Андрей Посняков - Кремль 2222. Ладога Страница 3

– Понял, мой повелитель! – обрадованно просиял надсмотрщик. – Девку вам приведу… принесу…

– Да не девку! – Осм досадливо скривился. – А печень ее. И сердце. Да, голову с мозгом… надеюсь, есть у нее мозги? С остальным мясом можешь распорядиться как хочешь. Я сегодня сыт.

– Слушаюсь и повинуюсь, Великий господин. Печень. Сердце. И мозги… Точнее – голову. Я сделаю! Выполню все. Я не подведу вас, мой господин!

– Ну, хватит, – брезгливо попятился Маар. – Пшел вон, пес.

Дело было отнюдь не в грудастой девке. А в том, что надсмотрщик оставил ее себе, не спросив разрешения. Почувствовал себя маленьким господином, тля? Этого Маар не мог оставить без последствий, хоть вроде и мелочь. Опять же, кто-то из древних сказал – маленькая ложь рождает большое недоверие. А зачем наделять властью людей, которым не можешь доверять?

Подумав так, осм неожиданно для себя хмыкнул: вообще-то, он не доверял никому. Ни в большом, ни в малом. Однако приходилось использовать многих червей – обязательно под контролем. Не разорвешься же сам на сотни кусков? Тем более, мозги стражникам и слугам промывались весьма основательно. Лично Мааром, кем же еще?

А он не гнушался! Выброшенный на радиоактивную помойку всеми презираемый мальчик-полукровка наконец стал Властелином! Пока пусть только здесь, в Ладоге. Пока только здесь…

Однако же имелось, имелось в крепости нечто, что вселяло в осма вполне осознанные надежды не только на укрепление власти, но и на завоевание новых земель. Эта надежда размещалась здесь, в крепости, в подвале угловой башни. Именно туда и отправился сейчас Властелин.

Шел, чеканя шаг. В начищенных до зеркального блеска юфтевых сапогах отражалось ноябрьское солнце. Часовые у башенных ворот при виде своего господина вытягивались и бледнели, отдавая честь.

Нет, все ж таки власть – неплохая штука. Очень, очень приятная. Только уж больно хлопотная, да.

Взяв у часового факел, Маар спустился в подвал, заглянув в круглый, без всяких ограждений и парапета колодец, на дне которого синела какая-то колыхающаяся желеобразная масса. Это и была надежда. Редкое Синее поле! Субстанция, способная генерировать предметы, копировать их в обмен на жизни.

Еще в той, прошлой своей, московской, жизни осм видел, как один Мастер управлялся с подобным Полем. Как бросал в него пистолетный патрон, затем швырял туда же пойманную только что крысу, и… Синеватая вспышка. Хлопок. Запах паленой плоти… И целое ведро патронов взамен! Массой – равное массе крысы. Такая вот арифметика. Вроде бы все просто. Однако с этим конкретным Полем ничего такого не происходило: живых крыс, собак, да и людишек оно лопало исправно… А вот взамен ничего не давало! Ни-че-го!

Отчаявшемуся осму иногда становилось откровенно жаль потраченных на Синее поле средств. Он отдал за него маркитантам дюжину молодых, красивых и вкусных рабынь! Дюжину голубоглазых светловолосых девок. Целую дюжину за синий кисель, поместившийся в не слишком уж и большой горшок.

Далее все сделали, как и сказали маркитанты: принесли, выпустили Поле в колодец, исправно кормили, и… И что же, выходит, зря?

Насколько знал Маар, Полями смерти именовались зараженные участки, субстанции, обычно в виде зыбких желеобразных полусфер самых разных размеров, от мелких – с горшок – до огромных, порой достигающих нескольких десятков метров в диаметре. Поля смерти часто вели себя так, как обычные животные, – охотились, подстерегали добычу… И одновременно могли изменять угодившие в них существа и предметы. К примеру, сам Маар прожегся в Красном поле, обретя невиданную силу, ловкость, ум! В Красном можно было прожечься, Черное изменяло структуру биологических объектов и восстанавливало предметы. Синее – могло копировать…

Тьфу ты! Сплюнув ядовитой слюной себе под ноги, осм выругался. Вот именно, что «могло». Но почему-то не хотело. Может, еще просто до конца не выросло, молодое было… или не доверяло вокруг никому, чувствовало себя некомфортно. Спросить бы у продавцов, да те только по весне явятся. Не-ет, не стоит так долго ждать. Да и что маркитанты могут ответить? Лишь плечами пожмут да посоветуют отыскать Мастера. Человека или любое другое существо – умеющее обращаться с Полями.

Мастер Полей, да… Вот бы кого отыскать. Пригласить, заманить на службу, заплатить со всей щедростью, а потом, как наладит работу Поля… Потом, как говорится, – возможны варианты. Однако же где такого Мастера найти? В здешних гнилых местах – большая проблема. Маар уж и так пробовал, и этак. И посылал по деревням глашатаев-биричей, бросал клич. И развешивал по южному берегу Ладоги дощечки с объявлениями – мол, требуется Мастер Полей. Совсем уж до смешного дошел, однако надо же было хоть что-то делать, не сидеть же сиднем до весны, сложа руки?

Посветив факелом, Властелин вновь заглянул в колодец, глянул на синее колыхающееся мерцанье. Вздохнул. Тихонько вышел обратно. Даже ничего не спросил у стражника. Так и что спрашивать-то? Ясно и так – нужен Мастер Полей.

Искоса взглянув на стройку, ладожский властелин вновь поднялся на башню – там ему лучше думалось, никто не отвлекал. Встал, опершись на парапет щупальцами-руками. Две левые. Две правые. Длинные. И столь же длинный глухой черный кафтан с капюшоном. Как ряса у монахов. Маар с детства любил черный цвет и ненавидел те лохмотья, что всегда предпочитали осмы. А после прожжения в Красном поле он и вовсе стал больше походить на человека. И речь стала куда более членораздельной и четкой, нежели прежде, и мысли в порядок пришли.

Внизу все так же невозмутимо нес свои воды Волхов. Гнулись по берегам голые кусты и деревья – вербы, рябины, ивы. Дальше начинался смешанный лес, тянувшийся далеко-далеко на восток, без конца и без края. Там же, недалеко, располагались зависимые от Властелина деревни. Охотничьи угодья. Пасеки. Поля. Все это зорко охраняли вооруженные лесовеки и крыланы, сообщая о каждом появившемся чужаке. Впрочем, кроме маркитантов у впадения реки в Ладогу, никакие чужаки в здешних местах не появлялись никогда. Да и маркитанты – те только с конца весны и до октября примерно. Пару-тройку ходок за сезон всего-то и делали. Так и что тут было покупать? Ну, мед, ну, рабы, а пуще того – рабыни, да лес. Эх… Отправиться бы в дальний поход на Капшу-реку да прижать тамошних жителей. Говорят, они ткачи искусные. Можно было бы неплохую торговлишку развернуть. Одежда – она всем нужна. Ах, Мастера бы, Мастера… Тогда никакие ткачи не надобны! Знай, в Синее поле жертвы кидай да получай взамен, что тебе надобно. Мастера бы. Мастера!

Много чего обещал Маар за Мастера. Даже хотя бы за сведения о таковом. Мол, живет там-то сям-то – в трех днях пути. Да хоть в десяти, в месяце… Нашли бы! Добрались бы! Да!

А поставщику информации за это – вкусную еду, красивейших женщин, теплую избу: все, что пожелает. Желали многие. Но часто обманывали, говорили, чего толком не знали. Кого пытались обмануть, жалкие глупые хомо?! Ладожский повелитель вранья не прощал, и это поняли очень быстро. Последний из непонятливых – Махитра-купец – нынче как раз и домучивался.

Вроде б и тепло было – будто в сентябре, и молодая трава вставала вдоль крепости зеленой стеною, а все же дни-то стояли короткие, ноябрьские. Часа в четыре дня уже закатывалось, садилось солнце, а затем наваливалась, наступала тьма, разгоняемая лишь огнем факелов да лучин, а при нужде – и лобовым прожектором «Рекса». Вечера тянулись долго, хоть и ложились спать по-деревенски рано. Все. Кроме самого Повелителя и его верных слуг. Хоть и говорят, что умному человеку в компании с самим собой не скучно, а все же осм придумывал себе развлечения – кого-то казнил или тайно проверял часовых – видел-то в темноте прекрасно. Иногда даже пробирался к дальним деревням, подходил к хижинам, подслушивал мысли тех, кто не спал. И, в случае выявления крамолы, тут же принимал меры. Врывался из темноты, словно черный демон!

Все контролировал, все… Правда, дальние деревни – не часто, и причиной тому была обычная лень, так свойственная всем живым существам без исключения. Даже боевые роботы – и те любили постоять без всякого дела, экономя энергию. Вот и сейчас стояли вместе, видать, общались, а заодно контролировали обстановку – с их высоты было видно далеко, и крепостные стены не мешали.

Вот что-то явно заметили. Еще раз всмотрелись в даль, потом совсем по человечески переглянулись. Один из «Чинуков» торопливо направился к башне, доложил металлическим голосом:

– Хозяин, там…

– Я вижу, «Чинук». Спасибо. Иди.

Маар не забывал благодарить – роботы были падкими на похвалу, совсем как дети.

Заурчали сервомоторы. Довольно мигнув фарами, «Чинук» повернулся и зашагал прочь. Теперь уже не к своим, а к дальней башне – на пост. Металлическая фигура издали напоминала гротескную человеческую. Именно поэтому поначалу местные боялись «Чинуков» куда больше, чем «Рекса». «Рекс» – просто большая ящерица, железная зверюга, а «Чинуки» – не иначе как дьяволы!