Позор континента - Владимир Анатольевич Васильев Страница 3

— Как упал? — заорал хозяин каюты.

— Пошел курить послеобеденную сигару и упал. Дозорные видели как он падал.

Матрос убежал, а глава инквизиции процедил:

— Ну что за незадача! Идиот! Идиот с сигарой!

— Туда ему и дорога! — цинично отрезала Изабелла.

— В общем да. Но что ж делать? Значит главой моего исполнительного кабинета станет граф Мухоморов-Мортира. А ты, моя дорогая дочка, станешь его любовницей. Я должен знать о каждом его шаге!

Застучали каблуки, и я вдруг понял, что вот прямо сейчас и спалюсь! Холод! Предательский холод. Пока я лазил и избавлялся от конкурента, в каюту надуло сырым и очень свежим ветром. И вентиляции надо ещё минуты три, чтобы нагреть воздух в помещении.

Я чертыхнувшись выскочил за дверь и перехватил Изабеллу, которая уже намеревалась войти в переговорную. Схватил высокую, очень красивую и идеально фигуристую брюнетку в весьма неделикатные объятья, оттолкнул дальше по коридору и картинно прошептал, заметив панику в широко распахнутых глазах:

— Красотка! У нас ведь мезальянс! Ты видела меня с распахнутой рубашкой, а я тебя нет. Это необходимо исправить! Пойдём в мою каюту!

И это насквозь фальшивое действо в целом оказалось приятным, потому что хоть характер у этой девицы отвратительный, но тело невероятное! Даже жалко, что после победы над демонами она лишится головы. Но пока что бы не потискать, если для дела надо.

Изабелла взвизгнула и попыталась отвесить мне пощёчину, но я увернулся, раскрыв при этом объятья. Так что жертва моего мини-заговора смогла вывернуться и рвануть по коридору. А мне только это и надо было. Пусть бежит, тварь, подальше отсюда.

А в целом операция по внедрению в руководство инквизиции началась успешно. На какие только ухищрения не пришлось пойти, чтобы создать себе правдоподобную легенду. Мы всей семьей даже на развод подали. Но так, чтобы деликатное дело долго и муторно решалось в судах всех инстанций. Достаточно долго, чтобы успеть покончить с врагами рода человеческого и не доводить развод до конца.

И свою очень боеспособную дружину я спрятал в карельских лесах, симулировав битву, в которой все якобы погибли. Если что — будет очень сильный козырь. Сильный и неожиданный.

Да один мятеж чего стоит! Первый за пару столетий во всей Европе. Но по нашим следам пошли ещё сотни владетелей по всему континенту, объявляя о неповиновении монархам. В Европе разгорался бардак. Очень ценный бардак, который не позволит вспыхнуть всеобщим войнам, которые могут слиться аж в континентальную бойню. И пусть она грозила охватить только Европу, но и это могло бы стать полнейшей катастрофой.

Я прошел в свою каюту, тесный пенал габаритами метр на два, с откидной кроватью и столиком. Ива уже пробралась сюда по вентиляции и сидела на узком подоконнике иллюминатора, обмахиваясь веером, сделанным на скорую руку из обрывка бумажки.

— Я уже не могу! — первым делом заверещала она, как только я запер дверь. — Тут такая жарища! А в вентиляции так вообще баня! Сухая карельская баня!

— Потерпи ещё немного, — успокаивающе произнес я. — Через пятнадцать минут уже прибудем в Лондон, и больше жары не будет.

Впрочем, меня жара все время, что мы летим, тоже уже достала. Чертов главный инквизитор всё никак не может забыть климат своей жаркой Италии, добавим сюда старые кости и привычку почти не двигаться. Вот и поддерживается во всём пассажирском салоне дирижабля одуряющая жара, а об индивидуальном отоплении и кондиционировании инженеры, строившие эту махину, как-то не подумали.

— Я не дождусь! — капризно ответила Ива. — Открой иллюминатор! Можешь ты учесть моё мнение хотя бы в такой малости?

Я вздохнул, понимая причину очень паршивого настроения этой малявки. Ива очень боится, в первую очередь за меня, потому что операция на территории врага очень опасна. Все мои жёны резко выступали против неё, мотивируя тем, что вдовами стать не стремятся. И Ива прониклась общим настроением, хотя и сама считала, что совать голову в пасть демонам очень неразумно.

А я… Я единолично принял решение всё-таки рискнуть. Рискнуть в надежде одним ударом покончить с тварями из какого-то другого измерения, которые уже тысячу лет паразитируют на людях этого мира, который я иногда называю магической Землёй в противовес Земле обычной, где я прожил первые семьдесят лет своей жизни.

Вдобавок надо учитывать и то, что моя дриада сейчас очень маленькая, и ей трудно противостоять что морозу, что жаре. Нет, ничего с магическим созданием не случится, но дискомфорт она ощущает очень сильно.

Но прежде чем выполнить просьбу, я показал пальцем на полку и произнёс:

— Ладно. Только туда пересядь, а то как бы тебя не сдуло.

Ива как сидела, так и взлетела, уже в полете распрямившись. Левитация ей даётся очень легко, но только при таком миниатюрном размере.

Я распахнул иллюминатор и подставил лицо ледяному ветру, заодно выглянув и оценив, что мы уже у самого берега, и дирижабль сбросил скорость и начал разворот, пытаясь с первой попытки подлететь к причальной мачте.

— Эй! — не унималась Ива. — Ты всё окно загородил! Мне свежий воздух нужнее!

Я отодвинулся от окна, а Ива вдруг лихо пролетела мимо моей головы и выскочила на улицу. Я даже выругаться не успел, не говоря уж о том, чтобы предупредить, как она с коротким воплем скрылась за кормой. Скорость-то у воздушного судна всё ещё немалая, а дриада может левитировать максимум со скоростью лениво бегущего человека. Вот и сдуло её.

Я высунулся из окна и от души выматерился в вечернее небо. Как бы не замерзла, балда. А ещё и здоровенные чайки, заметив в зоне своей охоты кого-то летящего, тут же кинулись к малявке. Но сразу раздался короткий треск, затем ещё раз и ещё.

Саму Иву я видел еле-еле, но вот яркие вспышки молний из её защитных артефактов разглядел хорошо. А ещё и три чайки, эти летающие крысы, комками полетели к поверхности моря. Две, правда, очухались ещё в воздухе, но глядя на них, у остальных сразу аппетит пропал.

Дирижабль замедлялся, я стоял у распахнутого иллюминатора, и наконец в него влетела Ива, которая всё-таки догнала нас.

— Ну что? Охладилась? — ехидно спросил я, стараясь прямо сейчас не показывать радости, что она жива и невредима.

Но микроскопическая девушка ничего не ответила, а с разбегу ткнулась мне