Станислав Буркин - Волшебная мясорубка Страница 30

– Будем считать, – хитро улыбаясь, сказала Каздоя, – что вы у меня ее не купили, а я вам ее так отдала – по доброте душевной. Я же все-таки добрая ведьма. И вы отныне будете благодарны и обязаны мне, – ведьма цокнула, – по гроб жизни…

– Чудесно, спасибо, бабушка, спасибо… – раскланялся Вильке, сунул монету в карман и схватил овцу.

– Пр-р-р, куда?! – поймала его за плечо ведьма своей костлявой хваткой. – Не так быстро, толстый, я еще не договорила.

– Ну, да-да, конечно, простите, – промямлил Вильке и поставил овечку перед собой.

Ведьма продолжила:

– И в знак благодарности, учитывая мое бедственное материальное положение, вы решили тоже не оставить меня без подарка и отдали мне свою единственную золотую монетку.

Вильке посмотрел на Франка, пожал плечами и без колебания вручил монетку старухе. Когда они уже попрощались и пошли, старуха вдогонку пригласила их к себе на чай с кексами. Они, конечно же, согласились.

Теперь мальчики взялись за воспитание своей милой скотины. Говорить овца так и не научилась, но, похоже, понимала она все не хуже Лорда. Если она, допустим, хотела погулять на горных лугах, то заходила в дом и говорила «бе-е». Кто-нибудь из мальчиков, чаще Франк, цеплял ее на поводок, шел в горы и там выпускал пастись на свежей зеленой травке. Особенно нравилось пасти овцу Лорду, но он был с ней слишком строг, она его боялась, и мальчики старались пореже брать на выпас собаку. Но, конечно, делали это мягко и корректно, чтобы не обидеть пса.

Все лето они провозились с овцой и полюбили ее, как родную. Они брали ее с собой в «Друзей дракона», и она уничтожала там цветы госпожи Изольды. Овца вообще была хулиганкой. Она могла дразнить местных гусей и удирать от них по двору виллы; а иногда, как свинья, иначе не скажешь, вываливалась в грязи и запрыгивала на постель к Вильке. Тот ее шлепал и вёл отмываться в баню.

Но все же они очень любили свою овцу. Каждый месяц справляли они ее день рождения и отводили погостить к бабушке Каздое, которая угощала мальчиков и овцу кексами и пирогами.

И вот однажды душным сентябрьским днем Вильке Борген в очередной раз отправился пасти овцу на горные луга этой чудесной страны. Вильке был человек рассеянный и даже не удосужился посмотреть на поднимающуюся из-за гор черную грозовую тучу. Она клубилась, как дым из вулкана, и ее брюхо сверкало от яростных молний. Все это производило жуткое впечатление, несмотря на то что гроза была еще довольно далеко.

Вильке с овцой поднялся на далекий склон под могучими скалами и спустил животное с поводка. Овца запрыгала-забегала, позвякивая колокольчиком и, казалось, даже начала насвистывать какой-то веселый мотивчик. «Ай да овца у нас с Франком, всё-таки», – подумал Вильке и, заложив руки за спину, пошел прогуляться по склону.

Вскоре он заметил на уступе скалы прекрасный цветок. Это был эдельвейс. Он рос не очень высоко, всего метрах в трех над землей, но до него нужно было карабкаться, а Вильке был мальчиком, мягко говоря, плотной комплекции.

«Вот бы сорвать его и подарить Марленке, – подумал Вильке. – Я расскажу ей, на какую высоту мне пришлось за ним лезть, и она поймет, что я настоящий герой. Как Зигфрид».

Он ухватился за пучки травы, растущие из камней, и полез наверх. Тем временем дурная овечка, звеня своим колокольчиком, бежала в припрыжку вниз по склону к глубокой расщелине, по которой текла быстрая горная речка. Овца добежала до края обрыва и, глядя в пропасть на бурлящий поток, медленно пошла вдоль него.

В это время Вильке, карабкаясь по скале, ощутил, как его накрыла какая-то могучая тень. Он обернулся и увидел, что небо над долиной затягивает страшная грозовая туча. Тут же послышались и глухие раскаты. Но цветок был уже так близок и так прекрасен, что Вильке не мог оставить свою затею. Ведь речь шла о цветке для Марлены.

Начал накрапывать дождик. Вильке уже был совсем рядом, он сделал последний рывок, ухватился за нежный стебель и потянул. Стебель лопнул, и в этот самый миг над Вильке сверкнула вспышка, заставившая мальчика прижаться к скале. Оглушительный гром! Это в ста метрах над мальчиком, в том месте, где на высокогорной террасе росли старые сосны, ударила молния. Она коснулась одного дерева. Посыпались искры. Сосна пошатнулась, макушка ее загорелась, с могучим рвущимся грохотом она вместе с корнем вылетела из земли и помчалась вниз со скалы.

Земля и щепки окатили бедного Вильке.

«Что я наделал?!», – подумал он, сжимая цветок, и посмотрел вверх.

Вместе с каплями с неба на Вильке падало огромное дерево. Мальчик зажмурился и попытался вжаться в камень. Ему повезло: сосна со звуком вихря пронеслась мимо. Она с хрустом ударилась о землю и, подпрыгивая, покатилась по склону. Вильке обернулся и увидел, как дымящееся дерево катится прямо на овечку, стоящую на краю обрыва. Он вскрикнул, сорвался и шлепнулся вниз.

Когда он пришел в себя, то ни сосны, ни овечки у края обрыва уже не было. Вильке вскочил и помчался к реке, где уже разразился настоящий шторм. Хлестал дождь, было темно, сверкали молнии, и гром сотрясал долину.

Вильке припал к краю расщелины и увидел на самом дне рухнувшую туда сосну. Бросил взгляд вниз по течению и сквозь плотную ливневую завесу увидел, как бурлящий темный поток уносит белую сверкающую точку. Еще мгновение – и она пропала за поворотом.

– О, нет! – воскликнул Вильке и помчался в селенье.

По пути он наткнулся на Франка, который в резиновых сапогах и дождевике бежал к нему с фонарем.

– Где наша овца? Где? – спрашивал перепуганный Франк.

Но Вильке плакал и, не в силах ответить, указывал на злосчастную гору. Когда он, наконец, смог объяснить, что случилось, они побежали за подмогой в «Друзья дракона». Они ворвались в зал, где нашли нескольких завсегдатаев и стали звать их на поиски своей бедной овечки.

– Это я виноват, это из-за меня ее унесло! – кричал, сокрушаясь, Вильке. – Если мы не найдем ее, я этого себе не прощу! Пойдемте, пожалуйста, пойдемте в горы!

– Куда же ты пойдешь, такой промокший? – сказала госпожа Изольда и набросила на него свой плед.

Охотники и рыбаки неспешно поднялись из-за столов, натянули плащи и прорезиненные рыбацкие шляпы.

– Где она у тебя пропала? – спросили они Вильке.

– Там, на склоне, я покажу! – воскликнул тот и повел их за собой.

Когда вышедшие на поиски люди с собаками дошли до места, откуда сорвалась овечка, в долине все еще бушевала гроза. Впрочем, она немножечко поутихла, но по-прежнему шел холодный осенний дождь. Лорд бегал над обрывом взад и вперед и лаял на лежавшее в реке дерево.

– Все, – сказали охотники Франку и Вильке, – юнцы должны возвращаться назад.

– А вы? – спросил Вильке.

– А мы пойдем вниз по течению в дремучий ведьминский лес.

Вильке и Франк попробовали было поупрямиться, но им сказали, что, если они не пойдут в город, то их вернут силой и будет потеряно столь драгоценное сейчас время. Мальчики подчинились и, плача, пошли домой.

Они отворили дверь виллы и вошли в пустой зал. Не раздеваясь, сели и долго молчали. Наконец Франк сказал.

– Давай лучше пойдем в трактир, ждать, когда они вернутся.

– Пойдем, – понуро согласился Вильке, швыркнув носом, и встал с кровати.

Они уже были в дверях, когда Вильке вдруг вернулся в дом и вышел с кусочком мела. Им он накарябал на двери: «Если ты вернулась, то не волнуйся, мы в трактире. Дверь не заперта. Твои Вильке и Франк». Он еще раз всхлипнул, они сели на велик и, виляя, покатились вниз к домам и озеру.

Остановившись на мостике, они заметили странное мерцающее зарево в горах. Это охотники в лесу пускали сигнальные ракеты, надеясь привлечь этим внимание заблудшей овцы.

Допоздна мальчики сидели на полу у камина и пили шоколад, который не успевала готовить для них хозяйка «Друзей дракона». Сначала с ними сидела Марлена, что несколько поддерживало Вильке, но потом она уснула. Тогда пришел господин Генрих и унес ее наверх в спальню. И Вильке стало совсем не по себе.

– Где она сейчас? – чуть слышно заплакал он. – Где она, наша бедная овечка? Наверное, одна в темном лесу, кругом громыхают молнии и льется холодный дождь. Может быть, даже воют волки. А мы сидим здесь, в тепле, и пьем шоколад…

– Вильке, пожалуйста, не трави душу, – не выдержал Франк. – В конце концов, слезами не поможешь.

– В том-то и дело, Франк, – горестно продолжал Вильке, – мы никак ей не помогаем. А она в дремучем лесу. Даже мне было бы там невыносимо страшно. А она – бедная маленькая овечка, которая просто пошла погулять…

– Ладно, если тебе так легче, то можешь ныть и дальше, – сказал Франк. – Я потерплю.

Через час к ним снова спустилась босая Марлена в ночнушке, и Вильке пришлось взять себя в руки. Она присела с ним рядом, он поделился с ней пледом, и они просидели в обнимку всю ночь.

Утро было туманным, облака ничком пали на землю и текли по ущельям. Один за другим стали возвращаться мужчины, напуская с улицы промозглый холод. Они еле передвигали ноги, говорили, что никого не нашли и им пришлось добираться домой наощупь: туман был таким плотным, что осветительные ракеты превращались в тусклые матовые шары.