Михаил Михеев - Крепость Страница 3

— Логично. — Отец потер гладко выбритый подбородок. — Думаешь, если бы ты был там, все пошло иначе?

— Сомневаюсь, — честно ответил адмирал. — Таких, как я, там была масса, от этого, кстати, возникло немало организационных проблем. Слишком много командиров. К тому же мне вряд ли доверили бы приличную эскадру. Сам понимаешь, не то у меня происхождение. Но главное даже не в этом. Просто я понял, что надо было делать, только просмотрев записи, а до того не имел никакого представления о флоте противника. Наша разведка, как ни прискорбно, в очередной раз облажалась, а в результате будет куча трупов и море крови.

— Все так плохо?

— Да. А самое паршивое, что мы стремительно догоняли толланов по уровню технического развития. Еще лет десять-пятнадцать — и сравнялись бы, но наши козлы, сидящие в правительстве, этого даже не поняли.

В течение следующей четверти часа Титов расписывал отцу перспективы дальнейшего развития ситуации, и с каждым его словом отец все больше мрачнел. Наконец, когда он закончил, тот встал, подошел к окну и долго стоял, глядя на парк, небольшую, но стремительную и невероятно чистую речку, горы, заснеженные пики которых виднелись на горизонте. О чем он думал? Или, может, представлял все это сожженным орбитальными ударами, безжизненным, подернутым слоем мертвенно-серого пепла? Наконец, видимо справившись с эмоциями, глава клана Титовых обернулся:

— У тебя есть какие-то идеи?

— Да. Эвакуация. Время еще есть. Скрыться на безлюдных планетах и попробовать начать все сначала.

— Думаешь, не найдут?

— Если не будут сверх меры стараться, то шансы есть. Особенно если здесь будет серьезное сопротивление, которое заставит толланов поверить, что нам просто некуда отступать. И планета подходящая имеется.

— В том районе, где ты служишь?

— Да. Не блеск, но сойдет, к тому же полезных ископаемых в избытке, а опасных микроорганизмов нет.

— Это радует. И сколько народу мы успеем эвакуировать?

— При благоприятном исходе не меньше миллиона.

— Миллион… Это много. И это так мало… Целый миллион. Из двухсот миллионов живущих на планете. Целых полпроцента.

— У тебя есть еще какие-нибудь идеи? — чуть язвительнее, чем надо, осведомился Титов. — Если имеются, то было бы интересно послушать. Только не надо пафоса, мол, ляжем костьми, но не дадим врагу топтать нашу землю. Мы в нее при любых раскладах ляжем, и результат все равно будет только один.

— Да знаю я, — устало махнул рукой отец. — Завтра в сенате вынесу твое предложение на рассмотрение. Все равно надо что-то делать.

— Вынеси-вынеси, — усмехнулся адмирал. — Пусть немножко поговорят. Как раз к тому моменту, когда толланы придут по наши души, они что-то смогут решить. К примеру, создадут комиссию по рассмотрению вопроса.

— Ну, не все так мрачно, — поморщился отец, но видно было, что он и сам не очень высокого мнения о парламентариях. Слишком хорошо он, потомственный сенатор, знал эту «кухню». Скептический хмык сына, последовавший за его словами, он воспринял как должное и поспешил перевести разговор на другую тему: — А твои люди? Они будут сражаться, зная, что вступают в безнадежный бой, причем, по сути, за чужих им людей?

— О них не беспокойся, это — моя проблема. Я им успел в подкорку вбить, что жалованье они получают авансом, за который рано или поздно всем нам придется заплатить кровью. Подавляющее большинство моих людей будут сражаться там, где я прикажу, а те, которые не будут… Думаю, на планете найдется, кем их заменить, но таких будет десяток-другой человек, не более.

— Ну, для этого случая найдем, — усмехнулся отец.

Адмирал понимающе кивнул — уж он-то знал, что на планете ведется активная подготовка кадрового военного резерва. Зачем? Да затем же, зачем любому сепаратисту. А вдруг повезет, и получится отделиться — тогда подготовленные люди будут ой как нужны. Да и потом, мышление прошедших воинскую службу, пусть даже по сокращенной программе, и насквозь гражданских людей совершенно разное, так что система подготовки военных специалистов была направлена еще и на формирование в обществе определенного мировоззрения. Как офицер Земной Федерации адмирал Титов, отлично понимающий, какие проблемы может создать для большой страны сепаратизм, негодовал. А вот как патриот своей планеты, которой принудительное вступление в Федерацию не принесло ничего, кроме проблем, активно приветствовал, и очень радовался сейчас, что ему не пришлось в конечном итоге делать выбор, с кем он. Все оказались в одной лодке, так уж распорядилась судьба, и подготовленные солдаты и офицеры будут в предстоящем сражении ой как нужны.

— А как с оружием?

— Хватает. Ты вот лучше ответь мне на такой вопрос: что, если ваше командование отдаст эскадре приказ двигаться на защиту центральных планет? Ты сам говорил, что они будут собирать все, что удастся, и такой вариант, я думаю, возможен.

— Мои люди пойдут за мной, — жестко и твердо ответил адмирал. — И, судя по тому, что в течение двух суток не поступало никаких приказов, штабные крепко сели на задницу и до сих пор находятся в ступоре.

Отец понимающе кивнул, и на том разговор у них закончился. Все слишком устали, а время было уже позднее. В этих широтах не было долгих сумерек, светило падало за горизонт, как сбитый из рогатки воробей, и все же минут пятнадцать феерической картины, когда зеленовато-красный огненный шар подсвечивал небосвод, окрашивая его в нереальные цвета, у адмирала Титова были. И он, как в детстве, с восхищением смотрел на буйство красок, в очередной раз ощущая, как соскучился по дому…

Следующий день Титов прожил в бешеном темпе. Опять согласовывать, утрясать, уламывать… Договариваться с верфями о текущем ремонте кораблей. Вытаскивать своих матросов из полицейского участка, куда они угодили за драку с местными. Возмещать ущерб хозяину пивной, в которую эти придурки, отбыв наказание, отправились вместе с недавними противниками. Нашли, пока в камере сидели, общий язык, а потом вместе набили рожи кому-то еще. А хозяин заведения заломил такую цену, что взвыть хотелось, и это притом, что деньги скоро вообще никому не будут нужны. И прямо оттуда мчаться на совещание, где надутый как индюк чиновник ознакомил его с совершенно безграмотным планом организации космической обороны. Убить за такое хотелось, честное слово! Как следствие, к вечеру адмирал сам себе больше всего напоминал выжатый лимон и хотел только одного — найти где-нибудь уголок, в котором можно прилечь. И чтобы все оставили в покое!

Однако, как говорили древние, покой нам только снится. Не успел Титов, вернувшись домой и опоздав к ужину, прожевать отбивную, как его позвал отец. Лестница, которую адмирал еще вчера преодолевал, легко перепрыгивая через две ступеньки, сейчас казалась бесконечной, и все же он героически справился с последними метрами и бухнулся в кресло. Отец, глядя на него, покачал головой, одновременно неодобрительно и сочувственно:

— Все так плохо?

— Еще хуже, — проворчал, устраиваясь удобнее, адмирал. — Честное слово, я уже и забыл, каково это — иметь дело с гражданской администрацией.

— А мне с ними каждый день воевать приходится, — усмехнулся отец. Достал из ящика стола серебряные стопочки, плеснул в них коньяку, так, чисто символически, протянул одну сыну: — На, разговейся.

— Благодарю. — Титов пригубил коньяк, улыбнулся — напиток был хорош, отец дряни не держал. — И все же, полагаю, ты позвал меня не для того, чтобы обменяться мнениями по поводу бюрократов?

— Правильно думаешь. — Отец усмехнулся, но тут же снова стал серьезным. — В общем, ты был прав. Я сегодня с утра донес до наших умников твои предложения, но они утопили все в словах. Это плохая новость.

— Судя по твоему тону, есть и хорошая?

— Имеется, — кивнул глава клана. — И заключается она в том, что, как бы эти говоруны ни пыжились, реальная власть все же совсем у других людей. А как раз они-то с твоим мнением согласны. Кроме того, могу тебя обрадовать — эвакуировать удастся, возможно, даже несколько больше народу. В твоих расчетах не учтено, что за последний год тоннаж наших транспортных судов увеличился почти в полтора раза. Плюс мы смогли восстановить старинные технологии анабиоза, хотя считалось, что они давно утеряны.

— Это-то здесь при чем? — ляпнул не подумав Титов и тут же прикусил язык.

— Вижу, ты понял, — усмехнулся отец.

Действительно, чего уж тут не понять. Человек в анабиозе не требует воздуха, пищи, воды… Ему даже в туалет ходить не нужно. Следовательно, системы жизнеобеспечения тоже становятся практически ненужными. Минимум экипажей — и вперед! И хотя перелет до места назначения даже на относительно тихоходных по сравнению с боевыми кораблями транспортных корытах займет не более трех суток, все равно это огромный плюс. Вопрос, правда, зачем восстанавливали давно не востребованную технологию, но сейчас это уже непринципиально.