И пришёл Лесник! 2 (СИ) - Василий Лазарев Страница 30

— Изя, как больной? — спросил я знахаря.

— Поправится, — товарищ Кац посмотрел на меня как-то странно.

— Ваш врач это просто нечто, — прощебетала Натали. Странно, отметил я про себя. Знахаря называет врачом.

— Он такой.

— Ну садитесь к столу. Давайте вот эту лавку поближе двигайте, — Натали проворно расставила на столе нехитрую еду. Варёную картошку, солёные огурцы, квашеную капусту. Варёное мясо. Яйца, тоже варёные. И большую бутыль с мутной жидкостью внутри. Я встряхнул головой отгоняя воспоминания, точно так же я обедал месяца четыре назад в белорусской деревне, которую мы недавно освободили. Ну точь-в-точь как там и если бы не Улей, то я решил, что сейчас идёт 1945 год.

— Вы сами то куда путь держите? — вот и начались расспросы.

— В Остров. Спасибо, я не буду, — я отодвинул рюмку. Натали посмотрела на меня как на сумасшедшего. Пусть думает, что хочет, но обычно именно туда подмешивают всякую заразу. Убить не убьёт, но усыпит точно. Кац и Гном выпили. Кац так шумно выдохнул и смачно закусил зелёным луком, что я подумал не очень ли я подозрителен.

— А можно с вами? А то мы здесь и помрём, — жалостливо спросила Натали и невзначай распахнула халат в который она переоделась, засветив мне свою грудь. Ого! Ну правильно она же не знает, что у меня жена в броневике. Какие к чёрту это Изверги? Тем более как говорила Лиана, они от своего стаба не отходят.

— Можно, неужели мы вас бросим в беде, — подмигнул я. Антип ни на что не реагировал и не ел. Он разгадывал кроссворд, не обращая ни на кого внимания. Интересный адюльтер намечается, но извини Натали у меня медовой месяц. Хотя ты очень даже ничего и просто лопаешься от зрелости. Эх встретилась бы ты мне раньше, уж я бы тебя потискал.

— Ловлю на слове, — игриво сообщил Натали. Кац с удовольствием налегал на яйца и мясо обильно запивая это самогоном. Один Вовочка сидел будто, проглотил лом. Я пнул его под столом и только после этого он выпил, ещё и немного захмелев расслабился. Мы ещё посидели для порядка минут двадцать, потом я бесстыдно зевнул. Кац уже практически спал.

— Пойдёмте, я вас на ночлег определю. А завтра тогда начнём собираться в дорогу.

— Конечно, мы вам поможем. И раненого вашего перетащим.

Натали, взяв керосиновый светильник проводила нас в соседнюю избу, где уже были готовы три лавки, когда только успела. На каждой лежало одеяло и подушка.

— Вот здесь ложитесь и ничего не бойтесь. Вон видите прибор на стене, этот тот самый от нолдов, что заражённых отпугивает.

— Вот теперь я спокоен. Доброй ночи, Натали. Вы удивительная женщина, — не преминул я высказать комплимент хозяйке, — всё было очень вкусно.

— Спокойной ночи, — и она плотно претворила за собой дверь. Я стал расстилать бельё озираясь по сторонам. Как вдруг Кац притворявшийся пьяным быстро зашептал мне на ухо.

— Характер ранения у её больного очень странный, Лесник. Такое ощущение, что в него не стреляли, а взрыв произошёл изнутри. Там весь живот разворочен. Кац предлагает бежать в броневик. Да!

— Успеем. Сейчас проверю одну вещь, — я пододвинул лавку и встал на неё дотянувшись до прибора на стене под потолком. Поддел его ножом и снял с гвоздя. Сверху он был белым, как и всё у нолдов. Единственный переключатель сбоку, это понятно. Включённый, если верить Натали. Трогать его я не стал и повернул коробку вверх дном. И тут у меня зашевелились волосы на голове, в основание коробки зияла пулевая пробоина. Я потряс коробку и явно услышал, как внутри загремела пуля. Вот так бутафория! Тогда кто же отгоняет заражённых? Гном, внимательно следивший за мной моментально всё понял и стал белым, как лист бумаги. Я положил коробку на скамью и задул керосиновую лампу.

— К бою! — тихо сказал я. Гном вытащил пистолет и привёл его в боевое состояние, опустив вниз пуговку предохранителя. Я показал ему на угол, и парень быстро ретировался туда, изготовившись стрелять. Кац стоял трезвый как стекло, и я отдал ему свой белый пистолет и приказал спрятаться за печкой. Если кто-то зайдёт, то увидит только мою лавку. Сам же я, взяв в руки маузер лёг, накрывшись простынёй. Ждать пришлось недолго. Через десять минут скрипнула дверь. Я приоткрыл глаз и сквозь ресницы увидели тёмное пятно в дверях. Кто? Он или она? Оба, в дверях появилась ещё одна фигура. Они не шли, а плыли над полом. Оба в чёрных плащах без капюшонов они остановились возле меня. Натали сбросила плащ, под которым ничего не было, и абсолютно голая застыла в метре от меня. Я почувствовал резкий запах мускуса и от увиденного чуть не вскрикнул. Из её тела стали вылезать маленькие чёрные змейки, очень похожие на головастиков и поползли к её ладоням. Они вылезали из ноздрей, рта, глаз и ушей. Ещё пара вылезла из её промежности, фу какая гадость…

Через минуту она держала порядка двух десятков головастиков в своих руках. Мерзкая мерзость. Она что-то прошептала и сбросила их на пол. Они шустро рассосались по комнате и поползли ко всем, кто якобы «спал». И тут до меня дошло, что этот взрыв изнутри у раненого не от пули. Вот эти змейки заползли к нему в рот или нос и отложили яйца. Или вообще сами стали расти в нём как глисты. Возможно, Изверги вообще так размножаются?

В этот момент не выдержал Гном и завопил как резанный. Раздался выстрел, сразу за ним второй уже от Каца. Антип упал с круглой дыркой в башке, но уложил его не я. Я вскочил, отбросив простыню и увидел, как Гном стоит с пистолетом. Студент всё-таки попал! Кац тем временем палил в пиявок и орал что они его облепили. Натали спокойно стояла и смеялась над нами тряся полной грудью. Пиявки шустро ползли по полу и стремительно забирались по сапогам и штанам всё выше. Я бросился сбивать их, кого успевал схватить тут же кидал в печку. В этот момент Натали дала о себе знать, она подняла руку и щёлкнула пальцами. Кац и Гном застыли. Пиявок больше не было, большинство валялось на полу растоптанные сапогами. Я оглянулся не понимая, что происходит. Натали взглянула на меня с большим удивлением. Её глаза горели красным, но я ничего такого не чувствовал в отличие от моих друзей.

— А ты что же? Демиург? — она стала меняться прямо на моих глазах превращаясь в монстра. От былой красоты