Юрий Валин - Окраина. «Штрафники» Страница 3

Быть пенсионером Андрей еще не привык. Если не считать госпиталя, всего два месяца законно бездельничал. Сорок пять лет, - не мальчик, конечно, но столь рано заканчивать трудовую деятельность он никогда не собирался.

Узколицый мужчина, отражающийся в полузеркальном модерновом окне "Боспора", смотрел хмуро. Рожа бледная, болезненная. После госпиталя высокий рост обернулся костлявой сутулостью. Из-за неверия в больную ногу появилась привычка удерживать наклон корпуса влево. М-да, хорошо еще место в метро не уступают. Просто красавец мужчина: холостой, утонченно-бледный, с ярко выраженным левым демократическим уклоном.

- Андрей Сергеевич, зажигалочкой не выручите?

За плечом стоял второй следователь, - молчаливый. Разминал сигарету.

Андрей от неожиданности не вздрогнул, достал зажигалку:

- Вы если меня пугать вздумали, то напрасно. Я в госпитале всякого насмотрелся, могу и приступ истерики изобразить. С пеной на роже, нечленораздельным матерком и катанием по полу. И в штаны наделать не постесняюсь. Уж очень мне в камеру не хочется. Надоели, знаете ли, казенные матрасы.

- Что, в ЦВГ койки поменяли? - худощавый вернул зажигалку. - Мне помнилось, там вполне современные ложа стояли. Мягкие и с изменяемой геометрией.

- Интересовались, значит? Ну и что посоветуете? Как избежать тюремных матрацев? Или меня для острастки вообще на голые нары сунут?

- Хм, не могу сказать, - худощавый с наслаждением выпустил дым, - курил он что-то качественное, с мудреным сложным ароматом. - Полагаю, матрацы в любой камере, кроме "обезьянника", имеются. Вот с перенаселением в следственном изоляторе проблемы. По слухам, наблюдается существенный приток в столицу криминального элемента.

- Что значит, "по слухам"? Раз вы "добрый полицейский", то должны пугать обстоятельно, с неподдельным сочувствием и знанием реалий. Про пидоров мне расскажите, про беспредельщину отмороженную.

- Увы, я не по этой части. В смысле, не только про тюремные сексменьшинства ничего интересного не могу поведать, но и вообще со спецификой МВД и ГУИН знаком слабо.

Андрей покосился на невозмутимого собеседника:

- Что-то не верится в вашу неосведомленность. Вы уж простите, но погоны даже сквозь ваш лапсердак просвечивают.

- Отрицать и мысли не имею. Только я по другому ведомству проходил. Имел честь бороться с врагом внешним, - тем, что большими толпами кучкуется, вместе с танками и авиацией. Впрочем, разделение устаревшее и условное. Тем более, с некоторых пор я в отставке, и здесь нахожусь как лицо сугубо штатское, вызванное, как и вы, на консультацию. Предоставляю ФСПП, - Фонд содействия поиску пропавших. Меня, кстати, Александр Александрович зовут. Да, чтоб у вас не оставалось сомнений, - в ЦВГ я заглядывал не по вашу душу, а на ежегодное обследование. Мы с вами в некотором смысле коллеги. Мне в свое время тоже с нижними конечностями не повезло. Двенадцать штифтов поставили.

- Значит, перещеголяли вы меня?

- Андрей Сергеевич, я штанины задирать не собираюсь. Не верите, - дело ваше.

- Да я, что? Я верю. Я вообще доверчивый, - Андрей сунул окурок в никелированный зев девственно чистой пепельницы. - Я вас, Александр Александрович, спрашиваю как человека гражданского, но знающего, - меня прямо отсюда заберут или еще погулять позволят?

- Полагаю, задерживать вас нет причин. Алиби у вас железное. Никаких личных отношений с пострадавшими в "Боспоре" вы не имели. Конечно, товарищ Синельщиков от больных нервов вам может какую-нибудь пакость устроить, но это когда-нибудь попозже, в свободное время. Сейчас у здешнего УВД иные проблемы. Мы с вами к милиции можем по разному относиться, но к исчезновению своих сослуживцев здешние товарищи равнодушными не остались. Но к вам, Андрей Сергеевич, органы конкретных претензий действительно не имеют.

- А неконкретные претензии имеют?

- Сложный вопрос. Но вам-то зачем беспокоиться? Совесть у вас чиста, значит, сейчас покончите с формальностями, и потихоньку поедете домой. Отдыхать.

Андрей развернулся к собеседнику.

- Я чего-то не понимаю? Во что я вляпался, а? Уж снизойдите, объясните инвалиду, уважаемый Александр Александрович.

Сухощавый тип глянул холодно:

- Все вы понимаете, Андрей. Пропали люди. Их ищут. Все предельно просто.

- А я-то причем?! Я к этому патрулю, враз сгинувшему, какое отношение имею? Чем я помочь могу? Старую канализацию отыскать? Глупости какие.

- Остатки канализационного коллектора, по которым уползают коварные злоумышленники, в нашем случае действительно маловероятны. Но остальные ваши выводы не столь логически безупречны. Во-первых, пропал не патруль. Товарищ Синельщиков отчего-то постеснялся назвать вещи своими именами. Пропала засада. Люди подготовленные и хорошо вооруженные. Вы к произошедшему отношения не имеете. Но имеете прямое и непосредственное отношение к истории "Боспора". Следовательно, можете помочь.

- Черт! Не хрена не понимаю. Прямо можете сказать?

- Моя бы воля, только прямо и говорил бы, - Александр Александрович вздохнул. - Только прямо говорить не получается. Я пробовал. Знаете, Андрей, закурите моих, - от вашей "Явы" горло даже у меня дерет. Совершенно разучились делать. А ведь были времена…

Андрей в легкой оторопи взял темную сигарету, вдохнул богатый дым.

- Так вот, - Александр Александрович сощурился на "пробку" у перекрестка. - Вы меня постарайтесь не перебивать хотя бы минуту, или две. Напрямую многие вещи странно выглядят. Вы заметили, что мы с вами в узком кругу общались? Синельщиков не в счет, - он по долгу службы присутствует. Бабуля ваша, - молодец, - старой закалки дама. А вот начальник местной службы безопасности позавчера скоропостижно уволился и спрятался в клинике на Митинском шоссе. Его зам предусмотрительно дал деру еще восемь дней назад. У него заболела родственница жены. Аж в Белоруссии проживает бедная женщина. Рядовые сотрудники бросили трудовые книжки и невыплаченную зарплату и покинули вверенный им объект позавчера. Осталось четверо. Те, что стоянку охраняли, теперь за главным входом приглядывают. Внутрь не заходят даже погреться. Менеджеры, кассиры, бармены, контролеры билетов, - не осталось никого. Исполнительный директор обещал царские премиальные, - не нашлось желающих. Правда, сам исполнительный директор грипп подхватил и руководит из дома. Электрики и прочие эксплуатационники приходят раз в день под охраной милиции. В общем, - у всех "троюродная гомельская тетка захворала". Забавно, но не очень. Призраки у нас здесь, видите ли, завелись. Предрассудок вопиющий, но народ проникся по полной программе. Привидения и потусторонние звуки всем чудятся. Между прочим, из обслуживающего персонала за этот год никто не пострадал. В кинотеатре, как вы знаете, много звуков. И вот их начали считать зловещими. Натуральное нашествие привидений. Эпидемия.

- Много их? Привидений? Может, исполнительному директору имеет смысл на батюшку потратиться? Окурит здесь все, освятит.

- Четырежды из патриархата приезжали. Вы, Андрей, не ухмыляйтесь. Простои "Боспора" обходится в кругленькую сумму. И батюшки здесь были, и экстрасенсы, и обаятельная дама невнятных способностей из-под Кинешмы приезжала. Вы ее давеча по телевизору не выдели?

- Я только футбол смотрю. И еще MTV иногда. Там девки ногастые и бесстыжие. Вы что от меня хотите? Призраки совершенно не по моей части. Сейчас совершенно алкоголь не употребляю. Так что в облаве на йети и зеленых человечков участвовать не способен при всем желании. Да, и еще я атеист. Инстинктивный. Это в наши времена криминал или товарищ Синельщиков меня простит на первый раз?

- Да перестаньте вы юродствовать, Андрей. Вы только что совершенно напрасно высказывали опасения, что во что-то вляпались. Нет, - это сейчас я вам вот предлагаю вляпаться. По-крупному вляпаться. Совершить атеистический подвиг.

- То есть?

- Окажите помощь следствию. Добровольно и почти безвозмездно. Подежурьте здесь пару ночей, а? В качестве временного ночного смотрителя. Вы же здесь вроде как ветеран? Когда-то сторожа подменяли. Нам тетя Оля рассказывала.

Андрей пожал плечами и демонстративно уставился в окно. Александр Александрович напирать не стал, тоже разглядывал намертво вставший поток машин. На повороте широкий "Хаммер" уткнулся в бок автобусу. Из вездехода вывалились двое грузных господ и начали дергать водительскую дверь автобуса. Водитель благоразумно не открывал. Зато пассажиры, невзирая на начавшую морось, высовывали головы из окон и воздействовали на "хаммеристов" вербально. Ненормативный текст из-за отдаленности и хорошей звукоизоляции "Боспора" слышен не был.

- Надолго встали, - Александр Александрович вздохнул. - А мне еще на Пятницкую переться.

- Ну и езжайте себе потихоньку. Только скажите, что за санкции мне грозят. Дежурить по ночам дурацким пугалом и штрейкбрехером я не собираюсь.