Кровь черного мага 1 - Эрик Гарднер Страница 3

— Пойдем, — я потянул Алике за собой. — Проверим, что с лошадьми и вернемся домой.

Впереди проступили очертания ограды и я увидел что она сломана. Где-то недалеко слышались знакомые детские голоса, переговаривающиеся о том, как поймать сбежавших лошадей.

Хотя непонятно — я увидел, что вожак табуна Геркулес, которого я звал просто Герке, всё ещё находился с большей частью лошадей в пределах загона. И в обычных обстоятельствах ни одна лошадь без него никуда бы не убежала.

— Ой, там Лоххи! — воскликнула Алике.

Я посмотрел, куда она указывала, и увидел исчезающую в дождевой дымке кобылу, которая должна была скоро ожеребиться. Да какого черта её выпустили к остальных лошадям? Она должна была находиться в специально отведенном стойле.

— Я за ней, — Алике побежала прочь.

Между тем в загоне творилось что-то странное.

Лошади, сбившись в кучу, словно обезумев, носились по кругу, со злым ржанием и всхрапываниями. Длинные гривы фризов слиплись в сосульки от ливня. Вместе с гневным ржанием в воздух вырывались облака пара. Геркулес в центре этого живого черного водоворота вставал на дыбы и словно пытался на кого-то обрушиться всей своей мощью.

В голову пришла дурацкая мысль, что в табун забрался хищник. Волк или медведь. Хотя откуда в наших болотных краях волки и медведи? Лисы еще встречаются. Но на лисицу бы лошади так не реагировали. Я залез на ограду, пытаясь рассмотреть, что происходит.

И наконец увидел его. За черными спинами, оскалившись, отступал от Геркулеса серый, как дождливая пелена, чужой жеребец.

— Ах ты ж гад, — выругался я.

Неужели кто-то из конкурентов додумался подпортить нам породу? Достав из мешка аркан, я рванул вперед, рискуя быть раздавленным и издавая условный свист, к которому привыкли лошади. Они пряли ушами, но всё же пропускали меня к эпицентру драмы. А потом что-то произошло. Узкий коридор, который образовали для меня лошади, схлопнулся. Я влетел в чей-то круп, рядом клацнули лошадиные зубы, в спину пихнули так, что я чуть не свалился под копыта.

Я вцепился в гриву первого попавшегося коня. Запрыгнул на спину. Что теперь терять — они тут все уже взбесившиеся. Необъезженный конь подо мной попытался крутиться и брыкаться, но плотно прижавшиеся к нему другие лошади мешали.

Я огляделся. Чужак между тем, прорвав ограду в другом месте, мчался по склону дамбы наверх. За ним с гневным ржанием следовал Герке. А за Геркулесом через мгновение сорвался весь табун.

Я едва не свалился, когда конь подо мной резко перешел на галоп, догоняя остальных.

— Да чтобы вас всех черти сожрали, — выругался я, сжав коленями бока и стараясь не слететь со скользкой мокрой конской спины.

Конь между тем достиг верха дамбы и, перевалив через вершину, не притормаживая, помчался дальше. И тут у меня зашевелились волосы на голове.

Миновав короткую прибрежную полосу, лошади на всей скорости влетели в прибрежные воды. Был как раз разгар прилива. Герке наконец нагнал чужого жеребца. Оба они взвились на дыбы, ударяя друг друга передними копытами и кусая шеи и бока. Через миг мой конь был уже там. А вода продолжала быстро прибывать и уже доходила лошадям до груди.

Море кипело от лошадей, беснующихся из-за дерущихся жеребцов. Вокруг серого чужака вдруг начало расползаться серебристое сияние. Он вцепился зубами в шею Геркулеса, рванул. Герке издал болезненное ржание. Из шеи фонтаном забила кровь. И вожак табуна рухнул в море.

В следующее мгновение все лошади свались в волны как подкошенные.

Нахлебавшись соленой воды, я вынырнул на поверхность. Спешно избавлялся от сапог, дождевика, куртки и так и не пригодившегося аркана, моментально набравших воды и тянущих на дно. Море по-прежнему бурлило под копытами коней. И все они кружили теперь вокруг серого жеребца.

Я подплыл к тому месту, куда рухнул Геркулес. Голова вожака мелькала над волнами. Я обхватил его за шею, зажал ладонью рану.

— Давай, греби к берегу, чёрта с два у нас уведут табун. Эй, Герке, давай, — ругался я, гребя одной рукой и бултыхая ногами, пытаясь хоть немного сдвинуть нас в направлении берега.

Геркулес отозвался тихим виноватым ржанием. В ответ раздалось злое всхрапывание. Заколдованный жеребец обернулся к нам, услышав поверженного врага. Но смотрел он не на Герке, а на меня. И заржал. Никогда я не слышал такого странного ржания. Мне почудилось, что лошадиным голосом кто-то прочел заклятие.

Герке дернулся в моих руках. Его глаза вдруг засветились призрачным синим и он, вцепившись зубами мне в плечо, утянул меня под воду.

Я едва успел сделать глоток воздуха.

Глава 2

Я пытался вырваться. Но жеребец, не ослабляя хватки, тащил меня на дно. Прилив уже был в полной силе, море поднялось метра на четыре. Под водой я увидел как Геркулеса окутывает синее сияние. Как задние ноги превращаются в рыбий хвост. Как на холке и шее вместо гривы вырастает плавник.

Изо рта у меня выскользнули пузырьки последнего воздуха. Я изо всех сил врезал коню ногами по шее. Вода пригасила удар, а Герке только сильнее сжал зубы, ломая мне кости ключицы. Я наверное бы заорал, но вместо этого наглотался воды, окрасившейся моей кровью.

Жеребец вдруг отпрянул. В кровавой мути я едва разглядел, как его губы, нос, морду начинает разъедать словно на них пролили кислоту. Струпьями стала распадаться шея, шкура слезала со спины жеребца лоскутами, как с гнилой сельди. Следом отваливались куски плоти. Последнее, что я видел, как в угасающем синем сиянии опускается на дно скелет.

Я вырвался на поверхность, закашлялся, выплевывая соленую воду. Тяжело дыша торопливо огляделся в поисках очередной угрозы. Но остальные лошади едва виднелись вдалеке, уплывая в открытое море.

Легкие горели, от ледяной воды знобило. Я погреб к берегу.

На побережье опускался ранний вечер. Хотя мне казалось, что времени с полудня прошло не так много. Определенно творилась какая-то чертовщина. Даже огни Пильзумерского маяка словно приглушили.

Я наконец достиг берега. Чуть ли не ползком преодолел узкую, метра в два полосу песчаного пляжа, свалился в прибрежных зарослях и едва не отключился.

Прошло минут пять, как я услышал крики.

— Эгихард!

— Эги!

— Харди!

Звали меня, каждый на свой манер.

Приподнявшись, я высунулся из зарослей. Далеко в стороне, на берегу появилась тётка со своими приемышами. Они светили на воду электрическими фонариками. А Цецилия даже