Юрий Корчевский - Битва Страница 3

— Подруга звонила, — сказала Дарья.

— Давай есть, остывшая баранина невкусная.

Они принялись за рёбрышки. Запах аппетитный, вид дразнящий — с лёгкой румяной корочкой. А уж вкус отменный! Повар понимал толк в мясе, а гренки с чесноком оттеняли вкус. Приготовлено мастерски, но вот аппетит пропал. Только что Дарье звонил мужчина, и она солгала Володе. Зачем? Если чувства её к Володе остыли, так бы и сказала. А сейчас выходит, она сравнивает его с каким-то Федей, как будто на весах взвешивает. Причём он понял бы, если бы речь шла о чувствах, а то простой меркантильный расчёт. А он-то надеялся, дурак!

— Ты что-то ешь сегодня плохо, — сказала девушка.

— Да, я как-то чувствую себя не в своей тарелке.

— Тебе бы лучше было полежать, — посоветовала она.

— Да, я, пожалуй, так и сделаю.

— Мы ведь не в последний раз с тобой видимся, правда? Езжай домой, завтра созвонимся. А я к подруге. Ты не обидишься?

— Нет, что ты!

Дарья допила сок, чмокнула его в щёку и ушла, помахав рукой.

Володя проводил её взглядом, не торопясь, сделал ещё глоток пива. Похоже, отношениям конец. А он полагал, что дело к свадьбе идёт. Открыто об этом не говорил, но девушки обычно сами это понимают. Отношения у них длительные, перешли в постельную плоскость, чувства были. Правда это он так полагал, а на деле получалось, что чувства невзаимные. Дарья оказалась хитра и расчётлива, выбирала холодным разумом, а не сердцем. Если даже теперь она и выберет его, всё равно отношениям конец. Не такую жену он себе хотел.

Володя допил пиво, и к нему сразу подошёл наблюдательный официант:

— Желаете что-нибудь ещё?

— Водки двести, — неожиданно заказал Володя. Сам от себя этого не ожидал, видимо, Дарья зацепила его сильно.

— Вот это по-нашему, — раздалось от соседнего стола.

Володя повернулся. Там, где сидели двое приблатнённых, теперь сидел один, и перед ним стояла уже пустая рюмка.

— С девушкой поссорился, земляк? Плюнь, сама прибежит.

— Вопрос ещё, приму ли я.

Почему он решил ответить незнакомцу, Володя не понял. С людьми с криминальным душком он старался дел не иметь.

Официант принёс графинчик водки и рюмку Володе, а затем — и его соседу. Володя плеснул себе из графинчика в рюмку и выпил не закусывая. Дрянь водка!

Мужчина за столом тоже выпил и закусил бутербродом.

Вдруг какая-то неведомая сила как будто толкнула Володю — мужчине за столом грозила опасность. Он кинулся к мужчине, схватил его за руку и буквально швырнул в сторону, упав рядом с ним. На звук падающих стульев повернулись немногочисленные посетители и официант.

Звон бьющейся посуды, удивлённые возгласы…

Мужчина стал подниматься с пола, лицо его было перекошено гневом.

Внезапно послышался визг покрышек, и из-за угла вылетел автомобиль. Высокая скорость не дала водителю возможности вписаться в поворот, и автомобиль вынесло на тротуар, где стояли столики. Удар, треск! Столики, за которыми только что сидели Владимир и мужчина, подлетели, их отбросило в сторону, и машина уткнулась капотом в чугунный столб.

Наступила секундная тишина. Потом распахнулась дверца машины, и наружу выбрался молодой парень. Он был явно нетрезв и слегка покачивался.

Официант сразу закричал бармену:

— Звони в ГАИ!

Посетители не могли прийти в себя от шока: ведь автомобиль пронёсся совсем рядом.

Приблатнённый протянул Володе руку, помог встать. Лицо его уже выражало не гнев, а удивление:

— Ну, парень, ты мне жизнь спас… Как раз самый удар по моему столику пришёлся. И теперь я тебе вроде как по гроб обязан.

— Как-то случайно вышло, — смутился Володя.

— Ну и слух у тебя! Будем знакомы, Николай.

— Володя. А почему слух?

— Ну ты же машину услышал. Я уж подумал: парень выпил немного, а уже драться полез. А с виду — культурный.

— Насторожило меня что-то, — как-то неуверенно сказал Володя.

— Молоток! Давай ещё накатим, я угощаю. Только пошли в кафе, что-то мне на улице уже не хочется.

— Нет, спасибо, но я, пожалуй, домой пойду. Что-то голова болит.

— Наверное, ударился.

К ним подскочил официант:

— Я прошу прощения за неудобства, но счёт придётся оплатить.

Николай забрал оба счёта:

— Я заплачу.

Володя попытался протестовать, но Николай уже сунул официанту деньги.

Вокруг места происшествия стали собираться многочисленные зеваки. И откуда только взялись? Ведь десять минут назад здесь были лишь немногочисленные прохожие. Место тихое, не промышленное и не туристическое.

— Ну, бывай! Спасибо, земляк! — Николай похлопал Володю по плечу, и мужчины разошлись.

Володя сел в трамвай. Поистине день странностей продолжался. Вот откуда он мог знать, что на столики, перескочив поребрик, налетит машина с подвыпившим водителем? А получилось — и себя спас, и Николая, с которым и знаком-то до происшествия не был.

Пока он добирался до дома, голова и в самом деле разболелась от мыслей. Но человеку свойственно искать простое объяснение событиям, и Володя решил, что всё происшедшее — цепь случайных совпадений. А то, что они из разряда не самых приятных, так полнолуние!

Утро началось как обычно. Умылся-побрился-позавтракал — и на работу.

На планёрке заведующий заслушал доклады врачей и объявил расстановку по операционным. Володя попадал вторым хирургом в бригаду самого заведующего, Виктора Кузьмича. Операция предстояла серьёзная — резекция желудка у пациента с застарелой язвой.

Володя прошёл с обходом по своим палатам, потом направился в операционный блок. Переодевшись в одноразовое бельё, он обработал руки.

Всё шло по обычному распорядку. Пациент уже находился на операционном столе, анестезиологи делали интубационный наркоз. Быстрой походкой вошёл заведующий, обработал руки, операционная сестра помогла ему надеть стерильные перчатки.

— Свет!

Зажглась бестеневая лампа.

— Анестезиологи?

— Пациент готов. Показания в норме, можете приступать.

Пациент укрыт белой простыней с широким окном в области операционного поля.

— Скальпель.

Операционная медсестра подала инструмент, первый разрез и первая кровь. А дальше — по отработанной схеме. Зажим, вязать узлы, останавливать кровь, рассечение брюшины, осмотр.

Второй хирург — помощник. Его обязанности — держать ранорасширители, перевязывать сосуды. Работу приходилось выполнять глубоко в теле, тесно, видно не всегда хорошо, несмотря на яркое освещение. Вот уже проделана основная часть работы, удалена поражённая болезнью часть желудка, наложен анастомоз.