Андрей Стрелко - Завещание сталкера - Багряные сны Страница 3

— Вот так-то! — Весело сказал Ван Гог, сегодня Зона была щедра на удачу.

Быстро обыскав трупы, и не найдя ничего особо ценного — в рюкзак Ван Гога перекочевали только немного продуктов и пара аптечек с антирадиационными препаратами, — сталкер направился к товарищу, который зря времени не терял и успел достать одну из «душ». А вот вторая висела внутри плотного кольца «каруселей» и было ясно, что достать ее будет очень нелегко.

— На, держи. — Ван Гог вложил в руки Фонаря две гранаты, экспроприированные у мертвых бандитов. — Патронов для наших пушек у них нет, так что улов небогатый. Иди на склон, карауль, если что кричи.

— Будет сделано! — Фонарь стукнул штиблетами, козырнул и отправился занимать рекомендованные позиции. Глядя ему в след, Ван Гог усмехнулся одними губами, прошептал: «Цирк по тебе плачет, клоун», — и приступил к делу.

Потратив почти двадцать минут на извлечение «души» из карусельного плена, Ван Гог приблизился к Фонарю. «Все в порядке» просемафорил тот. Ван Гог положил перед собой оба артефакта, один из них был чуть больше, но зато второй светился ярче и Ван Гог был готов поспорить, что размер здесь не главное.

— Сколько за них дадут? — Не удержался от вопроса Фонарь.

— Дадут много, но мы их продавать не будем.

— Почему?

— Попробуем превратить их в более дорогие артефакты.

— А, бабушкины рецепты. — Не радостно сморщился Фонарь, уж больно не любил он совать артефакты в аномалии. — Так их можно и лишиться, не всегда артефакты мутируют в то, что надо.

— А то я не знаю! Ты иди, учи жену щи варить, а я как-нибудь без лишних советов обойдусь!

— Да ты что, Ван Гог? Какая муха тебя сегодня укусила? Я ж разве против? Рецепты, значит, рецепты. Ты только объясни толком, чего ты хочешь.

Ван Гог смотрел на «души», не поднимая глаз на напарника. Он понимал, что зря разозлился на него, но сдержать свой порыв не смог. Еще больше он боялся сказать Фонарю, чем он был весь день расстроен. Но после того, как он не смог совладать с нервами, молчать было бессмысленно.

— Ладно, Фонарь, замяли. Ты меня прости, просто мысль тут одна есть. Я даже не знаю, как тебе это объяснить, но… Короче, ты только не смейся. Ты в Зоне человек новый, а я по ней уже пять лет сандалии тру, и к таким вещам привык относиться серьезно… — Ван Гог в очередной раз замолчал.

— Ну, давай, не тяни ты кота за хвост. Говори уже.

— В общем, сон мне приснился. Вчера, когда мы около «100 рентген» в бункере прилегли. Как будто стою я в темном длинном тоннеле, а напротив стоит сталкерша, из ботаников, в тумане таком голубоватом, а я, как будто знаю, что она сейчас туда шагнет и все, с концами. И она, короче, говорит: …

— «Алекс, я погибаю и мне «поле артефактов» уже не к чему, а тебе они пригодятся. — Перебил Фонарь. — Так?

— Так.

— А точнее: «Я, научный сталкер Мэг, завещаю найденное мной «поле артефактов» своему брату… Верно?»

— Тебе тоже это приснилось?

— Отсталый ты все-таки человек, Ван Гог. Об этом с сегодняшнего утра вся «сеть» говорит, ты бы заходил иногда в новости, общался с людьми. А то одичаешь. Этот сон приснился всем, кто в это время спал.

— Всем, кто спал где? — Уточнил Ван Гог.

— Везде. Говорят, даже за кордоном.

— За кордоном? — Ван Гог с сомнением покачал головой. — За кордоном вряд ли. А вот, то, что его здесь многие видели, это действительно странно. Хотя, странного в зоне не бывает.

— А чего в этом странного? Здесь же часто людям одинаковые сны сняться.

— Не скажи, брат. — Ван Гог быстро пролистал последние сообщения сталкерской сети за последние три часа. — Здесь одинаковые сны сняться только тем, кто в определенных локациях ночует. Например, около Агропрома часто крысы сняться. Будто стоишь ты под самым саркофагом, а на тебя полчища крыс бегут, ты в них стреляешь, а только понимаешь, что они тебя все равно сметут. А потом они мимо тебя пробегают, а ты дальше стоишь…

— А потом тебе кричат: «Стрелок! «. Я эту сказку еще на кордоне слышал.

— Сказки-то сказками, только сон этот снится только тем, кто недавно на Агропроме побывал, видимо осталось там что-то после Стрелка, энергия какая-то или еще чего. А новый сон, получается, по всей зоне видели?

— Ну, на счет всей Зоны я не уточнял, но Свалка, Припять и Агропром точно упоминались. И Кордон, и Чернобыль. Так что определенной локации точно нет.

— А ты сам-то его видел?

— Нет. Я к тому времени уже проснулся, это ты дрыхнешь, пока тебя не растолкаешь. А ты что, реально в это наследство веришь?

— Все может быть… — Задумчиво пробормотал Ван Гог.

— Я что-то не пойму, почему так народ засуетился? В завещании ясно сказано: «Поле артефактов завещаю своему брату Алексу». Ты у нас что, Алекс?

— Когда речь идет о «поле артефактов», на такие мелочи внимания не обращают. Место кто-нибудь узнал?

— Если и узнали, то сам понимаешь, никто не напишет. Наоборот, соврут, чтоб другие туда не лезли. «Поле артефактов» — это ж, какие деньги! Да и не верят сталкеры в эту сказку. Сколько уже про это «поле артефактов» говорили, а в живую его никто никогда не видел.

На лице Ван Гога появилась кривая ухмылка. «Поле артефактов!» Вечерняя сказка всех сталкеров. Мечта, в которую никто и никогда не верил. Есть ли она на самом деле? Сталкер не знал этого, но уже знал, что он обязательно проверит данные, так щедро подаренные погибающей сталкершей. Зона, конечно, мастерица на разные подставы, но этот сон, как будто не был сном, слишком он был реален. И главное — Ван Гог прекрасно рассмотрел лицо девушки и отлично помнил, где он видел ее раньше. Мэг — так, кажется, ее звали.

Фонарь долго глядевший на задумчивое лицо товарища вдруг прозрел:

— Ты узнал место?

— Не узнал, — честно признался Ван Гог, — И никто не узнал, это я тебе гарантирую. Но я знаю, где поискать тех, кто это место знает. Собирайся, брат, идем за баблом. Только, чтобы провернуть это дельце, нам придется попробовать трансформировать наши «души» в «Кристальные души Бенгала».

Часть первая. ЗАВЕЩАНИЕ СТАЛКЕРА

1. ЗОНА

В отличие от других снов, этот снился Алексу всего один раз. Начало его потонуло в тумане и не запомнилось. Была там какая-то стрельба, гибли люди, но осознание выхватило четкую картинку, лишь, когда три человека ворвались под купол огромного здания, похожего на мешок. После дневного света внутри оказалась почти полная темень, тусклое свечение неба над головой и мерцание далеких аномалий не давали нормально оглядеться, кое-как просматривались контуры строений и прочих препятствий, но не более. Край контура зиял в виде яркого разноцветного свечения, а сразу за ним было что-то вроде пролома в стене. Троица юркнула за бетонное заграждение и остановилась. Один из сталкеров, с мощным автоматом в руках, пропустил товарищей вперед, выглянул из-за заграждения и приготовился стрелять — любой, кто выберется через дыру внутрь контура, сразу попадет под свинец.

Алекс наблюдал картину, будто находился рядом, всего в десятке метров от людей, но ни поговорить с ними, ни приблизится к ним не мог. Его держала та же сила, что и в первом видении про странный подвал и гибель Маши. Вдруг картинка подернулась, пошла рябью, навалился туман, и люди стали ближе, теперь можно было разглядеть их лица. Алекс не сомневался в том, кто эти люди на самом деле. Он много раз видел то, что случится с ними потом. Но пока он чувствовал то же, что они, каждой клеточкой спящего тела.

Первое ощущение, которое свалилось на вошедших в контур людей, была тишина — звуки снаружи доносились, но их было гораздо меньше, чем полминуты назад. Контур пропускал звук только сквозь разлом, как и все остальное. Так что после канонады звуки внутри периметра были почти неуловимы.

Сталкер, стоя на изготовке, отсчитывал секунды, готовый в любой момент разорвать тишину, вдавив курок, пусть только сунуться. Когда внутренние часы уже отсчитали положенное, в пролом ввалился-таки человек в черном и громоздком комбинезоне, но сталкер даже не успел выстрелить. Монолитовец успел войти в контур только на половину, после чего огненная струя оторвала от него оставшуюся за гранью часть — так контур захлопнулся. Опаленная и будто отрезанная скальпелем фигура ввалилась внутрь, пачкая траву черной жижей.

«Хаммер» притормозил около большого дерева, развесившего ветви далеко над дорогой. Военный выскочил из машины и огляделся. Тишина казалась зловещей, такой Александр не слышал никогда. Зона. Из всех птиц в зоне выжили только вороны, остальные вымерли, и даже с приграничных районов крылатые на территорию зоны не залетали, издали чувствуя ее дыхание. Насекомые тоже, не смотря на свою живучесть и, казалось бы, неограниченную приспособляемость зону покинули. Исключением были вездесущие тараканы и несколько видов жуков, но привычного стрекотания кузнечиков и сверчков, жужжания мух и стрекоз Александр не услышал. Едва уловимо прошелестела трава где-то за дорогой, но американец на этот звук внимания не обратил.