь, я запрограммирую твой член, чтобы он вставал только при определённых условиях?

– Ну тебя, – отшатнулся Дима. – Пусть будет, как есть.

Все вокруг засмеялись. Везде, где бы не останавливался отряд, если там имелись женщины, Балаган всегда находил себе подружку.

И тут пленник вскочил, его рука рванулась к кобуре Димы, который отвлёкся. Парень был быстр, но блок Инги ещё быстрее, бандит рухнул на землю, сжав голову руками.

– Похоже, работает, – заинтересовано произнесла Агата Игоревна, никто и не заметил, когда она успела выбраться из «Самсона». Женщина стояла за спиной Бура и разглядывала корчащегося налетчика. – Может, мне попробовать?

– Не вздумай, – предостерёг Всеволод.

– Как скажешь, командир, – с максимальным сарказмом в голосе произнесла Гарпия.

Всеволод поднялся и подошёл к валяющемуся у ног Балагана рейдеру, взяв того за шкирку, поставил на ноги.

– Слушай и запоминай, ты понял, что сейчас произошло?

Пленник замотал головой, но было видно, что боль ещё не прошла, просто ослабла.

– Так будет всегда, когда ты задумаешь зло, у тебя очень сильно будет болеть голова. А теперь иди, и не дай Бог, нам с тобой встретиться вновь.

И тут пленник рухнул на колени и пополз к Инге.

– Пощади, – попросил он.

– В чём тебя щадить? – усмехнулась «амазонка». – В том, что ты теперь не можешь убивать, пытать или воровать? Нет, теперь ты для разнообразия будешь очень хорошим человеком, поскольку плохим быть у тебя не получится.

– Куда я пойду? Я даже защитить себя не смогу, – заливаясь слезами, пролепетал пленник.

– А ты не ходи, – неожиданно произнёс Сергеич. – Вы у меня неделю назад батрака убили. Станешь работать, по хозяйству помогать. Жить будешь на сеновале, или поставим домик тебе небольшой. Стол обещаю, может, бабёнку найдешь. Решай, предложение я делаю только один раз.

Пленник поднялся, задумчиво глядя на хозяина фермы.

– За зло надо расплачиваться?

– Всегда приходит расплата, – заметил Дрын. – Кто посеет ветер – пожнёт бурю. Оставайся, предложение хорошее. Человеком станешь, это твой шанс. Ты прав, кому ты ещё нужен?

– Хорошо, – наконец сказал пленник. – Меня зовут Айло, я эстонец.

– Да хоть нигериец, – отмахнулся Сергеич, – всё одно. Сейчас покажу, где жить будешь.

– А насчёт нас? – напомнил хозяину основной вопрос Дрын.

– А насчёт вас, башибузуки, будьте гостями, сколько хотите. Если баня нужна, то вон там справа колодец, прямо за ней. На стол сейчас соберу что-нибудь.

– Сергеич, у тебя мангал есть? И желательно большой, мы сегодня такого кабана завалили.

– Имеется, – степенно ответил хозяин, – прямо за домом под навесом, поленница там же.

– Отряд, слушай мою команду, – шутливо выкрикнул Бур. – Серго и Александр Николаевич занимаются разделкой кабана. Я, Дрын и Балаган таскаем воду и топим баню. Госпожа Агата по собственному усмотрению. Инга, ты изредка мониторь местность, гости нам сейчас без надобности. Финка, на тебе сбор трофеев. Посмотри, что интересного есть и нужно ли нам это? Если что, продадим.

Все пришли в движение. Агата не стала наглеть и устроилась на крылечке, освещенном местной лампой, комары, которых роилось вокруг прилично, избегали её, не подлетая, ближе чем на три метра.

Всеволод осмотрел баню: небольшая, добротная, в предбаннике заготовлены веники дубовые и берёзовые. Бак для воды литров на сто, и даже наполовину полон. Справились быстро, уже через пять минут из трубы пошёл дым, а ещё через десять бак заправлен под кромку, все ёмкости залиты под горлышко ледяной водой. Из грузовика достали упаковку баночного пива, которым удалось разжиться в руинах магазина, оказавшегося посреди ледяной пустыни. Вечер обещал быть приятным. Особенно радовало то, что наконец-то удастся сбросить грязный камок и выскоблить тело, которое уже чесалось просто нестерпимо. Когда Всеволод вышел покурить, то обнаружил, что к Серго и Николаичу присоединился хозяин, который, ловко орудуя ножом, снимал шкуру со зверюги, подвешенную на специальную балку. Обернувшись и заметив Бура, он крикнул:

– Здоровенный какой, никогда таких не видел.

– А пятиметрового скорпиона или осу размером с Ми8 видел? – крикнул в ответ Всеволод.

– Врёшь, – не поверил тот.

– Сергеич, вот тебе крест во всё пузо шариковой авторучкой, – рассмеялся Бураков. – Есть тут такие места, где людям делать нечего, если, конечно, они не горят желанием сдохнуть быстро и болезненно.

– Расскажешь?

– Расскажу. Только баш на баш – ты мне поведаешь, что тут вокруг творится. А больше всего меня интересует Москва.

– Какая? Новая или старая?

– И та, и другая, но больше старая.

– Поганое место, – бросил хозяин. – Ну да ладно, потом поговорим, время будет, урожай собран, теперь полегче, а то от рассвета до заката вкалывали. У меня четыре поля, и всё убрать надо.

– Один живёшь? – спросил Дрын.

– Нет, конечно, жена, два сына, была пара сезонных рабочих, они же охранники. Раньше ещё один имелся, да убили его дружки Айво. Сейчас в Москву новую поехали, урожай продавать.

– Давно фермерствуете? – поинтересовался Спасский, сгружая в огромную бадью требуху из туши.

– А как из Москвы ушли и место себе застолбили. Почитай, месяца три. Больше нас поначалу было, почти двенадцать человек.

– А остальные куда делись?

– Кто ушёл, не выдержав крестьянского быта, – пояснил хозяин. – Двоих охотников месяц назад зверь какой-то лютый загрыз, пришёл из пустошей снежных. А младший мой в московский отряд самообороны сбёг, не по нутру ему в земле копаться, он воин.

– А эти чего хотели? – продолжал расспросы Спасский.

– Известно чего, – усмехнулся фермер, – дань хотели получать, кров на зиму. Мы, ведь, на самом отшибе стоим, никто не знает, что будет, когда лето кончится. Любое зверьё к жилью тянется. Может, если бы вы не вмешались, мы бы и договорились. Я ж не воин, так, пальнуть для острастки – дело одно, а вот воевать – не моё.

– Это мы уже поняли, – подойдя к мужчинам, заметила Финка. – Бур, там семь стволов, грязные, просто жуть. Как вообще стреляли? Непонятно. За немцами уход нужен. Патронов нашлось пару цинков, ну и по магазинам прилично. Ценность представляет только снайперка, и то – для того, у кого нашей снаряги нет.