Андрей Белянин - Архивы оборотней Страница 3

— Просто… интересовался перед заданием.

— Сравнил с ценой на семгу и горбушу по Яндексу?

— А скажите-ка, любезный… — Игнорируя наши споры, командор бодро поймал за рукав проходившего мимо мужичка с трехметровой доской на плече. — Я есть впервые в вашем городе. Такой трактир здесь один?

— От «Трескоед»-то? «Трескоед» один! Вона, коли прямо по улице пойдете-от, то будет троктир «Купецкий». А-от ежели вправо, да за угол, да еще-то сто шагов да налево, там-от троктир «Тройка» стоить. Тока там-то буйный нородец-от собирается. А ежели вназад повертитеся… — Рассказывая, он каждый раз показывал направление рукой, так что мы с Алексом едва успевали увертываться от свистящей над головой доски. — Дак там-от постоялый двор и большой-то троктир будет. «Чарка»-от прозывается. Тама все-то добропорядочные капитаны и кормчие собираются…

— А в этом заведении? — уточнил командор, тыкая пальцем в нарисованного кота.

— Тут-от богатеи всякие. Уж больно-то цену на треску ломят! Дешевше-от самому-то поймать да и скушать. Матушка широка Двина-то, вон она. — Он низко поклонился в сторону великой северной реки, и в результате зазевавшийся Пусик все-таки словил концом доски по уху.

— Данке шен, любезный. — Вежливый Алекс протянул мужичку пятак, который тот с негодованием отверг.

— Да ты что, немец? За спрос-от, поди, денег-то не берут, не по-божески энто. — И, пожелав нам всего хорошего, плотник пошел своей дорогой.

— Добрый народ в Архангельске, — с легкой завистью вздохнула я.

— Только невнимательный, — пробурчал кот, растирая припухшее ухо.

— Ладно, напарники, идем осматривать заведение.

Мы вошли в резные тесовые ворота, пройдя мимо перевернутой днищем вверх лодки, и поднялись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж. Там на пороге нас встретил услужливый официант в русской косоворотке навыпуск, плисовых штанах, с прической на прямой пробор и прилизанными усиками.

— Милости просим-с! Откушать желаете-с или так-с, отдохнуть с икоркой, с водочкой-с?

— Обед, — уверенно сказала я, чувствуя, как бурчит в желудке.

— Прошу-с, прошу-с! Вот только с котами нельзя-с. Никак-с…

— Доннер веттер, — сделал суровое лицо командор. — Этот кот ехать со мной сюда из самого Гамбурга. Во всех культурных странах Европы ему никто не отказывать!

— Ну для кота иностранца-с, — подумав, решил ушлый официант, — можно сделать и исключеньице-с. Только нашим архангельским мурлыкам не сболтни-с! — И он шутливо погрозил пальцем перед носом презрительно глядящего на него Профессора.

Внутри, в главной зале, куда нас проводили, народу было немного. Двое купцов за три столика от нас шепотом спорили о поставках пеньки в Норвегию, и в углу какой-то сухопарый датчанин с сумрачным видом, без закуски, стопками глушил русскую водку.

Нас чинно провели к крепкому столу у окна и усадили на широких лавках. Пока ждали отбежавшего на кухню официанта, я быстренько огляделась. Высокий потолок, на стенах картины с бушующим морем и голландскими кораблями. Длинные неполированные столы и скамьи. Выставка разнообразного алкоголя за барной стойкой тоже приятно поражала. Сразу чувствовалось, что Архангельск — город портовый, торговый и вполне себе процветающий…

Но мой женский взгляд отметил и другое. На тарелках, на салфетках, на вышитых рушниках, даже на лубочных картинах, украшавших стены, везде был один и тот же полосатый серо-белый кот — копия нашего «застенчивого» Пусика. На одних картинках он просто ел треску, на других уже обгладывал рыбий хвостик, или хлебал уху, или вообще готовил сам, поворачивая румяную рыбу на вертеле.

— Слушай, да ведь здесь везде ты! — едва ли не в один голос изумились мы с мужем.

— Ничего подобного. — Кот высокомерно отвел взгляд вниз. — Ресторан принадлежит купцу Василию Тимофеевичу Муркину. Я за его дизайн не ответчик. Хотя кормят здесь неплохо. Особенно рекомендую рыбные расстегаи под морошку на коньяке.

— Откуда ты столько знаешь?!

— Я… э-э-э… и-и-и… в отличие от вас интересовался. Перед выходом на задание. Важно все, в нашем деле нет мелочей. — Агент 013 выкрутился из моей хватки и, развратно покачивая пушистыми бедрами, вальяжно прогулялся к дальнему столику у окна, типа как будто бы размять лапки.

— По-моему, он врет, — шепнула я Алексу.

— Или недоговаривает, — согласился он.

Нам быстро подали меню. Снова усевшийся рядом кот, почти в него не заглядывая, тут же рекомендовал напарнику треску по-архангельски, маринованные опята, настойку брусничную, настойку морошковую на коньяке, селедку в молоке, фаршированную щуку, расстегаи с колюшкой и малюсенькую норвежскую семгу с красной икрой. А для меня рыбную солянку, чай с клюквенным вареньем, черный хлеб с тмином и скоблянку из той же трески с картошкой.

Буквально через пять минут наш стол ломился от закусок. Вот еще за что люблю нашу работу, так это за возможность попробовать на вкус разные кухни. Хотя, боюсь, сейчас мы можем за раз проесть все командировочные, но соблазн слишком велик, все названия такие аппетитные. Эх, надо было поесть перед вылетом…

Мы только-только попробовали пышнейшие расстегаи и нежнейшую селедку, как нам уже подали горячее. Кот быстро сунул нос в наши тарелки и заметил:

— Это еще сойдет, а солянку пусть заменят. Слишком много чеснока.

— А мне нравится с чесноком, — отмахнулась я, берясь за ложку.

Агент 013 мрачно накрыл лапой мою руку:

— А я тебе говорю, потребуй заменить.

— Да с чего? — возмутилась я.

— Так. Давно пора повара уволить, а тут какой-никакой повод, — буркнул он как-то нелогично и невпопад.

— Мамумый мумр! — вступился Алекс с набитым ртом.

— Чего? — не поняли мы.

— Хороший повар, — дожевав расстегай, повторил командор. — Чего ты вообще тут раскомандовался?

Но Пусик, никого не слушая и, кажется, напрочь забыв о конспирации (чего с ним обычно не случается), уже активно махал лапой официанту, подзывая его к нам. Не знаю, как отреагировал бы тот на слишком человечного кота, но в этот момент наш столик неожиданно подпрыгнул! Солянка разлилась на расшитую льняную скатерть, уцелевший расстегай накрылся тарелкой, сидящих рядом купцов подкинуло вместе с табуретками, а пьющий датчанин, похоже, проглотил вместе с водкой и стопку. Он-то ничего, даже не поперхнулся, а вот мы изумленно уставились друг на друга.

— Кикимора? — шепотом спросила я.

— Не может быть, — покачал головой мой муж. — Этот вид нечисти на такое неспособен. Красть детей, портить вещи, строить пакости, но чтобы двухэтажные здания шатать…

В зал влетел побледневший официант.

— Господа, не извольте-с беспокоиться, все в порядке-с, случайное сотрясение почвы-с! У нас в Архангельске после дождей такое бывает-с.

— Ты пошто брешешь-то? — приподнялся один из купцов. — У нас-от в Архангельске-то небось по восемь месяцев в году-то дожди, а сотрясания почвы-от до того, поди, и не было.

— Вот и помолчали бы-с, почтеннейший, при иностранцах-то, — делая в нашу сторону страшные глаза, шикнул официант.

— Да нешто они-то наш язык знают? Он же-от немец-перец-колбаса, на веревочке оса!

— Дас ист возражаю! — неожиданно покраснев, привстал Алекс. — Никакой осы на веревочке у меня нет. Я требую сатисфакции на мой фатерлянд…

Договорить ему не удалось, ресторан, от фундамента до флюгеров, тряхнуло так, что наглый котик едва не подавился, уворовывая под шумок селедку.

— Мама-а?! — решила внести немного женской паники я.

И тут нас подкинуло в третий раз. Причем толчок был куда более мощный, чем предыдущие, так что даже самоуверенный официант рухнул на четвереньки, и его нафабренные усы сразу потеряли горделивый вид.

Мы все ломанулись на выход.

— Эй, а кто платить-то будет-с?! — надрывался официант нам вслед. Но остановить всерьез перепуганных людей было невозможно.

— Я же говорил-от, что тут дело-то нечистое! — перебивая друг дружку, орали купцы, скатываясь вниз по лестнице. — Порченое оно, место-то! А энтот, с усиками, мне врет: «Дожди, дожди, мол, от того и земли-с трясение…» Тьфу!

Мы тоже предпочли не рисковать и выбежали на улицу вместе со всеми. Потому что начинать расследование похороненными под рухнувшим домом как-то не комильфо, плохая примета. Минутой позже нас догнали и официант, и повар, и дворник, и даже мальчик-истопник. По-моему, наверху остался только датчанин. Судя по количеству выпитого только при нас — ему уже все было пофиг…

— Что произошло, напарники?! — жалобно возопил кот, когда мы перебежали на соседнюю улицу. — Никакая кикимора, даже если она чемпион мира по рестлингу, не способна расшатать здание. Там наверняка крутится кто-то покрупнее! Короче, я звоню шефу…

— Зачем? — не поняли мы с Алексом. — Это же наше задание.