Владимир Стрельников - Простые оружные парни Страница 3

— Не, я, как ты, по две-три сотни за неделю на пострелушки не трачу, — махнул рукой бульдозерист. — Это ты от здешних заразился, а мне хватает того, что в корову могу попасть со ста метров. Я лучше схожу в картишки переброшусь, пивка холодного попью. — В одной из палаток был организован клуб картежников. Мужики молча сидели, глядели в свои карты, двигали цветные фишки.

— Не понимаю я прикола в покере, то ли дело — «подкидной». Тем более что ставки мизерные, полный запрет на ставку свыше экю. — Леонид усмехнулся и стал намазывать кус хлеба арахисовым маслом из большой банки, стоявшей посреди стола.

— Смотри, Сэм вроде как Любку увозит? Куда это они намылились? — Климов привстал, чтобы лучше разглядеть.

Точно: охотник забрасывал чемоданы в свой грузовичок, а Любка стояла рядом. Возле ее ног лежала пара здоровых псов с длинными ушами и грустными взглядами. Леонид первый раз ее в простом платье увидел: очень аккуратная и хорошенькая девушка получилась. Ну и удачи им.

— Любка за Сэма замуж идет, а уезжают потому, что до сезона дождей им осесть нужно. Не так много времени осталось, верно?

— Ну, еще четыре месяца, но ты прав — на «осесть» нужно много времени. Не жаль, Лень? Красивая ведь девка? — Ромка с усмешкой глянул на товарища.

— Нет. Любка на самом деле красивая девка, но мне в борделе девчонок хватит до конца сезона. А там видно будет. Так что — счастья им и удачи. — Леонид взял миску, бросил ее в глубокую мойку из нержавейки, где под тряпкой лежала гора таких же. Куда-то китаец-посудомойщик запропастился…

Идя в бакалею, он в который раз удивился про себя тому, что все мужики носят при себе длинные стволы. Ну никак за время жизни здесь не привыкнет. Ладно — пистолеты таскать, но хозяева обязали всех мужиков постоянно носить винтовки и автоматы. С одной стороны, самодурство, а с другой — ну кто в здравом уме нападет на лагерь, где в любое время минимум триста вооруженных мужиков? Да от той глупой гиены, которую нелегкая вынесла к лагерю в прошлую субботу, осталась горстка обглоданных костей. Разнесли ее в клочья из полусотни автоматов. Так что Спилберг со своим «Парком юрского периода» ошибается, самый страшный зверь — человек. По рассказам старожилов, местных зверюг стало на порядок меньше, и то в основном небольшие антилопы остаются. Всех опасных зверей вокруг людских поселений постепенно выбивают. Стараются в основном фермеры и ранчеры, но и охотники из соседних городов не отстают. Уже сейчас за крупными гиенами мужикам (и женщинам, среди них тоже есть напрочь отмороженные) приходится уезжать за пару сотен километров от Форта Ли, например. Рогачи остаются в небольших удаленных долинках, где они никому не мешают, особенно тем же фермерам. Появление же стада возле фермы означает его полное истребление. Вытоптанные и потравленные посевы здешним крестьянам совсем не по нраву.

Так, в раздумьях, Леонид дошел до передвижной лавки, сделанной из вагона и закаченной на пару рельсов. Под навесом на грубой скамье сидели три девицы из офисного состава (на удивление маленький состав, всего два вагона: в одном главный босс сидит, в другом — службы) и рассматривали журналы. Видимо, автомотриса утром привезла. Интересно: обычно почту в понедельник привозят… Навороченные винтовки девушек прислонены к скамье. Любит здешний люд из оружия мегабластеры делать. Панфилову оружейник тоже предлагал на его «токаревку» тактические приклад, квадрейл и прочая. А на кой ляд ему это? Леониду ведь на технике работать, с железом. Деревяху если поцарапает, то и не жалко. А все эти навороты денег стоят.

— Привет, девчонки, — по-англицки обратился он к ним. Шпрехает, точнее — спикает он на нем не очень хорошо, но нахватался за последние месяцы до такой степени, что понимает практически все и могёт медленно, когда коряво, а когда и почти правильно ответить. Все же здесь в основном американцы и австралийцы работают, хотя и немцы есть, и испанцы. Даже парочка иранцев работает. А вот китаец только один, посуду моет. Даже странно как-то.

Девчонки приветливо помахали руками и снова уткнулись в свои журналы. Хорошенькие девочки, жаль, что они все заняты. Впрочем, он в «Конце путей» появляется раз в неделю, да и неконкурентоспособен по сравнению с их бойфрендами. Ничего, наверстает. Зимой все равно куда-либо переберется, где народу побольше. Нужно устраиваться, а то такая работа затягивает.

Поднявшись по деревянным ступеням, Леонид толкнул дверь лавки. Мелодично звякнули над головой металлические трубочки.

— Добрый день, — поздоровался он с хозяином лавки. — Мистер Скотт, у вас найдутся подходящие шнурки для моих ботинок?

— Какая длина? — Негоциант, крепкий лысый дядька лет пятидесяти, в фартуке и нарукавниках, достал из-под прилавка большую картонную коробку.

— Сейчас погляжу, — Ленька уселся на стул и начал разматывать уцелевший шнурок, — около метра, похоже.

— Ровно один ярд, или три фута. У меня такие только оливковые, а у тебя ботинки черные. Возьмешь?

— А какая мне разница? — удивился Леонид. — Перед кем форсить? Давайте три пары, чтобы запас был.

Перешнуровав ботинки и спрятав запасные шнурки в карман, парень снова подошел к прилавку.

— Как насчет патронов под мою винтовку? У вас остался русский стандарт? И «девять на восемнадцать пээм» вы мне обещали выписать. — Он облокотился на прилавок и стал рассматривать оружейную часть лавки.

— Леонид, ты бы купил винтовку под «триста восемь Винчестер», и проблемы бы пропали, — недовольно заметил Скотт. — И пистолет поменяй — такие патроны, кроме как в России, большая редкость. Вот, держи. — На прилавок брякнулся зеленый цинк с надписью «9 мм ПМ» и следом за ним — две прозрачные пластиковые упаковки с винтовочными, точнее, с пулеметными патронами. — Патроны новые, этого года. Пятьсот пистолетных, четыреста винтовочных. С тебя две сотни экю. Шнурки — бонус.

Панфилов расплатился, сложил все добро в плотные пластиковые пакеты и в который раз пожалел о запрете ездить в лагере на машинах. Теперь тащи все в палатку на себе. Получается весьма немало, однако.

— Погоди, — окликнул его продавец. — Тут вчера один путеец умудрился здорово проиграться в покер, несмотря на ограничение ставок. Приволок мне револьвер и левер. Бразильский левер, а револьвер американский, дабл-экшен. Может быть, поглядишь? Ты же в прошлый раз «Марлин» в руках крутил, отказался из-за стоимости.

Продавец повернулся и достал с полки револьвер в кобуре, пояс-патронташ и винтовку.

— «Ругер» и «Росси», не новые, но вполне рабочие, за все отдашь пятьсот экю. Калибр «триста пятьдесят семь», Демидовск его делает, проблем с патронами нет. Для антилоп этот райфл намного лучше, чем твой, мясо меньше портит. — Мистер Скотт передернул скобу, прицелился в расписную тарелку напротив. Придерживая большим пальцем, аккуратно спустил курок и положил винтовку на прилавок, подвинув к парню вместе с револьвером. Не, ну каков, а? Ленька в прошлый раз себя от покупки револьвера и левера смог удержать только дороговизной нового американского оружия.

— Мистер Скотт, вы искуситель, — он опустил пакет с патронами на дощатый пол, — дайте погляжу. А пристрелять как, можно?

— Сходим вечером за лагерь, попробуешь. Но я тебе так скажу — это хорошие вещи! Бери, они и тебе служить будут, и внукам достанутся. — Продавец достал и положил на прилавок пачку патронов. — Полсотни патронов — бонус.

Леонид взял с прилавка кобуру с револьвером, вытащил его на свет божий. Когда-то зеленовато-полированный, а сейчас основательно потертый, с исцарапанной и вытертой черной резиновой рукоятью, револьвер все равно внушал надежность. Увесистый. Откинув барабан, он поглядел сквозь него на свет.

— Джим все вычистил перед продажей, нагара нет, — усмехнулся продавец. — «Ругер Джи Пи 100». Окраска была «сатин грин», длина ствола — четыре дюйма. Мне эти револьверы нравятся намного больше, чем твой «стечкин». Ты почему его не носишь здесь, кстати?

— А для чего? Всегда с винтовкой хожу, плюс шесть запасных магазинов. Уже тяжело. Еще полуторакилограммовый пистолет таскать на поясе и четыре запасных магазина к нему? Это еще почти три килограмма будет. Нет уж, благодарю покорно. — Ленька усмехнулся и взял с прилавка винтовку. Несмотря на то что по весу она практически не уступала АВТ, выглядела намного изящнее. Массивный восьмигранный ствол переходил в вороненую ствольную коробку, ореховый приклад был элегантен, по-другому и не скажешь. Правда, винтовка была тоже здорово поношенной.

— «Росси 92 Октагон». Двадцать четыре дюйма ствол, двенадцать патронов в магазине, плюс один в стволе. Хорошая вещь. Была бы новой и сорок четвертого калибра, дешевле чем за тысячу экю не продавал бы. Если хочешь, можем и отстрелять, но прямо скажу — незачем. Джим хоть и стрелял из них прилично, но берег, да и сами по себе эти вещи очень тяжело сломать. Хорошая оружейная сталь, легких сплавов нет вообще.