Ведьмина поляна - Василий Головачёв Страница 3

каждый год приезжал из Брянска в Жуковку вместе с Сан Санычем и собирал старую школьную компанию, останавливаясь то у тётки Ксени, то у тётки Вали (родители разошлись, отец уехал в Сибирь, мать в Белоруссию), а когда двоюродная сестра Татьяна купила в Жуковке домик и переехала туда из Брянска, начал квартировать у неё.

Так он поступил и в этот раз, прихватив с собой награду за первое место в чемпионате метателей – изящно выполненный из нержавейки клинок, проткнувший кусок хрусталя. Хотелось похвастаться им перед честной компанией.

Кота по кличке Чума он увидел возле машины, которую ставил во дворе дома; гаража у Татьяны не было. Здоровенный пушистый рыжий кот сидел у колеса и, когда Максим вышел, уставился на него огромными зелёными глазищами. И такая у кота стояла в глазах тоска, такая вселенская скорбь, что у Максима ком встал в горле. Он замер.

Замер и кот, глядя на человека.

Максим присел на корточки.

– Плохо, да, рыжий? Есть хочешь?

Глаза у кота стали ещё больше, зрачки расширились.

– Обижают? – продолжал Максим. – Хочешь, вынесу чего-нибудь?

– Мчо?! – не промяукал – спросил котяра.

Максим улыбнулся.

– Подожди, сейчас вынесу.

– Что-то забыл? – поинтересовалась Татьяна, когда он появился на кухне.

– Кота хочу покормить. Есть чего-нибудь, косточки там, молоко?

– Ещё чего, – удивилась дородная, с толстыми ногами и животом, пятидесятилетняя женщина, пережившая двух мужей. – Яду ему, а не косточек.

– Тань, ты куриный суп собралась готовить, отрежь гузку и лапы и не ругайся, божья тварь таки.

Поворчав, сестра обрезала тушку курицы.

Кот не ушёл, хотя и сидел теперь за углом дома, перед кустами малины, готовый чуть что скрыться.

– Вот, принёс, Чума, – показал курятину Максим. – Хреновую кликуху тебе дали. Буду звать тебя Рыжий, если не возражаешь. Приходи вечером, ещё чего-нибудь вынесу.

Он бросил мясо ближе к забору.

Кот проводил куски взглядом, вопросительно и недоверчиво глянул на человека.

– Ешь, не яд, – засмеялся Максим. – А то я подумаю, что ты не голоден.

Кот не спеша подошёл к мясу, понюхал, ещё раз удивлённо посмотрел на Максима, потом ухватил ближайший кусок зубами и даже не съел – проглотил всю порцию за пару секунд, судорожно обнюхав дёрн вокруг.

Стукнула дверь: вышла сестра.

Кот махнул в кусты, исчез.

– До вечера, – проводил его глазами Максим.

– Чума? – спросила Татьяна.

– Рыжий, – ответил он.

Вечером кот не пришёл. Зато заорал ночью.

Максим достал из холодильника кастрюлю с супом, выловил два куска курятины, вышел на крыльцо.

Дождя не было, но тучи затянули всё небо, дул неприятный холодный ветер, и невольно вспоминалось русское: в такую погоду хозяин собаку из дома не выгонит.

– Рыжий, – позвал Максим.

Раздался шорох. По забору царапнули когти, в отсвете фонаря на улице проявилось жёлтое пятно, фосфорически мигнули глаза.

Максим положил мясо на ступеньку крыльца, поднялся повыше.

– Ешь.

Кот приблизился. Вид у него был пришибленный, с правого бока исчез клок шерсти, за ухом виднелся шрам, правую лапу он держал как-то странно, практически не наступая на неё.

– Что у тебя с лапой?

Тон подействовал: вряд ли со зверем кто-либо разговаривал так мягко.

– Мяк, – коротко сказал кот, сделав ещё шаг.

– Подрался с кем? – покачал головой Максим. – Или попал под облаву? Иди, ешь, не бойся, никто тебя не тронет.

Кот преодолел страх, подошёл, хромая, проглотил курятину, облизнулся.

Максим осторожно нагнулся, взял его на руки, обнаружив, что весит он от силы три-четыре килограмма и дрожит мелкой дрожью.

Снова в горле возник ком.

– Пойдём, помою лапу и рану за ухом обработаю. Не дрожи, я свой, ничего плохого не сделаю.

В ванной он включил тёплую воду, усадил кота на скамеечку и начал мыть.

К его удивлению, кот не дёргался, не пытался убежать или мяукать, только дрожал и щурился, будто понимая, что хочет сделать человек. Напрягся он только тогда, когда в ванную заглянула проснувшаяся Татьяна, всплеснула руками:

– Батюшки светы! Ты совсем ума лишился, братец!

– Ага, – согласился с ней Максим, удерживая кота. – Дай какое-нибудь ненужное полотенце. Увезу его с собой, раз здесь ему житья нет. Всё равно никому не нужен.

Кот зыркнул на Татьяну огромными глазищами.

Сестра перекрестилась и вышла.

– Поедешь со мной в город, Рыжий? – посмотрел ему в глаза Максим.

– Магум, – ответил кот.

Наутро Максим действительно увёз его в Брянск.

Глава 3

В эту мужскую компанию Максим попал случайно, поступив после окончания Брянского института автоматики машиностроения в научно-исследовательский центр «Наука, инновации, технологии» при институте. Начальник проектной лаборатории РССА, в которую устроился Максим, сорокалетний Олег Сёмушкин, толстяк и балагур, оказался неплохим теннисистом, а когда узнал, что Максим в институте выступал за сборную команду по этому виду спорта, тут же пригласил его поучаствовать в соревнованиях по теннису за лабораторию; спортивная молодёжь центра с удовольствием состязалась в межофисных соревнованиях по теннису, футзалу и волейболу.

Максим согласился и вскоре стал своим в команде, а также сдружился и с компанией Сёмушкина, в которую входили Дима Бушуев, ведущий инженер лаборатории, Сергей Маркин и Илья Краснов, главный её теоретик и программист. Присоединился к компании и закадычный друг Сан Саныч, продолжавший играть в волейбол за военкомат Железнодорожного района.

К концу лета они начали проводить время не только в спортзале НИЦ, располагавшемся на улице Расплетина, недалеко от речного вокзала, но и на даче Сёмушкина, а также в совместных походах по лесам Брянщины, поскольку все были заядлыми грибниками.

Кот при первом же походе Максима, длившемся сутки – утром выехали, к обеду следующего дня вернулись, – проявил себя самым решительным образом. Не дождавшись хозяина к ночи, он начал жалобно мяукать под дверью, а потом поднял такой яростный мяв, что соседи едва не вызвали бригаду МЧС, обеспокоенные кошачьим концертом. Пришлось побеседовать с Рыжим, объяснить ему, что живёт он не в деревне, а в городе, и его выступления раздражают людей ничуть не меньше прежних гонителей. Понял ли он увещевания Максима или нет, было неизвестно с неделю, до очередного похода Максима. Оставленный в одиночестве Рыжий снова устроил «филармонию», и хотя орал меньше, всё же встретил он хозяина таким укоряющим взглядом, что Максим почувствовал себя негодяем.

После этого он старался побыстрее бежать с работы домой, поменьше быть в спортзале и не задерживаться в гостях надолго. Оставить кота было некому, родители жили слишком далеко от Брянска, а родные сёстры Вика и Лена хотя и устроились недалеко, в Бежице, не слишком любили животных, как и двоюродная Татьяна. Эта ситуация так расстроила его друзей, что Олег как-то предложил ему:

– А ты бери его с собой.

– Да ладно, – озадачился Максим. – Он же сбежит.

– В машине посидит.

Обычно они приезжали в одну из деревень Брянской губернии, недалеко от грибных лесов, оставляли машину у кого-то из местных жителей, договаривались с ним, чтобы он постерёг транспортное средство (ездили на «Ягуаре» Олега, который ему подарил ещё отец десять лет назад), уходили в лес и возвращались к вечеру. Такой формат походов устраивал всех. Теперь же у Максима появился свой «русско-китаец», и он стал подумывать о походах на своём белом как снег аппарате.

– Он всю машину изгадит за день.

– Сторожу оставим.

– Сбежит.

– Ну, тогда ошейник купи и поводок, будешь по грибы с котом ходить. – Сёмушкин хихикнул.

– Он же не собака.

– Тогда сдавай его в кошачий приют, – рассердился начальник лаборатории. – Если не хочешь остаться без друзей. Либо становись домоседом.

Максим подумал, нашёл «гостиницу для зверей» на улице Бабкина, договорился с сотрудниками, что будет оставлять кота изредка, и на следующий совместный рейд по грибы оставил Рыжего там. Вернулся через двое суток, вечером в воскресенье, и дежурный приёмника заявил:

– Забирайте своего бандита! Орал два дня, бросался на сетку вольера, ничего жрать не стал! Больше не возьмём.

Максима повели вдоль ряда клеток в дальний конец приюта, и не успел он подойти, как услышал знакомый мяв.

– Вот, слышите? – повернулся к нему сторож. – Житья от него нету! Первый раз такую беспокойную зверюгу вижу.

Кот увидел Максима, перестал орать, потом бросился когтями на сетку и застыл.

Максим покачал головой, сглатывая ком в горле.