Василий Головачев - Пропуск в будущее Страница 3

– Отпустите!

– Отпустим, конечно, – ухмыльнулся Яковенко. – Только сначала проучим немножко, поучим нужных детей любить. В машину!

Дарья отчаянно рванулась из его рук, помчалась прочь.

Яковенко бросился за ней, матерясь, но отстал.

– Садись, догоним, – высунулся из джипа водитель.

Яковенко с ходу нырнул в машину, джип с урчанием прыгнул вперёд.

Дарья оглянулась, прибавила, однако далеко убежать не смогла. Джип настиг её. Яковенко снова выпрыгнул из машины, но девушка увернулась, перебежала улицу, увидела свой дом.

– Сука! – взревел озверевший бизнесмен. Он был далёк от своих прежних спортивных кондиций и явно отставал. Остановился, тяжело дыша, вскочил в подъехавший джип.

– Гони!

Джип снова устремился в погоню.

– Давай вдвоём, – предложил бритоголовый водитель, – а то убежит.

– На …! – выругался Яковенко. – Дави эту стерву!

Водитель без колебаний въехал на тротуар, направил машину на Дарью.

Страшный удар подбросил её в воздух. Она почувствовала, что летит… и проснулась в кровати в холодном поту.

Сердце колотилось о рёбра, во рту пересохло, голова болела, словно она и в самом деле ударилась обо что-то твёрдое, перед глазами всё плыло и качалось.

Девушка посидела в темноте, держась за грудь, потом прилегла. Прошептала онемевшими губами:

– С ума сойти!

В комнату, освещённую ночником, осторожно заглянула мама. Увидела дочь.

– Не спишь, доченька? Мне показалось, что ты вскрикнула.

– Плохой сон увидела, – слабо улыбнулась девушка. – Просто плохой сон. Ничего, всё нормально. Который час?

– Шесть скоро.

– Поваляюсь ещё часок.

– Поспи, я разбужу.

Дарья легла, закрыла глаза, вспоминая сон. Ей ещё ни разу не снилось, что она работает воспитателем в детсаду, в Суздале (жила она в Москве), да и сон был на удивление реален и подробен, поэтому его стоило запомнить. Жаль только, что он так плохо кончился.

Дарья поёжилась, чувствуя странное дуновение холодного ветра, потом приказала себе успокоиться и задремала.

Встала в полвосьмого, уже с другим настроением. Рассказала маме сон, упустив подробности жуткого финала, и побежала на работу: она работала оператором в банке «Москредит», на Хорошевке.

Зима в этом году выдалась снежной и холодной. Вот и с утра задул пронзительный северный ветер, принёс хмурые тучи, и, пока Дарья ехала в метро, пошёл снег.

Впрочем, её радовала любая погода, и к холоду она относилась философски, веря, что скоро наступит весна, а за ней зелёное чудесное лето.

В девять часов утра Дарья села на своё рабочее место в кассовом зале и включила компьютер. Её соседка Мила протараторила свои впечатления от встречи с молодым человеком по имени Сильвестр, который уже дважды приглашал её в ресторан, и Дарья живо припомнила свой сон. Там тоже существовал Сильвестр, отец мальчика Кеши. Она подивилась такому совпадению. Но банк открылся, пошли клиенты, и думать о посторонних вещах стало недосуг.

К обеду Дарья успела оформить документы на автокредит двум мужчинам, сделать отчёт за прошедшую неделю о движении средств через её терминал и пообщаться с Милой. Подруга была в восторге от своего нового знакомого и предложила Дарье сходить вместе с ней в ресторан в компании Сильвестра и его друга.

– Я подумаю, – пообещала девушка.

Её приятель Станислав Панов почему-то давно не заходил, не звонил, и хотя она понимала, что он может быть в командировке, – служил он в каком-то особом подразделении внутренних войск, – хотелось быть «как все», отдыхать с друзьями и хотя бы изредка посещать танцевальные клубы.

Рабочий день закончился без особых волнений и сует. В начале седьмого из банка вышли последние посетители. Охранник закрыл входную дверь. И тотчас же в неё постучали. Это были молодые люди приятной наружности, одетые в модные лакриновые куртки с искрой. Один из них прилип к стеклу двери, второй прокричал охраннику:

– Извините, мы к Миле.

– Банк закрыт, – заученно проговорил охранник дядя Боря.

Его напарник Марат проворчал:

– Раньше надо было приходить. Подождите, она освободится через полчаса.

– Мы спешим. Позовите Милу. Ну, пожалуйста!

– Ой, это ко мне! – услышала их голоса девушка, засуетилась, оглядываясь на Дарью. – Сильвестр пришёл. Пойдёшь с нами?

Дарья, прихорашивающаяся перед зеркалом в своей кабинке, заколебалась.

– Не знаю… неудобно…

– Чего тут неудобного? Я тебя познакомлю с Гошей, другом Сильвестра, он тебе понравится. Правда, он иногда бывает грубоват, зато юморист.

– Хорошо, посмотрим, – согласилась Дарья.

– Дядь Борь, открой.

Охранник, ворча, открыл входную дверь.

Молодые люди вошли в банк, и началось то, чего Дарья не могла представить даже в страшном сне.

Спутник кудрявого Сильвестра (до чего же он похож на «бизнесмена» Яковенко из сна!) вдруг извлёк из-под полы куртки пистолет и выстрелил в охранника дядю Борю. Второй выстрел достался охраннику Марату. Оба упали.

– Руки на голову! – заорал Сильвестр, стреляя в потолок из второго пистолета. – Это ограбление! Я не шучу!

Мила ахнула, округляя глаза.

– Сильвестр, что ты задум…

– Молчать! Выгребайте деньги из касс! Быстро! Перестреляю всех!

Молодой человек выстрелил в потолок ещё раз.

Из двери в служебные помещения банка выбежал ещё один охранник, наблюдавший за операционным залом по монитору.

Спутник Сильвестра выстрелил в него, оскалясь, попал в руку, затем послал пулю точно в голову.

Мила вскрикнула, меняясь в лице, начала торопливо опустошать сейф своей секции.

Дарья, выйдя из ступора, потянулась к тревожной кнопке.

Сильвестр заметил её движение.

– Руки, падла! Пристрелю!

Дарья замерла.

– Отойди от стола! Деньги доставай!

Девушка повернулась к сейфу, находясь в странном эйфорическом состоянии: начало казаться, что это тоже сон, несмотря на все реалии и чувственную достоверность происходящего.

– Живей, зараза!

Она вздрогнула, выронила пачку денег, нагнулась за ней и вдруг поняла, что никакой это не сон, что всё это с ней происходит наяву и что подчиняться грабителю ей не хочется.

Дарья выпрямилась, глядя на оскалившегося Сильвестра с отчаянной смелостью, и одним движением вдавила кнопку тревожной сигнализации справа на тумбе стола.

Взвыла сирена.

Сильвестр, вытаращив глаза, выстрелил.

Мир перед глазами девушки взорвался, собрался в точку и погас…

«О чём ты мечтаешь, девонька?»

«О счастье, бабушка».

«Так будь счастлива, поелику судьбе угодно…»

Глава 2

РЕГУЛЮМ

Он стоял на краю ажурной серебристой платформы, языком нависавшей над огненным морем лавы, и смотрел на гигантскую округлую гору жидкого огня за горизонтом, которая представляла собой край Солнца. Над горой величественно расплывались алые фонтаны – протуберанцы, часто вспыхивали лучистые факелы, вспухали и лопались зёрна глобул. Солнце пульсировало, кипело, изливало мощные потоки света и радиации, дышало, и смотреть на этот процесс хотелось долго.

Комба повернулся, изменил диапазон зрения, чтобы лучше видеть пейзаж планеты – это был Меркурий – и созданное разумниками Марса сооружение.

Ажурное чешуйчато-ребристое здание с длинными, раскинутыми в стороны «лепестками», выросшее над горной страной недалеко от сумеречного пояса, было исключительно гармоничным и красивым. Строили его не люди, а псевдолемуры, обитатели Марса, для сугубо утилитарных целей – аккумулирования энергии Солнца и организации сети мгновенного транспорта. Но даже с точки зрения человека сооружение казалось эстетически выверенным и вполне могло оцениваться как произведение искусства. Во всяком случае, оторваться от его созерцания было трудно даже комиссару баланса, давно не включавшему свою эмоциональную сферу.

Он сожалеюще качнул головой. По сути, эту красоту ему предстояло уничтожить. Не взорвать, не сжечь, не разрушить каким-нибудь хитроумным способом, но сделать так, чтобы данный узел пространства перестал служить одному из Равновесий «тензором» Регулюма, его опорой. А для этого достаточно было спуститься в прошлое Регулюма и повернуть милиссу главного конструктора «тензора» таким образом, чтобы он увлёкся другой идеей. Либо не родился вовсе.

Комба Ста-Пан, в прошлом – абсолютник Станислав Панов, родившийся и выросший на Земле, вздохнул. Ему было жаль «стирать» из памяти Регулюма такие великолепные со всех точек зрения произведения творческого гения разумников, будь это уранийцы, фаэтонцы, марсиане или люди. На памяти Ста-Пана это был уже третий случай коррекции реальности, требующий полного стирания «виртуальной памяти» Регулюма. Вообще же за всё время работы СТАБСа, насколько знал комиссар баланса, изменение реальности, влекущее за собой уничтожение изумительно гармоничных и красивых архитектурных и технических достижений, отточенных технологий, происходило более ста тысяч раз.