Александр Афанасьев (Маркьянов) - Ликвидатор Страница 30

Начальная военная подготовка.

[Закрыть] , кто в последние годы советской власти объявлял программу МИР – международное игрушечное разоружение. Разоружились, идиоты? Даже не идиоты. Ублюдки конченые. Враги. Ведь чеченцы, которые нам противостояли и в первый, и во второй раз, – они не были трех метров роста и не были поголовно профессионалами. Я видел порванного, попавшего под огонь БМП четырнадцатилетнего пацана – это, что ли, профессионал? Но они с детства живут в атмосфере насилия, они с детства привычны к оружию, они видят, как режут домашний скот. А у нас… обычный девятнадцатилетний срочник из маленького городка, как раз и учивший «Миру – мир» в школе: чуть что, он и захлюпал.

Мы победили их второй раз, проблема сейчас в другом – в том, что все сейчас по-другому. На югах – беспредел полный, рано или поздно вся эта тварь хлынет сюда. Почему? Да потому. Просто потому, что там уже давно нечего жрать, что там никто не платит пенсии, что там… ни хрена там нет, вот и все! И им плевать, кто прав, кто виноват, – там вообще не склонны к рассуждениям. Там хотят, чтобы все было «по ним», и готовы ради этого съесть кого угодно без соли. Терять-то им все равно нечего. А нам есть что терять. Квартирка, магазин напротив через дорогу, бабушкина пенсия. Ой, как терять-то не хочется. А выводы ни хрена не делаются. Все так же интеллигенция в сочетании с представителями власти (не оккупационной, просто глупой) – подсознательно мечтает о каком-то идеальном старом времени, когда пацаны помогают старушкам переходить улицу, милиционеры дежурят без оружия, а с залитых солнечными лучами детских площадок доносится беззаботный смех, и никто не знает слова «педофил». И, конечно, в таком мире никто не имеет оружия… как можно убивать себе подобных, себе равных…

Идиоты…

Знаю, знаю, о чем вы хотите меня спросить. Что вы думаете про Америку и про взрыв здания ЦРУ. А думаю я то, что это… никак вас не касается. И меня тоже. Коснется – тогда и будем разбираться. А сейчас есть дела поважнее, чем мозги на эту тему морщить…

Собрал свои пожитки, убрал оружие в две большие брезентовые сумки, на выходе пожал руку Константинычу, он тут за порядком присматривает и время на дорожках распределяет. Сотку двенадцатого высадил да три сотни из нареза – плечо не то что ноет, а волком воет. Сколько зарекаюсь калошу надеть [30] 30

Надеть на приклад резиновый затыльник – амортизатор, входящий в комплект поставки подствольного гранатомета…

[Закрыть] , все никак не соберусь. Коротыш – он больно дерется…

В общем… если уж вы хотите знать… в Америке все это было прогнозируемо. Я, конечно, ждал в Европе чего-то подобного – но произошло в Америке. И поделом. Знаете, я больше всего люблю наблюдать со стороны, как ведут себя европейцы или американцы, когда их ценности вступают в противоборство друг с другом или со здравым смыслом. Например, американцы… свобода для них является высочайшей ценностью, а право угнетенного народа на восстание заложено в их генах, потому что и сама их страна появилась на свет в результате восстания против британской тирании. Именно поэтому они поддержали «арабскую весну» и террористическое восстание в Сирии… да, они прекрасно видели, кто на самом деле восстал и чего они добиваются… но наблюдения и соображения здравого смысла (а американцы отнюдь не глупы) вступили в противоборство с теми идеалами, которыми живет эта страна. Это их и погубило… воюя с исламскими экстремистами в Афганистане, они поддержали таких же экстремистов в Сирии. Я прекрасно видел… невооруженным глазом можно было видеть, сколь жалко они выглядели при этом, как врали, не веря даже самим себе. Просто они не могли разом взять и отказаться от своих идеалов… потому что только с ними эта страна могла существовать, только с ними американцы могли оставаться самими собой. И теперь они заплатили цену за свои идеалы… и платят, и будут платить. Пока не поумнеют…

Накаркал…

В том смысле, что есть поважнее дела, чем мозги на отвлеченные темы морщить. Смотреть по сторонам, к примеру. Вон – машина с лишней антенной выезд со двора перекрыла. А вон стоит-переминается… бычок откормленный. Уж сходил бы до ветру… может, и убивать тебя не пришлось бы, болезного.

А так… извини.

Самое главное – спокойно. Спокойно идем к машине. Шанс будет, когда я буду убирать свое оружие. Сумка… она с виду неказистая, но открывается мгновенно. А там… лежит один полностью снаряженный пулеметный магазин, да и в винтовке в патроннике патрон остался. Вот и посмотрим… какого цвета ваша кровь… как говорили господа мушкетеры…

Ага… идет. Думаешь, если сумку с продуктами тащишь – меня обманешь? Не обманешь, дядя. Потому что я никому не верю. А если никому не веришь – никто тебя и не обманет…

– Алексей Васильевич…

Как раз в этот момент магазин на ощупь пристегнулся к винтовке. Встал на свое законное место…

– Алексей Васильевич, подождите…

А вот и предохранитель – с легким щелчком встал в боевое положение. Когда читаешь рассказы австралийцев про вьетнамскую войну (там, кстати, Питер Краснов воевал, сын атамана Краснова) – удивляешься, как можно этот щелчок услышать в джунглях. Что там были за калаши?

Дед подошел ближе. Затрапезного вида, с бело-красной сумкой «Магнита».

– Откуда знаете меня? – спросил я и потихоньку потянул винтовку из сумки. – Я, например, вас не знаю.

– Ошибка вышла. Поговорить бы надо.

– Ошибка? В чем? В том, что я еще жив?

Дед примирительно выставил сумку.

– Помилуйте. Просто поговорить надо. Вы что, не слышали про аресты?

Ошибаешься, старый. Я их даже видел.

– И?

Краем глаза я заметил, как сдала назад машина из прохода.

– Алексей Васильевич, вы же разумный человек. Мы к вам с добром… если бы надо было вас до конца отработать, уже бы отработали. Мы же вас нашли, верно?

– Что-то я не пойму, о чем вы?

– Да все вы понимаете. Выедем за город, переговорим. Ситуацию прояснить надо.

Машина у меня была не дорогая и не дешевая. Средняя, но подобранная с умом. «Мицубиши Паджеро», в девяностые это была безумно популярная марка среди братков и тех, кто успел разбогатеть: внедорожник с комфортом легкового автомобиля. Потом, в нулевые, у фирмы «Мицубиши» были сложности, и они не могли полностью менять поколение машины, а только вкладывали в модернизацию. Но зато у них получился самый дешевый среди японских внедорожников такого размера, удачно сочетающий габариты, комфорт и проходимость. Комфорта в нем по-прежнему достаточно, если вам чего-то «странного» не хочется, проходимость тут просто отличная, недаром японцы не раз на такой машине «Париж – Дакар» брали, моторы отработанные, без детских болезней, объем салона в самый раз – не большой и не маленький. А я его еще и подержанный купил. Хороший автомобиль, всего три года отходивший – обошелся мне дешевле, чем популярная у горожан «Тойота РАВ-4», причем сильно дешевле, на двести с лишним. Зато «Паджеро» – без проблем пройдет там, где «Тойота» капитально сядет, и салон побольше будет, семь человек тут хорошо сядут. Конкурировать с этим японцем могут только те внедорожники, которые делали либо в третьем мире, либо для стран третьего мира – а значит, что-то там убогое точно есть, на чем-то сэкономили. А в «Паджеро» – ни на чем не экономили. Так что думайте, господа, думайте…

По длинной и неудобной, как кишка, дороге мы выехали на восточный выезд из города, тут у нас была местная достопримечательность – пост ГАИ, чем-то похожий на те, которые на Кавказе есть. С бетонными разградителями. Тут знак «СТОП» висит, а перед постом есть нюанс, о котором не все знают. Дорога к посту идет под гору, причем спуск длинный, затяжной и скоростной, хуже того – еще и с поворотом, так что пост сразу не видно. Как раз перед поворотом и на самом конце спуска стоит этакая кочерга через всю дорогу, а на ней – автоматические камеры и радарный контроль скоростного режима. Тех, кто под горку разогнался, на посту принимают. Платите штраф, пожалуйста…

Дедушка явно не местный был, об этом коварстве не знал – а я разогнался. Так что на посту как раз и попал. Местный, раскормленный гибэдэдэшник повелительно махнул жезлом.

Я остановился. За линией «СТОПа».

Другой гибэдэдэшник – тут бригадный подряд был – подскочил по бетонному разградителю, наклонился, привычно козырнул.

– Инспектор Шалимов, права, документы на машину…

– А в чем дело? – недовольно спросил я.

– Скоростной режим нарушаем, под гору девяносто восемь ехали…

– Знаешь, а не пошел бы ты…

Вечер, точнее день – переставал быть томным. Удивительного ничего нет – пьяный. Машина не депутатская, номера не козырные – значит, либо пьяный, либо вконец оборзевший. Может, и второе – пьяными обычно в город едут, а не из города…