Столкновение миров - Евсей Рылов Страница 30

Крестовик выбрался из ущелья и побежал по каменистой осыпи. Лапы его то и дело соскальзывали, но он резво карабкался вверх. Наконец выбравшись на ровный уступ, он рванул к лагерю. Минут через десять относительно размеренного бега Голубев заговорил:

— А ты молодец, знатно подземельцам помог. Прям лучше не бывает. Они их сонных всех и порешили. Удивительно, что ещё крепость держится. Вообще говоря, такой гнойник оставлять нельзя. Знаешь, как Гипократ писал Ubipus, ibi evacua — где гной там вскрой. Так что, того, гасить их там всех надо.

— Ладно постараемся.

До лагеря оставалось ещё примерно шесть километров, однако Андрей уже хорошо слышал звуки взрывов. Судя по данным беспилотников, подземельцы, как их метко охарактеризовал Голубев, установили нечто вроде бронеколпаков недалеко от разрушенного моста и пытались выбить защитников из-под арки. Те огрызались, но укрепления надежно защищали штурмующих. Солнце приближалось к зениту.

Глава 20. Предатель

Сознание вернулось внезапно, он пришёл в себя от удара сапогом по ребрам. Зрение никак не хотело фокусироваться и перед глазами в мути плавали неясные цветные пятна. Несколько секунд спустя, он услышал грубый голос с незнакомым акцентом, толи спрашивавший, толи утверждавший:

— Очухался, чо ль?! — затем последовал ещё один удар по рёбрам.

Риньш попытался подняться, но тело не слушалось его, а глаза никак не хотели видеть. Ему все же удалось их сфокусировать, примерно, через шестнадцатую долю часа и он огляделся вокруг. Чуть в стороне от него стоял худой парень немного старше него, одетый в брюки, куртку и жилет темно зеленого цвета с салатовыми и коричневыми разводами. С плеча его свисал плащ той же расцветки. На ногах были невысокие сапоги. На голову криво натянута облегающая полотняная шапочка того же цвета что и остальная одежда. По сторонам, шагах в пяти, стояли парни в такой же форме. Стволы их карабинов были направлены на него.

— Я говорю, очухался чо ль.

Риньш аккуратно, чтобы не спровоцировать врагов чуть поворачивал голову. Шагах в десяти он увидел телохранителя ведьмы Щьёща. Руки его были заведены за спину и, видимо, связаны. Справа на груди расплылось красное пятно, изо рта торчала какая-то тряпка. Лицо его было бледным с синевой. Не жилец. Самой девчонки нигде не было видно. Риньш постарался незаметно подвигать руками, они были свободны. Винтовки нет, на бедре легко — кобура пуста.

Тхапч болтливый подземелец

«Попался, некуда деваться» промелькнула паническая мысль. «Стой! Соберись! Вспомни чему батя учил. Они пока не пытаются меня убить, или связать. Значит будут вербовать, по крайней мере, так батя говорил. Ведьму забрали, значит возвращаться назад нельзя — десятитысячник убьёт. Надо либо освободить её, либо принести какие-то сведения невероятной важности, что бы его помиловали. «А если к этим уйти? Проще будет» — подумал он.

— Поднимайся давай. Разговор есть. Иль помочь?

Риньш поднялся, разминая затекшие конечности. Он старался не делать лишних движений, и как бы случайно локтем задел спрятанные под одеждой ножны, кинжал не нашли. То же мне профессиолналы! Вокруг было тихо. Со стороны лагеря не было слышно ни звука, давившая на него сила тоже пропала. Кажется, бой был полностью проигран.

— Тя, как звать-то? — вновь обратился к нему парень.

— Ршойх безродный, сын Ширкха — Риньш оглянулся, девчонки нигде не было видно.

— Чо, ведьму ищешь? Нет твоей ведьмы — парень хрипло заржал.

— Ну и ладушки, а то, кто её знает на, что она способна. Я надеюсь, вы её грохнули. Или как ещё попользовать решили? — грубо сказал Риньш.

— Чо мы с ней сделали, не твоего ума дело. Скажи лучше — жить хочешь? — мерзко ухмыляясь сказал тощий парень.

— Хочу конечно, а чо делать-то надо — принял его игру Риньш.

— Эй, как там тебя. — тощий парень изображал, что читает его удостоверение, держа его вверх ногами.

— Ршойх — откликнулся Риньш.

— Где служил-то? — продолжил изображать допрос тот.

— В пятой сотне, рядовым третьего десятка. Потом ведьму стеречь поставили — как мог спокойно, ответил Риньш.

— А ты и согласился? — тот продолжал крутить документ, морща лоб от натуги.

— А куда денешься-то? Сотник приказал. Не исполнишь — в каталажку. А кому-ж там, голодать-то охота, и так жрать почти не давали. Сотник, сука, сам в три горла жрёт, а на солдат плевать — Риньш зло сплюнул.

— Не давали говоришь, а чо такой расфуфыриный? — усмехнулся парень.

— Да, за свои, всё. Форма восемь — чо купили, то и носим. Патронов и тех жалели, падлы — Риньш продолжал — Батька, как на службу собирал, так одел на последние, говорит, штоб перед родовитыми не позорился.

Его не спешили крутить, ждали чего-то или кого-то. Риньш непроизвольно облизнул сухие губы.

— А чо ведьма-то, красивая? Нравится, да? — осклабился парень.

— Да ну на …, худая вся, как палка. Косица с палец. Страшная, короче, как вся моя жизнь — не соврал Риньш — а ты-то чо, не видел, что ль? Сбежала, сучка?!

— От нас не сбежишь — зло процедил парень.

— А тебя самого-то, как звать? — спросил Риньш.

— Кто знал, тот и звал, а ты не знаешь! Не твое дело, ушлёпок — ощерился тот.

— Слышь, а как у вас кормят-то, а? Я смотрю, вы не в обносках шаритесь-то, тряпки явно не свои и карабины, вон, у вас не чета нашим — задумчиво спросил Риньш.

— А ты чо, интересуешься? — сказав это, худой сквозь зубы сплюнул.

— Интересуюсь — ответил Риньш.

— Много вас таких, а как да дела-то дойдет, так и в кусты, сразу — говоря это парень посмотрел на раненого телохранителя — Кто ссыт. У кого эта, как её там, честь — вся компания грубо заржала — бегут родимчики. К мамке хочется — мерзко протянул парень.

— Ты скажи чо как, а потом до дела дойдем — Риньш спокойно смотрел на него — ведьму отжали. Вернусь меня десятитысячник порешит. А мне жить охота. Батя помер, да и матери недолго осталося, так что я готов обсудить ваше предложение.

— Какое, на … предложение? Ты, с-сука, я тя, сам ща порешу — прошипел парень.

— Чо, на понт берете? Хотели бы, уже бы порешили — спокойно ответил Риньш — а раз живой, так дело есть. Чо за работа-то?

— Давай-ка сначала проверим чего ты стоишь — с мерзкой ухмылкой прошипел парень — кончи его — парень качнул головой в сторону