Безбашенный - Арбалетчики в Вест-Индии. Страница 3

— Римлянам?! Да я лучше умру с мечом в руках у его ворот!

— Так и случится, если ты сделаешь такую глупость. Ладно, ты умрёшь героем, и прославишься посмертно. А что будет с твоей семьёй? И что будет с твоими людьми — теми, кто не погибнет героями вместе с тобой? Как ты думаешь, долго ли они будут славить тебя, погибая на рудниках в рабстве у римлян? А римляне будут рады. Они, правда, получат меньше рабов, чем надеялись, но твой городок всё равно достанется италийским колонистам. Городок неплохой, стены крепкие, земли вокруг них тучные — они будут довольны. Кто-то из них, возможно, даже помянет тебя добрым словом за такое наследство…

— Если получит его! Да мы лучше сожжём свои посевы, перебьём скот, зажжём городок и заколемся сами у порогов своих домов!

— В этом случае италийцам придётся потрудиться над разборкой завалов и строительством нового, уже своего италийского городка. Но земля всё равно достанется им, и они ей будут довольны.

— Так что же вы мне предлагаете? Взять и в самом деле подарить всё проклятым римлянам?

— Не подарить, а обменять. Когда на твоих людей нападут разбойники — зачем тебе повторять ошибки твоего знакомого? Ты возьмёшь их живыми, а раненым даже окажешь помощь, и ни один волосок не должен будет упасть с их голов, пока они находятся в твоих руках. Ты пригласишь свидетелей от соседей и покажешь им, что натворили эти бандиты. А потом, прихватив с собой и этих свидетелей, сопроводишь пленников в Кордубу — римскую, не испанскую. И там — добьёшься приёма у римского претора, сдашь бандитов ему и потребуешь справедливого суда над ними…

— На котором меня же и обвинят в нападении на римских союзников и их аресте?

— Конечно обвинят. Поэтому — только со свидетелями из неподвластных тебе и лояльных к Риму поселений, свидетельство которых будет трудно оспорить. А несправедливо осудить тебя в их присутствии будет не только труднее, но и опаснее по последствиям. Бунт одного только твоего городка претору был бы только на руку, но бунт всей возмущённой явной несправедливостью округи ему не нужен. Этого не одобрят в Риме.

— И вы верите в то, что римский претор осудит и справедливо накажет разбойников, которых сам же, скорее всего, и подослал?

— Конечно нет. Этого ему не простят их соплеменники, с которыми ему тоже ссориться не с руки. Даже отречься от бандитов он не сможет, и это поставит его в неловкое положение перед тобой и твоими свидетелями. Как он выкрутится из него, мы не знаем, но как-то, конечно, выкрутится. Скорее всего, затянет следствие и придумает какой-нибудь благовидный предлог, чтобы вообще замять это дело.

— И чего я этим добьюсь? Мне ведь нужна справедливость!

— Разве? — хмыкнул я, — Я думал, тебе нужно спасти свою семью, своих людей и себя самого от смерти и рабства…

— Надолго ли? За первым случаем последует второй, за ним третий. И что мне, каждый раз сдувать с бандитов пылинки и ездить в Кордубу жаловаться претору?

— Правильно соображаешь, Миликон! — одобрительно заметил Фабриций, — Но зачем же тебе ждать второго случая, который претор может организовать уже похитрее первого? Ты сразу же попросишь его — не потребуешь, а попросишь, с полным почтением и отчаянием в глазах — прислать к тебе римского префекта с гарнизоном, дабы не беспокоить впредь самого претора разбором каждого подобного пустяка. Пусть римский префект станет свидетелем и участником справедливого суда над любыми разбойниками, какие только объявятся в твоих владениях…

— Мне САМОМУ пригласить в свой городок римлян?!

— Да кто их к тебе пошлёт? Меньше центурии слать — несерьёзно, а зачем это претору? Если уж он положил глаз на твой городок — зачем ему в нём целая центурия РИМСКИХ свидетелей того, что обвинить тебя не в чем? Всю ведь центурию не посвятишь в коварный замысел, кто-то уж точно окажется СЛИШКОМ порядочным, а для легионеров он — свой и пользующийся немалым авторитетом.

— Тогда в чём смысл?

— Претор откажет тебе. Скорее всего, сошлётся на нехватку солдат. И тогда ты спросишь его, как же тебе быть. Твои люди устали от ожидания бандитских нападений и требуют от тебя избавить их от них — переловить и перевешать, как и положено по старому доброму обычаю. А ты этого сделать не можешь — боишься прогневить досточтимого претора, а в его лице — ещё и сенат и народ Рима, которых он здесь представляет, повесив по ошибке доблестных, но озорных защитников справедливого римского закона и порядка. Заодно и о случае с твоим знакомым ему напомнишь. Разумеется, всячески осуждая бунт и сопротивление представителям власти Рима, но сокрушаясь, что и ты не гарантирован от трагической ошибки, которую не знаешь, как предотвратить. Претор, конечно, не даст тебе удовлетворительного ответа, и тогда ты скажешь ему, что не можешь больше в таких условиях жить и дальше на своей земле. И попросишь его дать тебе наконец для тебя и всех твоих людей какую-нибудь другую землю — такую, на которой все бандиты — это настоящие бандиты, которых можно спокойно убивать и вешать без боязни провиниться перед Римом. Представь себе, ему нужен твой городок для италийских колонистов, и тут ты САМ предлагаешь ему очистить его…

— Да я его лучше сам сожгу!

— Зачем? Другие сожгут — вместе с италийцами. Есть кому. А ты будешь чист перед Римом. Тебе новая земля нужна?

— И где же претор возьмёт для меня бесхозную землю?

— У северной границы провинции. А если он сам до этого не додумается — ты подскажешь ему. Римским и италийским колонистам там земля не нужна — слишком близко к лузитанским разбойникам. Он даже и рад будет прикрыться тобой и твоими людьми от лузитанских набегов.

— А мне и моим людям страдать от них? Тамошних кониев проклятые лузитаны совсем разорили!

— Зато ТАМ ты будешь нужен Риму сильным и свободным. А лузитан ты сможешь убивать, не боясь прогневить этим Рим и навлечь на своих людей смерть и рабство.

— Да, ТАМ смогу — если сумею! А какими силами?

— Силы у тебя появятся. И силы, и деньги на обустройство.

— Откуда? Уж не претор ли мне их даст, а?

— Разве Тарквинии обманывали когда-то хоть кого-то?

— Гм… Вот как? Тарквинии… Так ты, значит, досточтимый Фабриций, говоришь от имени своего ещё более досточтимого деда?

— Ну, не от своего же собственного, Миликон! И от имени отца, и от имени деда!

— Это другое дело. Слову Тарквиниев верить можно… Вот только что досточтимые Тарквинии захотят получить от меня взамен?

— Твою дружбу, Миликон. Разве не пригодится нам дружба — ну, скажем, царя всех турдетан и кониев низовий Анаса?

— Ну… Гм, — вождь призадумался, — Целого царя? Так там же лузитаны!

— Лузитаны севернее, а там — турдетаны и конии. Конии — тоже тартессии, как и турдетаны. Ты получишь трудолюбивых и дисциплинированных подданных, а не какой-нибудь негодный сброд.

— Какая разница! Лузитаны уже проникли туда и разорили эти места так, что там уже и мало кто живёт! А кто остался — прячутся по пещерам или платят этим разбойникам дань.

— Вот ты и освободишь их от лузитанских грабежей и дани, а людей своих туда приведёшь и поселишь. Не сразу, конечно, а когда их накопится у тебя столько, что на них не хватит земли в твоих приграничных владениях. Ведь твой нынешний городок — не последний, на который положили глаз римляне. Будут и другие, и их жители, если будут достаточно умны, подадутся уже к тебе. Деревня за деревней, городок за городком — люди потянутся к тебе, Миликон.

— Так ведь со своими вождями же!

— Но на твои земли, а значит — под твою власть. Ты ведь не обязан принимать к себе тех, кто не захочет встать под твою руку, верно? Примешь тех, кто присягнёт тебе, и станешь вождём над вождями. А вождь над вождями — это уже царь. Ну, почти царь. Когда под твоей рукой соберётся достаточно вождей с воинами — пойдёшь с ними отвоёвывать себе у лузитан своё царство, над которым и усядешься настоящим царём.

— Отвоевать у лузитан? Легко сказать! Они же там все головорезы! А кто будет у меня?

— У тебя будут воины, понимающие толк в большой войне. Не очень много, но достаточно, чтобы научить твоих людей воевать. Ветераны Ганнибала…

— Откуда?

— Это наша забота, гм… будущий «великий», — мы с Фабрицием дурашливо, но торжественно стукнули себя правыми кулаками в грудь и даже обозначили лёгкий поклон головами, как и полагалось по старинному обычаю приветствовать царственных особ.

— Гм… Но ведь тогда те лузитаны, которых я вышвырну из низовий Анаса, попросят помощи у соседей. Против меня выступит тогда вся Лузитания!

— Не выступит, Миликон. У лузитан появится свой царь, который найдёт для своих подданных дела поважнее. А с тобой он будет дружить — тайно, конечно.

— Свой царь у лузитан? Откуда вы знаете?

— А откуда мы знаем о будущем царе турдетан и кониев?