Навь. Книга 5 (СИ) - Юллем Евгений Страница 30

— Излагайте, — как его бесил этот юрист!

— Как вы уже знаете, наша корпорация купила «Ацтек Клоуд Компьютинг» у мистера Тьюринга двадцать дней назад. Как стало известно, вы подали заявление в ФБР, и тем самым инициировали проведение проверки как самой компании, так и ее владельцев.

— А откуда вам стало это известно? — окрысился Паркер. — Или ФБР у вас на жаловании?

— Поступил запрос властей на предоставление всей информации по нашему недавно приобретенному активу. Разумеется, мы сотрудничаем с властями, даже очень активно. А после проведения проверки и возвращения обратно техники и документации, мы выдвинем вам встречный иск. По моральному и материальному ущербу, включаю упущенную выгоду, клевете, лжесвидетельству… В общем, потом почитаете, когда будете ответчиком.

Паркер похолодел. Все его обвинение строилось на том, что Тьюринг не тот, за кого себя выдает. Если же владелец сменился законным путем, а в фирме ничего не найдут…

— И разумеется, вам придется компенсировать ущерб. Более того, мы подали свое заявление на проверку деятельности «Наукома», и я настолько любезен, что предупреждаю вас об этом.

Вот тут Паркера чуть не хватил святой Кондратий. И так налоговое управление копает под него, так еще подключить федералов…

— И что вы туда передали? — у него настолько пересохло горло, что вопрос стал похож на воронье карканье.

— Узнаете, — пожал плечами Ньюмен.

— Вы…

— Это все, что я имею честь вам сообщить, — щелкнул замочками дипломата Ньюмен. — Встретимся в суде.

Паркер щелкнул в кармане кнопкой пульта, отключая запись.

— Вы, — и тут Паркер разразился в бешенстве нецензурной тирадой.

— Ну не переживайте вы так. Три попытки покушения на бывшего владельца так и не привели к заказчику. Теперь, думаю, приведут. Ведь всем же интересно, кому же так перешел дорогу мистер Тьюринг, что его столько раз пытались убить, а фирму уничтожить. Я думаю, полиция и федералы найдут ответ на этот вопрос, а мы окажем им всемерную помощь, — подмигнул Ньюмен.

— Чтоб он сдох этот ваш Тьюринг.

— Увы, уже не может. Он преставился, — вздохнул адвокат.

— Жаль, не получилось, — в бешенстве выпалил Паркер, не подумав. Гнев — плохой советчик.

— Честь имею, — адвокат вышел за порог, сел в ждущий его дорогой «Кадиллак» и отбыл, мягко шурша гравием по подъездной дорожке.

Паркер в бешенстве смотрел ему вслед. Вот так все и закончится? Надо сделать несколько звонков, отправить несколько внешне безобидных емейлов, и думать, как делать ноги. Тут уже речь идет не о праведно нажитом имуществе, тут речь о жизни и свободе. Хорошо, есть несколько счетов на Кайманах, о которых не знает никто, кроме самих банкиров. Надо бежать.

В полумиле от дома Паркера «Кадиллак» остановился возле приметного фургона, на котором красовалось «Чистка бассейнов Коула», с белозубым мускулистым качком, держащим сачок — исполнение мечты скучающих домохозяек о сильном и крепком чистильщике не только бассейнов.

Ньюмен пересел в фургон, и сразу же изменился — из спокойного вальяжного адвоката превратившись в энергичного и деятельного хищника. И куда только подевался еврейский акцент?

— Ну что, как идет запись?

— Отлично, господин полковник, — оператор, прижав наушники к одному уху, слушал причитания Паркера в трубку.

— Клиент созрел?

— Еще не до конца. Но похоже, собирается рвать отсюда когти.

— Это нам и надо. Если сбежит, все его обвинения рассыпятся, особенно, когда выяснят все его махинации, — Ньюмен покрутил в пальцах гравий — точнее, замаскированный под него ретранслятор, брат-близнец тех, что лежали сейчас у входа в дом Паркера.

— Фиксируем все входящие и исходящие, а также весь его траффик.

— Ладно, работайте. Как только будет что-то интересное — сообщите.

— Есть, господин полковник!

В прессе поднялся хай. По поводу двух фирм — бывшей моей и «Наукома», которым владел Паркер. Подняли этот хай через подставных лиц Воронцовы, заинтересованные в приобретении большинства акций обеих фирм. Как только продажные писаки нас не обзывали, а уж акционеры были просто в бешенстве — акции рухнули до состояния мусора, никто их не хотел покупать. Кроме конечно Воронцовых и меня. Повторялась ситуация с МММ в моем мире — только разве что в отличие от билетов с жуликоватой рожей бывшего математика, у нас все-таки что-то было. И интеллектуальная собственность, оцененная материально, но не продающаяся, техника, патенты — все нормально. Та же самая ситуация вышла и с «Наукомом». Так что получая соболезнования со скорбной рожей по поводу столь неудачного приобретения, финансисты Воронцова, смеясь про себя, скупали акции за бесценок. И вдруг, через пару недель, все прекратилось. О скандале как-то забыли, выпущены официальные опровержения, против особо борзых и агрессивных писак были поданы иски, и — вуаля! — обе фирмы внезапно оказались под контролем Воронцовых, с контрольным пакетом в зубах. Теперь уже корпорация начинала долгую информационную войну по восстановлению репутации и возвращению на рынок «Ацтека-Воронцова», но вот акций уже не было в продаже, и дополнительная эмиссия не планировалась. Ну и я конечно тоже с этого много поимел, затарившись акциями по цене мусора, мне теперь принадлежало аж по двадцать пять процентов акций обеих фирм — больше мне не дали приобрести финансисты Воронцова, заявив, что «с меня хватит» — которые медленно, но верно поднимались, куда же им еще деваться.

Все шишки посыпались на Паркера, который бездарно пытался заняться недобросовестной конкуренцией, включая криминальные методы ведения бизнеса. А еще, когда начали раскручивать его дела — там что только не всплыло! Мошенничество, двойная бухгалтерия, рыночные спекуляции… Вот только это была только верхушка айсберга, основание, увы было у Паркера.

А сам Паркер исчез — точнее, он так наивно полагал, что исчез, его вела СБ Воронцова, и это была проблема уже моя. Я конечно не мстительный… особо. А еще, о чем не говорят на бизнес-курсах и прочих коучах, или как там эту порнуху с дебильными клоунами для дебильных хомячков называют — лучший учебник по бизнесу — это «Крестный отец» Пьюзо.

Я вернулся в Лос-Анджелес. Только теперь уже под именем Мартина Гарднера, и поселился в своей новой квартире. Все, Монкур-Тьюринг умер, закончив свой жизненный цикл. Вот только деваться мне было пока некуда — приходилось оставаться в САСШ. В Российскую Империю путь для меня был закрыт, более того, я там числился погибшим официально, как мне сообщили — при несчастном случае, тело не найдено. Не будут же официальные лица раскрывать детали той самой охоты за чертовым божком и результаты оной? Сдох Максим — да и хрен с ним. На родине сейчас шла тайная война, хоть мне многого и не говорили, но папаша не успокоился, и взялся восстановить свой статус-кво. Ну здесь я не помощник, моя задача сейчас — держаться в стороне и не лезть под ноги, гиганты ведь такие, во время своей битвы вниз не смотрят, еще затопчут ненароком…

А еще у меня оставались долги. И мне придется зачищать хвосты. Для начала — координатор покушения на меня, сержант Ортега. И что толку с того, что он на карандаше у ФБР? Это мне не только не на руку, но еще и очень опасно. Потому что когда его возьмут, и он начнет колоться, он обязательно упомянет один эпизод, в котором фигурировал я. При всей бюрократии и лени ФБР, они могут проверить этот эпизод, параллельно выяснив по моей еще детской и плохого качества фотографии, что Монкур и Драбицын-младший один и тот же человек. И если за мной начнется охота, то в плен мне попадать нельзя — для начала будут склонять к сотрудничеству, потом раструбят, что русский диверсант и сын высокопоставленного вельможи подрывал основы демократии, а в конце концов закатают куда-нибудь в Гитмо, где я и сдохну. Нет, такой паровоз не полетит.

Так что пока я действительно навь — неупокоенный дух, который не доделал все свои дела здесь и не может обрести покоя. А чтобы обрести покой, займемся-ка делом.