Неприкасаемые. Легион. Хранители - Арнур Бокейханович Мамытбеков Страница 3

На следующий день, взвесив все за и против, вернее, почти не найдя ни одного аргумента против, приняв во внимание откровенно слабые перспективы сохранить эту работу, он нашел Алтая и, улыбаясь, попросил его передать Бекешу, что он согласен. Тот, делая вид, что ничего не понимает, ушел в свой кабинет, а вечером того же дня его встретил тот же Мерседес, в котором и состоялся этот обмен – документы и информация на деньги и хитрую улыбку. Бекеш щедро заплатил своему новому информатору, и в тот же день Зейн, отложив 25 000 USD – половину своего первого криминального гонорара, отвез их Жардему. Ни на минуту, не поверив в сказку Бекеша о том, что он собирается вернуть деньги людям. Мама его друга заплакала, а Зейн рассказал убедительную историю о том, что их банк находит жертв этого мошенничества и, изъяв деньги у афериста, который хранил их на счете в их же банке, возвращает пострадавшим. Тут было на несколько тысяч больше, и Зейн слегка замявшись под внимательным взглядом уже трезвого Жардема пояснил, что это компенсация за неудобства.

После этого случилось давно ожидаемое – Зейн был уволен из банка и долгое время, не мог найти новую работу. Он смотрел по сторонам, на схожее положение своих знакомых, и находил все больше подтверждений тому, что ему надо уезжать, благо оставлять тут было некого. Жены у него не было, а родители жили сами по себе, со своей ненаглядной дочкой и младшим сыном. И тогда он начал процесс иммиграции в Канаду, благо английским он владел почти в совершенстве, и был молод. Вложив почти все свои деньги, и заработанные, и полученные отБекеша, в оплату труда юристов, которые помогали ему в этом переезде. И вот когда он уже был близок к великому исходу, в его квартире появился Бекеш со своими людьми. И убедительно попросил, вернее, приказал ему убрать того самого Ш., сопровождая свое обращение убедительным аргументом – один из его охранников, дюжий верзила, приставил к виску Зейна свой большой пистолет. Даже без глушителя, словно ничего их не могло напугать – ни шум от выстрела, ни действия соседей, которые могли вызвать полицию.

И он согласился, потому что другого выхода не было. Да и он сам однажды сказал Алтаю, что хотел бы пристрелить этого вора, чтобы предотвратить его новые аферы, в которые он обязательно пустится, как только уляжется шум вокруг его проекта с высоткой. Зейн, снабженный полной информацией отБекеша, и сопровождаемый его людьми почти до самой точки назначения, нашел Ш. в одном из офисов ничем не примечательного алматинского бизнес центра, где тот спокойно связывался по интернету со своим банком, который находился где-то на Кипре. На счета которого он планировал перевести остаток денег от своих авантюр, которые еще не перехватил заказчик Зейна. И он, постучавшись в дверь условным стуком, раскрытым ему всезнающим Бекешем, всадил в пухлую и какую-то раздутую грудь Ш. две пули, почти без эмоций и сожаления, ускоряя его встречу с тем котлом, про который ему рассказывал его суровый, но справедливый ата. И стараясь не думать про котел для убийц, он, с помощью своего друга Жардема, который почуял, что Зейн в беде, ускользнул каким-то чудом от громил своего нанимателя. Жардем надел его куртку и шапку, и выпив пару бутылок пива, первым вышел из здания, куда он попал по следам Зейна и его преследователей, и слегка поводив их по городу, явил свою реальную личность, играя очень убедительно роль алкоголика, который украл чью-то куртку. А позже, выждав какое-то время, Зейн выехал из города на попутках, купив билеты на самолет, который вылетал из Бишкека в Европу, а там уже затерялся в немецких и голландских аэропортах, вылетев, в конечном итоге, в Канаду.

Уже там, он поменял свою фамилию и имя, и стал Закарией Асфандияром, человеком, который пытается найти в своей душе слабые признаки чего-то светлого, и постоянно оглядываясь на свою родину, которую он потерял, как и часть своей души.

Глава 1.

Схватка с богомолом.

Будь благословенна, Прага, прекрасный и старинный город, где каждое здание напоминает экспонат исторического музея, тщательно оберегаемый от чумы современности – унитарной однотипности, безликости, серости, повышенной функциональности и загрязненности. Спасибо вам пражцы, за каждую сохраненную и такую яркую деталь, и лот этой уникальной коллекции. Спасибо, что гордитесь своими предками и предшественниками, их трудом, талантами и вдохновением, относясь к ним так трепетно. Понимая, что каждый сохраненный дворец, ратуша или обычный дом XVIII века, которые кажутся теперь такими игрушечными и хрупкими, это лишняя крона в ваших кошельках и бюджете вашего города.

Так примерно размышлял Закария Асфандияр, обнаруживая с удивлением в своих мыслях некоторые признаки умиления и пафоса. Прошло уже не меньше десяти лет, как он покинул Алматы, и вот сейчас, он бродил по Праге, по ее старому городу. Он отдал свой долг гостя города, и выполнил с явным удовольствием обязательную программу каждого посетителя этой уникальной ярмарки средневекового тщеславия. В каждом приличном городе, думал он, должна быть такая заповедная, охраняемая зона, показывающая, что город, в котором вы живете, не возник из ниоткуда и сразу, а прошел долгий путь. Сохранив свои артефакты и фрагменты первоначального облика, эволюционировав гармонично до статуса и облика современного мегаполиса.

Да, Староместкая площадь была на своем привычном месте, как и другие объекты, строго рекомендуемые для посещения каждому уважающему себя туристу. Правда, он был не в лучшей форме, но это почти не отвлекало его от созерцания и размышлений. И теперь он неторопливо шагал по площади, поглядывая на многочисленных гостей города, которые, как и он, после долгой прогулки мечтали об одном – выпить пива или ледяной воды на летней террасе какого-нибудь уютного кафе. И приземлив свое усталое и полное впечатлений тело на удобную поверхность, запить свои ощущения чем-нибудь вкусным и освежающим. Чтобы испытать не менее приятное, хмельное пражское послевкусие.

Кто только не ступал по твоей булыжной мостовой, старинная пражская площадь, помимо самих горожан – и обычные туристы, и политики, и преступники, и звезды разной степени известности и влияния. Отметились тут и всякие богачи, толстосумы и воры, как легализовавшие свое состояние, и теперь цитируемые Форбсом, так и подпольные, настоящие властители, дергающие за нитки глобальную финансовую систему и все эту мифическую мировую закулису.

Но впервые по этой площади ступал один из самых грозных бойцов Легиона, мститель Зак, как его называли