Андрей Ливадный - Полигон Страница 3

Юрген недобро взглянул на него.

— Нет необходимости продолжать. Мы получили исчерпывающие данные. Нейроимплантат в его сегодняшнем виде непригоден для использования. Слишком велики риски. Эта технология попросту опасна! Никто не захочет такой "вечной жизни", ведь у каждого человека есть свои "скелеты в шкафу".

— К счастью, не ты руководишь проектом. Значит, не тебе решать.

— Но я должен сделать экспертную оценку пригодности нейроимплантата, — веско напомнил Юрген.

— Для своей корпорации? Пожалуйста.

— Мы делаем Игру Будущего, — не сдавался технолог. — Ее главная фишка заключена в стопроцентном реализме. Нейроимплантат должен поставлять в рассудок ощущения, адекватные действиям пользователя в игровом мире, а не взвывать к призракам, таящимся в памяти человека!

— Вот и займись делом. Твоя задача — выделить из широчайшего спектра воздействий на мозг испытуемого, те, что будут признаны безопасными и помогут создать игру нового поколения. "Инфосистемы" согласились на урезанную версию нейроимплантата, соответствующую задачам игровых вселенных.

Юрген насуплено промолчал, разглядывая диаграммы и графики, но затем, пересилив неприязнь, все же спросил:

— Откуда военно-космические силы получили эту технологию? Я не верю, что она создана с нуля.

— Займись своим делом, — отрезал представитель ВКС. — И постарайся не задавать лишних вопросов, ты ведь не хочешь стать следующим испытуемым, верно? — он включил канал внутренней связи и добавил: — Готовьте нашего специалиста. Загрузка матрицы сознания через час. И проверьте, хорошо ли он выучил легенду.

Дитрих понятия не имел, сколько прошло времени, прежде чем отпустила боль и рассеялась багряная пелена, позволяя увидеть все тот же унылый ландшафт.

Фантомы исчезли, неудачно сотворенные декорации — тоже, зато неподалеку на выпирающем из потрескавшейся земли каменном валуне, покусывая травинку, со скучающим видом сидел незнакомец. Дитрих исподволь присмотрелся к нему. Невысокого роста крепыш, лет тридцати. Лицо округлое, розовощекое, добродушное. Одет неброско. Нет, этого типа он точно не знал. Значит, к призракам из прошлого тот не имеет никакого отношения. Уже легче, хотя непонятно, откуда он взялся и что ему нужно? Ждет, пока я очнусь?

— Ну, чего надо? — хрипло, грубовато спросил Дитрих, с трудом поднимаясь на ноги. Голова резко и неприятно закружилась. После всего пережитого он готовился к очередному подвоху, но ошибся.

Незнакомец агрессии не проявил, взглянул с уважительным осуждением:

— Силен, ты, однако, но глуп, — заявил он. — Будешь продолжать в том же духе — загнешься.

— А что я, по-твоему, сделал?!..

— Скорее всего, уничтожил одно или несколько своих воспоминаний, верно?

— Разве такое возможно? — мгновенно насторожился Дитрих.

— Да, запросто, — усмехнулся крепыш. — Но не рекомендовано для частого применения на практике, можешь поверить.

— А что случится?

— Исчезнешь. Воспоминания — они ведь часть личности. Убивая их, ты убиваешь себя.

— Вздор! Я жил без этих воспоминаний и неплохо себя чувствовал!

— Это так кажется. На самом деле человек никогда ничего не забывает. Просто в обычной жизни мы стараемся не ворошить прошлое.

— Ты не представился, — пробурчал Дитрих, уводя разговор в сторону от неприятной для него темы.

— Рич, — коротко отрекомендовался незнакомец.

— И что тебе от меня надо?

— Мимо проходил. Смотрю — валяешься без сознания. Здесь новенького нечасто встретишь. Любопытно стало.

— А много тут заключенных?

Ричард удивленно приподнял бровь.

— Не встречал ни одного, — простодушно ответил он.

— Так ты тут по своей воле?!

— Конечно. Деньги зарабатываю. За участие в испытаниях нейроимплантатов неплохо платят. Вот только условия кабальные. Мне еще полгода торчать здесь безвылазно. Логаут сразу же блокируют по условиям контракта.

— А где мы вообще находимся?!

— Это полигон корпорации "Инфосистемы", — охотно ответил Ричард. Мысленным усилием он сотворил два кресла, столик. — Присаживайся. Да ладно, не напрягайся. Интерес у меня, безусловно, есть. Может, удастся с тобой поторговать. Но сначала позволь кое-что объяснить.

Дитрих уселся в удобное кресло, не желая выглядеть параноиком, хотя в добрых самаритян он не верил. Но и упускать шанс разжиться информацией, — глупо.

— Выкладывай.

Ричард настороженно осмотрелся, затем подался вперед, и вдруг на столике появилась пластиковая бутылка с водой.

— Пей. А то едва языком ворочаешь. Не по правилам, конечно, но, думаю, никто не заметит. Считай это жестом доброй воли.

Уговаривать Дитриха не пришлось. Индикатор уровня его жизни уже сократился наполовину, да и жажда измучила.

Вода оказалась прохладной, чистой. Стоило сделать несколько жадных глотков, как тут же поступило системное сообщение:

Вы больше не страдаете от жажды. Ваш уровень здоровья восстанавливается.

— Откуда знаешь, что не заметят?

— На небо внимание обращай. Увидишь фиолетовую полоску, — остерегайся. Это сканирование. За мелкие нарушения вообще-то не наказывают, но лучше не попадаться.

Пустая бутылка исчезла, как только Дитрих допил воду.

— А ты значит, заключенный? — поинтересовался Ричард.

— Угу. На семь дней. По сделке, — он не стал скрывать правды.

— Теперь понятно. Ничего не объяснили да? Смотрю, смерчи вокруг тебя крутятся.

— Это плохо?

— Дурные воспоминания. Что-то приятное из прошлого другими эффектами сопровождается. Теплый ветерок, например, или солнечный лучик, — разные вариации бывают.

— И что же мне с ними делать?

— Принять. Пройти через чистилище. Если хочешь выжить, конечно.

— Провести неделю в аду собственной памяти?!

— А что, все так плохо? — спросил Ричард. — Ну, прошлое твое?

— Хуже не бывает, — насупился Дитрих. — Ладно. Как-нибудь сам разберусь. Выкладывай, зачем явился. Не представляю, чем тут можно торговать? Водой? Едой? Но мне нечего предложить взамен. Кстати, а как ты воду создал?

— Да элементарно. Мысленно представляешь любую посудину, добавляешь к образу химическую формулу пластика. Точно так же с водой. H2O и готово.

— У меня только серый порошок получается. Все из него состоит и рассыпается в прах. Откуда же мне знать формулы? Дибилизм полный! — разозлился Дитрих. — Мне сказали, что тут игру создают. Бред какой-то! Игра прибыль разработчикам должна приносить! А это, — он неопределенным жестом обвел унылое пространство, едва не зацепив рукой уже подросшие в размерах пепельные смерчи, — полный отстой! Никто не станет платить за такое!

— А ты не агрись, — спокойно ответил Рич. — Игру они сделают, не сомневайся. Я даже название слышал. "Призрачный Сервер". Уровень реализма и интерактивность обещают — закачаешься! А здесь, к твоему сведению, нейроимпланты обкатывают. Выясняют, на что вообще способна искусственная нейросеть, — технология-то новая. Потому и сложность по максимуму, да и задачи не совсем игровые.

Дитрих приуныл. Пережить эти дни будет ох как непросто.

— Ладно. Ты, у нас значит умный. Формулы знаешь. А простое устройство создать сможешь?

— Ну, смотря какое.

Дитрих представил, что поверхность у стола мягкая, податливая, и несколькими скупыми движениями начертил на нем схематичное изображение желаемого предмета.

— Смогу, — подумав, кивнул Ричард. — Но, — он откинулся в кресле, — я ведь тебя предупредил: не стоит так рисковать.

— Почему? — упрямился Дитрих.

— Ладно. Слушай, если сам не понимаешь. Когда ты был ребенком, то учился различать предметы, цвета, образы, распознавать речь, потом, став старше, получал и накапливал жизненный опыт. Ты осознаешь себя, основывается на памяти, которая в свою очередь состоит из отдельных воспоминаний — хороших, плохих, нейтральных. Улавливаешь?

— Не совсем.

— Если ты будешь уничтожать их, то вскоре исчезнешь. Твоя личность рассыплется как карточный домик.

Дитрих поморщился.

— Поэтому мне стало так больно, когда я замочил этого урода?

— Не знаю, о ком ты говоришь, но последствия подобных действий всегда болезненны. Если ты прожил скверную жизнь, то неприятных призраков вскоре будет в избытке. Однако не надейся, что, перебив их, ты обретешь комфорт.

— Сказал ведь, — сам разберусь. Цену назови. Что хочешь взамен?

— Ну, — Рич замялся, — понимаешь, у каждого из нас была своя жизнь, своя цель, своя вершина, стремясь к которой, приходилось чем-то жертвовать. Здесь это внезапно стало основной проблемой. Ты попросту не можешь оперировать тем, чего не знаешь, не в состоянии испытать чувства, которые не испытывал при жизни. Я понятно объясняю?