Евгений Гуляковский - Повелительница снов Страница 3

Если же всерьез подумать над первым вариантом, то получается, что некто пошел на весьма сложное действо, рискуя попасть в полицию по серьезному обвинению в проникновении в чужое жилище, лишь для того, чтобы провернуть дурацкую шутку. Маловероятно, да и спал он всегда чутко. Если бы в комнате появился посторонний, он бы обязательно проснулся. Что же получалось?

А ничего не получалось. Концы с концами не сходились, и оставалось только ждать встречи со своей таинственной незнакомкой в следующем подобном сне. Он заставит ее все объяснить.

Неожиданно эта мысль вынудила его задуматься над тем, каким образом он собирается это сделать? Почему-то, вспоминая мелкие детали предыдущих снов, Сергей был уверен в том, что сможет заговорить во сне, и не просто заговорить, но и произнести определенные, заранее подготовленные слова. Ощущение того, что это у него получится, было достаточно определенным.

Выходит, он сможет управлять собственным сном, хотя бы частично?

Это был интересный, правда, чисто теоретический вывод. А из практических вопросов оставался самый главный: существует ли незнакомка в реальности, пусть даже в какой-нибудь иной, нездешней?

Сергей слегка испугался смелости подобного допущения, но уже не мог остановиться. Ибо, если она существует на самом деле, а не является плодом его сонного воображения, то тогда вполне реальными становились и эти самые орд осы, которых он должен остерегаться.

Рабочий день тянулся бесконечно. Сергей готовил материалы для оперативников по известному международному террористу Ахмеду, два дня назад замеченному в Париже. Вся его работа сводилась к анализу предыдущих операций, связанных с деятельностью Ахмеда, а все просьбы Сергея о переводе в ряды этих самых оперативников начальством игнорировались.

В Москве он занимался оперативной работой и здесь скучал по настоящему делу. Возможно, бумажная тягомотина, совершенно противоречившая его склонностям, да еще среда чужого города, отделенного от него языковым барьером, и породили неожиданный интерес к Кастанеде…

В конце концов и этот день завершился. Едва Сергей вышел на улицу, как им овладело странное чувство — ему казалось, что он находится в не совсем реальном городе. Выражалось это в непривычных скачках внимания. Оно перескакивало с объекта на объект, в промежутках полностью переключаясь на его внутренний мир, точнее, на необъяснимую тоску по тому недостижимому, несуществующему миру, который ему удалось увидеть во сне. Собственно, он увидел всего лишь женщину… Но какую женщину! Раз за разом его мысли возвращались к ее глазам, к развевавшейся на ветру гриве волос. Эту деталь ему удалось вспомнить только сейчас. Очевидно, на башне, где она стояла, ощущался сильный ветер.

Только теперь он вдруг осознал, что миновал знакомую остановку троллейбуса и бредет пешком по Елисейским Полям. Сейчас, например, он стоял перед кофейней, расположившей свои столики прямо на тротуаре, так что вечерний поток возвращавшихся с работы людей вынужден был обтекать ее с двух сторон.

Сергей не удержался от соблазна присесть за уютный столик. Он знал, что здесь, на Елисейских Полях, цены слишком высоки для его скромной зарплаты, но все равно не стал себе отказывать в удовольствии. Он сделал это еще и потому, что его все время преследовало странное чувство предопределенности, словно кто-то извне пытался направлять его поступки.

И сейчас он почувствовал, что должен сесть за этот столик.

Улица перед ним ничем не отличалась от той, что маячила за окном его кабинета. И все же это была не совсем та улица. Что-то в ней изменилось. Появилось ощущение призрачности, нереальности окружающего, словно он сидел в панорамном кино и ожидал, что в любую минуту кадр может смениться. Было и еще что-то… Ощущение постороннего присутствия.

На секунду Сергею показалось, что лицо женщины за соседним столиком ему знакомо, но это ощущение прошло, едва к нему подошел официант.

Он заказал одну чашечку кофе. Не такой уж необычный заказ для этих мест из-за дороговизны. Сюда часто заглядывали туристы только для того, чтобы вдоволь поглазеть на Елисейские Поля и, как им казалось, приобщиться к богемной жизни.

Когда официант отошел, небрежно чиркнув в своем блокноте, за столиком, где Сергей увидел женщину, уже никого не было. Он не успел как следует рассмотреть ее лицо, только свободная копна сверкающих каштановых волос, спускавшаяся почти до пояса и производившая слишком необычное впечатление для европейской столицы, показалась знакомой.

Но и этого было достаточно, чтобы сердце на секунду замерло… И вот теперь он испытал горькое разочарование. Мгновение безвозвратно унеслось прочь. За этот ничтожно короткий промежуток времени, пока он делал заказ, она не могла незаметно встать и удалиться, но тем не менее она исчезла, растворилась, как мимолетное видение, и город сразу же приобрел свою всегдашнюю однозначность и реальную осязаемость.

Сергей вцепился в край стола с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Если бы он мог убедить себя, что ему все это померещилось! Но он как раз был уверен в совершенно обратном. В том, что все было абсолютно реально — и женщина из его сна мгновение назад действительно сидела за соседним столиком. Он даже успел рассмотреть край ее одежды. Нечто весьма странное для европейского города, какая-то куртка из кожи, украшенной то ли бижутерией, то ли драгоценными камнями…

«Спокойно! — приказал он себе. — Давай рассуждать спокойно и давай наконец примем то, что произошло, как реальность, сколь фантастично это бы ни выглядело». В конце концов альтернативы у него не было. То есть она была, но слишком уж нежелательная: сумасшедший дом.

Итак, остается предположить, что сон можно использовать как средство общения. По земным меркам это невозможно, но под звездами Вселенной наверняка существуют и другие подходы… Итак, предположим, она пытается с ним связаться. Для чего? Лишь для того, чтобы предупредить о какой-то опасности? С чего бы такая неожиданная забота? Значит, он ей зачем-то нужен. Но тогда непонятно, почему она исчезла? Почему не поговорила с ним?

Кто знает… Может быть, все не так просто, и контакт в реальности намного сложнее, возможно, именно это она и пыталась сделать, но у нее не получилось или ей помешали…

Подошел официант с дымящейся чашкой кофе на крошечном подносике.

— Три кусочка сахара, как вы просили, мистер. Что-нибудь еще?

— Скажите… Вот за этим столиком только что сидела женщина, она, видимо, еще не успела сделать заказ и ушла. Вы ее случайно не знаете?

— Извините, сэр, я плохо говорю по-английски.

— Сколько я вам должен?

— Пять евро, сэр.

Когда дело коснулось расчета, этот тип все отлично понял. Сергей швырнул на стол смятую банкноту и, не сказав больше ни слова, вышел на тротуар, оставив презрительно прищурившегося официанта за своей спиной. Он шел по Елисейским Полям стремительным шагом, не обращая внимания на удивленные взгляды прогуливающихся туристов, до тех пор, пока улица не сменилась парком Елисейского дворца.

Здесь было тихо, и здесь было мало людей. Только журчание фонтанов и воркование вездесущих голубей нарушало вечернюю тишину.

Он выбрал пустую скамью и сел, чтобы немного отдышаться. А возможно, и не только для этого. Возможно, в глубине души он все еще продолжал надеяться… Может быть, здесь, в этом пустынном уголке, он увидит ее снова.

Во сне он запомнил ее лицо, запомнил настолько отчетливо, что, будь он художником, сумел бы нарисовать ее портрет… Неожиданная мысль пришла ему в голову: он не художник, но зато у него есть другое умение — умение разыскивать людей. Если составить ее портрет из стандартных деталей, которые используют для создания словесных портретов, а затем дать задание машине разыскать в огромной европейской базе данных ее лицо…

Сергей не хотел думать о том, насколько бредовой выглядела его идея с точки зрения любого нормального человека — пытаться разыскать лицо, привидевшееся ему во сне. И, возможно, именно из духа противоречия, из-за критического отношения к нормальной логике, появившегося после того, как материализовалась женщина из его снов, ему захотелось немедленно проверить свою идею на практике. Но он знал — придется ждать следующего утра. Работать по ночам в «конторе» категорически запрещалось, это вам не Москва…

Сергей осмотрелся, словно пытался найти в окружающем пейзаже ответы на свои мучительные вопросы.

Раскидистые каштаны и клены уже тронула позолота, и печальная красота осени отметила своей печатью парк. Было уже довольно поздно, он и не заметил, пока сидел здесь, как тихо подкрался вечер. На пустынных аллеях вспыхнули фонари, а последние туристы давно разбрелись по своим гостиницам. И только на скамейке, стоявшей напротив, приютилась какая-то парочка. Сергея отделяло от них довольно широкое озерцо фонтана, и его струи мешали как следует рассмотреть сидевших на скамейке людей. Что-то в них было необычное, что-то такое, что привлекло его внимание.