Охота (СИ) - "Джиллиан" Страница 3

И он в самом деле легко поднял меня. Я, опершись о его широченные плечи, нетерпеливо застонала: быстрей же!

В следующий миг я завизжала от ужаса, падая пусть и с небольшой высоты, да ещё слегка развернувшись, потому что мой сосед по тренажёрам куда-то исчез, в последний миг всё ещё пытаясь хвататься за мои бёдра. А спустя секунды раздался грохот врезавшегося в пластик тяжёлого тела. А низкий голос моего телохранителя, подхватившего меня подмышки, не давая упасть полностью, и одним рывком дёрнувшего мои шорты на место, профессионально-заботливо проговорил:

— Леди Ингрид, с вами всё в порядке? Этот (кивок в сторону) вам ничего не успел сделать?

В душе озверело рыча матом-перематом, я, сохраняя лицо — перед наёмным прислугой, чёрт бы его! — невозмутимо сказала:

— Всё нормально.

— Я провожу вас к вашему шкафчику, — сказал телохранитель и угрожающе покосился в сторону, на ворочающегося соседа, который всё никак не мог встать. И — о чёрт! — заботливо подтянул мои шорты повыше! Стыдливо закрыв меня при этом от соседа! Хотя тот и так не то что посмотреть в мою сторону — подняться не мог, оглушённый ударом о стену!

Страх, пронзивший тело и мгновенно прошедший, сразу стёр всё желание, оставив лишь внутреннюю ярость. Одеваясь, я, конкретно злая, думала только об одном: если этот медведь изображает такое служебное рвение, может, стоит ему просто-напросто указать на определённые обязанности по отношению ко мне? Или… Кстати, неплохая идейка. Я замерла. Точно. Чего я стесняюсь? Сказать ему откровенно, к какой он попал хозяйке и чего она хочет. И — нет проблем.

Скандал из-за телохранителя удалось замять быстро — прямо в раздевалке. «Обидчик», не меняя бессмысленного выражения туповатого лица, затребовал за потенциальный ущерб здоровью и жизни немаленькую сумму. Едва он заткнулся, я сухо заметила:

— Обойдёшься тем, что не буду подавать на тебя в суд за попытку изнасилования при свидетеле.

Он, наверное, с минуту переваривал мои слова, пытаясь осознать их смысл. Наконец тяжкий мыслительный процесс привёл к тому, что он пожал плечами и удалился.

Мы же поднялись в апартаменты отеля. Здесь я выждала, пока телохранитель методично обшарит все комнаты, прежде чем удалиться в собственную спецкомнатушку. Этот в столовых комнатах отелей не торчал, рассиживая в баре.

— Кирилл, — бесстрастно сказала я. — Через полчаса жду тебя в гостиной.

Одно из немногих достоинств моего телохранителя (в моих глазах, конечно): он повинуется мне скрупулёзно, словно большой лохматый пёс. Или лохматый медведь. Не знаю, почему я вижу его лохматым. У него тёмные, коротко стриженные волосы, о чём я забываю, едва отвернувшись от него. Может, он кажется лохматым из-за мешковатой, хоть и отнюдь не громоздкой фигуры?

Затянутая в джинсовый брючный комплект, я сидела в кресле, лениво изучая финансовые документы на вирт-связи, когда на пороге показался телохранитель.

— Садись, — кивнула я ему на кресло напротив.

Он огляделся и, упрямец, сделал по-своему: оттащил от письменного стола стук с высокой спинкой, на который и уселся. Скрупулёзен? Если только в служебном плане. Имечко ещё у него… Жаль, я не видела его до той катастрофы, которая так изуродовала его лицо. Неужели славянского происхождения? Впрочем, при нынешнем смешении рас от чисто славянских корней мало что осталось. Ведь даже во мне скандинавские корни мало кто разглядит… Между прочим, он прав. В кресле, так официально выпрямившись, не посидишь. Чёрт, чёрт… Он специально держит меня на расстоянии?

А вот интересно, как он будет выглядеть сидящим в кресле? Такая гора — с жёстким, почти непроницаемым лицом? С карими глазами, странно ледяными, словно припорошёнными пылью. И что при этом чувствует женщина, которая ему нравится? Хм… Пока ни одна ничего не чувствует и не почувствует. Он у меня на службе. Да и вряд ли он будет выглядеть симпатичным, учитывая его фактурность, мягко говоря. Слишком рыхл и мешковат.

— Кирилл, сегодняшний разговор коснётся личного, — жёстко и беспрекословно заявила я. — Тебе не повезло: ты попал на службу к хозяйке, которой нравится развлекаться по-своему. Я не нимфоманка, хотя кто-то меня так и назовёт. Но, если я хочу мужчину, я его получу. И никто не смеет мне в этом что-то указывать. Сегодняшний инцидент я замолчу. Ты меня понял?

— Понял, леди Ингрид, — тоже бесстрастно отозвался он.

— Прекрасно. Сегодня вечером мы едем в клуб известного пошиба. И после представления ты останешься у двери того номера, куда я войду. Ты не зайдёшь туда, пока я не позволю. Ты понял?

— Э… Леди Ингрид, а обыскать номер до вашего входа туда?

— Нет. Я зайду и выйду. Ещё раз: ты меня понял?

— Понял, леди Ингрид.

В лице ничего не дрогнуло. Припорошённо пыльно-карие глаза не изменились. Как я пристально ни вглядывалась в них.

— Можешь идти.

Он встал, кивнул и вышел из гостиной.

А вечером такси от отеля помчало нас обоих в пригородный, не совсем клуб, где можно полюбоваться не только женским стриптизом. Телохранитель молчал, пока сидел со мной за столиком. Молчал, когда к нам присоединился тот парень, которого я пригласила к нам после его номера. Молчал, когда я оглянулась от двери посмотреть на него, не полезет ли он в тесную артистическую уборную этого парня. Взглянула настороже. Но Кирилл уже встал спиной к стене, цепко оглядывая коридор в обе стороны.

Странно… Но почему-то мне показалось… Нет. Это промелькнула моя собственная мысль: ревнует ли он, после моих слов понимая, что именно сейчас произойдёт за этой хлипкой дверью, всего в нескольких метрах от него?

Или я для него всего лишь дорогой, оплативший его услуги предмет?

Несколько озадаченная, я уже вошла к симпатяге, который ожидал меня.

Он оказался не только симпатичным. Тело у него, явно старательно поддерживаемое для непыльной, но неплохо оплачиваемоей работёнки, оказалось шикарным не только при взгляде из зрительного зала. Он меня умело довёл до самого пика, осторожно уложил на кушетку посреди комнатки, перенеся меня на неё ласково и бережно… И чёрт бы всё на свете подрал, если я при этом не напряглась, прислушиваясь к тому, что происходит за дверью! То есть не собирается ли мой сторож ворваться… Но… Тёплый, влажный язык медленно прошёлся по внутренней, чувствительной стороне моего бедра, заставляя всё-таки забыться и не удержать стонущего вздоха… О, как парень работал!.. Пока только ласки, но ка-акие…

Он замер надо мной, как замерла и я — в предвкушении…

Чьи-то жёсткие ладони крепко вцепились мне в подмышки и сдёрнули с кушетки. Мой крик быстро пришлёпнули ладонью.

— Леди Ингрид! Уходим быстро! Кто-то вызвал полицию нравов!

Телохранитель стремительно замотал меня в какую-то тряпку, подхватил на руки и оглянулся на совершенно перепуганного, всё ещё голого симпатягу:

— Парень, у тебя лицензия на выступления есть? Так чего? Собирайся живо!

Приглушённо за дверью завывали полицейские сирены и доносился шум встревоженных голосов и беготни.

2

Теперь молчала я. Пока он добежал со мной на руках к машине — телохранителя, оказывается, предупредил водитель нашего отеля, сразу после появления полиции удравший подальше от клуба, но дождавшийся нас — всё-таки элитная клиентка. Пока я в машине одевалась в ту кучу барахла, которую телохранитель забрал от симпатяги, успевшего прихватить мои вещички и поневоле теперь приглашённого в нашу машину. Пока симпатягу (я ему всё-таки заплатила немного — за беспокойство, хотя было и мелькнула мысль — привезти его с собой в отель, но её перебила другая, более кардинальная) оставляли по дороге в его район. Молчала, сдерживая злобу.

Но в номер я поднялась уже абсолютно спокойная и всё решившая.

В одном вопросе я пришла с собой к согласию. И никто бы меня не остановил.

— Кирилл, — спокойно сказала я уже в гостиной — сразу от порога. На этот раз я не приглашала его сесть. И стояла сама. — То, что сейчас произошло, случайность. Но у меня нет другого выхода. Мне нужна компенсация.