Сергей Богомазов - Братство Тени (СИ) Страница 30

 С чьей-то легкой руки к Лише прилепилось прозвище “стройный”, которое применительно к его сто пятидесяти килограммовой туше звучало уморительно.

И вот однажды, стройному Лише вздумалось поучить жизни молодого стажера, опоздавшего на работу. Опоздание было первым и составило всего одну минуту, но для Патриса Лише этого было более чем достаточно, что бы вызвать в кабинет Роббэра за которым был закреплен новичок, и самого Жан-Пьера, и устроить обоим разнос в своем фирменном стиле.

 По сценарию распекаемому починенному полагалось стоять, потупив взгляд в пол, пока жирдяй брызгая слюной, высказывал тому все, что он думает о нем, и его родственниках. Однако в случае со студентом юридической академии “коса нашла на камень”.

Казалось Жан-Пьер не только не был смущен неистовым ором толстяка, но и находил его весьма забавным, так как стоя перед брызжущим слюной толстопузом который обрушивал на него одно проклятие за другим, продолжал глядеть на него с таким безмятежным видом, словно тот зачитывал ему официальную благодарность.

- Тут тебе не детский сад щенок!!! Опоздания в нашей работе не допустимы!!! Ты меня понял?!!

- Вы. – безмятежно отозвался стажер и ткнул пальцем себя в грудь.

- Что?! – не понял Лише.

- При обращении к лицу, не состоящему с вами в родственной или дружеской связи в цивилизованном обществе принято обращение на Вы.

- Что ты сказал?!!! А ну ка повтори!!!

- У вас плохо со слухом? – вопросительно приподнял бровь Жан-Пьер. – Не удивительно раз вы так орете. Я нахожусь рядом с вами всего пару минут и уже почти оглох…

Видимо подобное заявление от какого-то стажера, повергло привыкшего к безоговорочному подчинению начальника в шок, и от нахлынувшей на него бури эмоций, Лише на какое то время словно впал в ступор. Лицо его стало красным как помидор, и некоторое время он не мог ничего произнести, хватая ртом воздух, буд-то выброшенная на берег рыба. Когда же дар речи к нему вернулся, стройный Лише заверещал так, что оконные стекла его кабинета едва не лопнули.

- Ты-ы-ы-ы-ы-ы!!!!!

- Вы, - поправил его Жан-Пьер.

- Наглый молокосос!!!!! Да я тебя…

- Вас, - машинально ставил стажер.

- Да я тебя!!!! Уволю на хрен!!!! Нет!!! ТЫ УВОЛЕН!!!

 - Неужели? – искренне удивился Жан-Пьер. – Позвольте поинтересоваться, на основании какого пункта и какой статьи?

- СТАТЬИ?!! ТЫ НАДОМНОЙ ИЗДЕВАЕШЬСЯ?!!!

- Нет, просто интересуюсь… Так все же?

- Ты что? Серьезно думаешь что для того что бы выкинуть отсюда какого то сопливого щенка мне нужна какая то сраная статья?! – проорал жирдяй и откинувшись на кресле захохотал так что все три его подбородка затряслись.

- Ну, вообще то да… Я действительно так думаю. Но главное что суд, куда я обращусь с иском о неправомерном увольнении будет придерживаться такого же мнения, так же определенно не будет лишним привлечь к этому вопросу внимание профсоюза, думаю там так же заинтересуются, вашим особым подходом к соблюдения норм трудового законодательства Франции. Увольнение человека без веских на то оснований без указания статьи... Думаю после этого в своем кресле вы долго не просидите.

Услышав заявление стажера Лише впал в новый ступор. На лице его отразилась болезненная гримаса, очевидно вызванная попыткой активировать мыслительные процессы.

Процессы, судя по всему активироваться ни как не желали, а потому гримаса на морде жирдяя становилась все более и более мучительной, и могло показаться, что попытка заставить свои мозг работать вызывала у него чуть ли не физические страдания.

- А что-ж без статьи? Статья найдется! Ты что думаешь, щенок я тут столько лет работаю и законов не знаю? - вновь перешел в наступление толстяк. - Ты уволен за это… Самое...За злостное нарушение трудовой дисциплины! Во! Понял меня?!

- Для подобных обвинений у вас нет доказательств. Ни одно из вышеперечисленных якобы мной совершенных деяний, не запротоколировано должным образом. В моем личном деле нет ни выговоров, ни даже замечаний. Так что все ваши обвинения для суда будут лишь пустым сотрясением воздуха. Боюсь, что единственное опоздание, тянет не более чем на предупреждение.

 - Боишься?! А ты не бойся! - злорадно усмехнулся Лише! У меня все потянет! Сейчас нарисую тебе кучу выговоров задним числом, и на последок дам такую характеристику, что тебя даже дворником работать не примут! Будешь с бомжами милостыню просить!

- Вы что...Собираетесь подделать документы и лжесвидетельствовать в суде? - удивленно спросил Жан-Пьер. Казалось впервые за весь разговор он был сбит с толку.

- Ради того что бы поставить на место такого зарвавшегося щенка как ты, я сделаю все это с удовольствием! Что бы впредь знал свое место, молокосос! Как думаешь, кому поверят больше? Мне, начальнику отдела работающему тут уже много лет, или какому то сопливому стажеру? - запальчиво прокричал Лише, и видя что Жан-Пьер как то странно молчит, вновь разразился хохотом.

- Ну? И что ты скажешь на это теперь, умник? - проговорил он сквозь смех. - Нечем крыть? А распинался тут! Да я! Да я! А на деле что ты?! Ты тут ни кто! Понял?!

- Так вот значит, как вы тут предпочитаете вести дела... - задумчиво произнес стажер. Что то в его интонации показалось начальнику подозрительным, однако не смотря на это он продолжал орать:

-  Здесь я  все решаю! Я! Понятно?! Я тут главный! И все, кто находятся у меня в подчинении, будут относиться ко мне с должны почтением! И не какому-то сопляку менять эти правила! Усек?!

- Ваша позицию мне предельно ясна и больше не вызывает вопросов. - лицо стажера вновь озарила безмятежная улыбка. Ваша речь была такой пламенной, что я решил сохранить ее для истории! Думаю, на судью она произведет не менее сильное впечатление! - произнес Жан-Пьер извлекая из кармана миниатюрный диктофон и демонстрируя его опешившему Лише.

- Ты... Да ты... - начал было тот но словно осекся на полуслове.

- Вы хотите, что-то добавить к уже сказанному? - приподнял бровь стажер. - Прошу вас, не стесняйтесь! Я внимательно слушаю...

- Я... Э-э-э...Я хотел сказать... - Лише судорожно искал выход из сложившейся

ситуации. - Думаю, что одно опоздание не повод портить личное дело сотрудника... В конце концов, все мы были молоды... Ты можешь... В смысле Вы можете идти...

 - Ваше великодушие не знает границ господин Лише! – патетично воскликнул Жан-Пьер. - Поистине, вы даже не можете себе представить, как я благодарен вам за проявленное в отношении меня понимание! Большое вам человеческое спасибо! – Жан-Пьер поклонился.

- Ну ты это!– видя что над ним откровенно издеваются Лише вновь вспыхнул , но совершив над собой волевое усилие продолжил уже спокойней: - В смысле Вы...  Как я уже сказал, я вас больше задерживаю... Идите...

- Я покину вас с радостью, но для начала мне бы хотелось  услышать извинения.

- Что? – Лише привстал в кресле.

- Извинения. - пожал плечами Жан-Пьер. - В разговоре со мной вы позволили себе перейти на повышенный тон, и использовали в отношении меня оскорбительные термины. А потому если вы не хотите что бы я обратились в комиссию по этике, вам придется принести мне свои извинения. Все просто.

Стройный Лише побагровел. Казалось еще немного и его разорвет от возмущения. И в тоже время находившийся перед ним подчиненный являлся образцом полного, можно сказать дзен-буддистского спокойствия.

- Ну так что, господин Лише? - после затянувшейся паузы Жан-Пьер вновь обратился к начальнику ДЕПО. - Я услышу ваши извинения здесь или в зале суда?

Стройный Лише буравил наглого стажера таким ненавидящим взглядом, что казалось еще чуть-чуть, и на том задымится одежда. Прошло еще несколько секунд, пока наконец губы толстяка скривились и он сдавленно выдавил:

- Извини... Те...

- Право же господин Лише! Что вы там лопочите? Я ничего не слышу! Куда подевался ваш прекрасно поставленный,  громкий голос?

- Извините... - чуть громче произнес начальник депо.

- Знаете господин Лише! Похоже, что от вашего мощного голоса я слегка оглох! Представляете, я опять не расслышал, что вы сказали! Вас не затруднит повторить это еще раз специально для меня и моего многоуважаемого коллеги Роббера?  Будьте так любезны!

Патрис Лише сделал глубокий вдох.

- Приношу свои извинения! В своих высказываниях я был не прав!  - выпалил он на одном дыхании, и словно обессилев, рухнул в кресло.

- Извинения приняты, - все так же безмятежно отозвался Жан-Пьер. - И с вашего позволения я мы вас покидаем.

Молодой человек улыбнулся обессилевшему начальнику и развернулся к двери.

- Постой...те... - донесся до его слуха слабый голос толстяка.

Стажер обернулся.

- А как же запись...

- Ах запись! - Жан-Пьер задумчиво повертел в руках диктофон. - Пожалуй, я сохраню ее, в качестве залога наших дружеских отношений, а так же мирной рабочей атмосферы в бригаде в целом... И если вы будете вести себя благоразумно по отношению ко меня и другим ваших подчиненных, то я так и быть не стану ее обнародовать. Всех благ месье!