Алекс Орлов - Бронебойщик Страница 30

Поработав еще несколько минут, он нашел маркировочную пластинку и, осторожно почистив ее перочинным ножом, поднял на Джека сияющее лицо.

— Это он, Джек! Это он — двигатель внутреннего сгорания на пятнадцать киловатт!

— Чего пятнадцать?

— Это его мощность! Пятнадцать киловатт — это примерно двадцать лошадиных сил!

Джек кивнул. Про лошадиные силы он от Ферлина уже слышал, но пока в этом не особенно разбирался. Прежде всего его интересовало, можно ли сравнивать лошадиные силы с силами пони, на которых в деревне и вообще в этих краях возили все, что можно.

— И что ты с ним будешь делать?

— Эх! — Ферлин поднялся и отряхнул колени. — Если их два, я поставлю на машину оба. Будет два дизеля!

— Дизеля?

— Да, это дизели. И это их плюс, к ним проще достать топливо.

— Но ты же говорил — настоящий автомобиль только на бензине! — напомнил Джек.

— Для бензина еще пришлось бы делать перегонную колонну, сбраживать водоросли и смолу. А тут купил масло, отфильтровал, и вперед!

— Понятно, — кивнул Джек. То, что у них не будет «настоящего автомобиля на бензине», ему не нравилось.

— А что же тогда в другой яме? Там ящики поменьше… — сказал он, показывая на следующий шурф.

— Пойдем посмотрим.

Они перешли к другой яме, и там Ферлин раскопал два других трофея. А когда добрался до маркировочной таблички одного из них, оказалось, что это еще два дизеля поменьше и вдвое меньшей мощности.

Радости Ферлина не было предела. То у него не было ни одного целого двигателя, а теперь нашлись сразу четыре. Правда, они были слишком малы, но как соединить два, те, что побольше, он уже знал, а значит, автомобиль практически был у него в кармане.

Довольные собой компаньоны вернулись во двор к Ферлину на тяжело загруженном грузовике, который уже «доедал» последний, пятый картридж.

Перевезя все трофеи на тележке в гараж, Ферлин с Джеком вымыли и вытерли досуха лопатку от неведомой турбины, а затем приступили к главной проверке аппаратом, который, по утверждению Ферлина, видел металл насквозь.

Джеку в это не очень-то верилось, но он как мог помогал Ферлину и по его команде передвигал тяжелую лопатку между излучателем и приемником, пока сам Ферлин смотрел на небольшой экран и выдавал свое мнение.

— Нормально, тут чисто… Двигай дальше… Хорошо, двигай еще.

Наконец вся лопатка была просвечена, Ферлин выключил аппарат и, посмотрев на Джека, сказал:

— Поздравляю, компаньон, твоя железка действительно цельная, без посторонних включений, и она действительно изготовлена из минатурита.

— Значит, я разбогатею?! — воскликнул Джек, вскидывая руки.

— Да, приятель. Дело за малым, отвезти ее на приемный пункт и получить денежки.

— Давай завтра, а?!

Ферлин помолчал, глядя в пол, потом поднял глаза на Джека.

— Ты уже взрослый мальчик, Джек. Тебе уже пора делать выводы из пережитого, понимаешь? У тебя уже есть жизненный опыт, и им нужно уметь пользоваться.

Джек кивнул и со вздохом произнес:

— Ты намекаешь на сухую траву для ночлега, рогатину и все такое?

— Именно, приятель. Ко всему нужно готовиться, тем более к операциям, связанным с деньгами. Вспомни, что с нами хотели сделать всего за две с половиной тысячи…

— А сколько будет сейчас?

— Не знаю. Но, по самым скромным прикидкам, раза в два больше.

— О-о-о! — произнес Джек и покачал головой. — Мне даже не верится…

— И не поверится, если сунешься в такое дело без должной подготовки.

— С чего нужно начинать?

— С того, что послезавтра я поеду на грузовике в Нур отвезти Майку то, что починил, и заодно проведу кое-какие разведывательные действия, понимаешь меня?

— О да, сэр, понимаю, — улыбнулся Джек. — А почему послезавтра, а не завтра?

— Потому что сейчас неспокойная ситуация, мы с тобой немного волнуемся. Ты из-за минатурита, я из-за чудесного выигрыша в виде этих дизелей. Я в восторге, Джек, а в восторге по вражеским тылам не шляются. Послезавтра на холодную голову я все аккуратно разведаю, и мы выдвинемся для нанесения главного удара.

— А как мы выдвинемся?

— На нашем грузовике, как усиленная боевая группа.

— Слушай, а матери я могу об этом сказать?

— Можешь. Только она тоже станет волноваться, и нам это радости не добавит. Одно дело, когда ты удивишь ее толстенной пачкой денег, и совсем другое, когда она станет переживать, не случится ли что с тобой в Нуре, когда ты поедешь сдавать минатурит.

— Ты прав. Я подожду. И пусть эта штука побудет у тебя.

— Пусть побудет, здесь она под надежным замком.

37

Притормозив у обшарпанного киоска, где продавались какие-то то ли пирожки, то ли пончики, Рем остановил машину, и его напарник вышел на замусоренный тротуар. Затем огляделся и подошел к киоску.

— Привет! — улыбнулся он немолодой женщине, сосредоточенно пережевывающей собственную продукцию.

— Сколько брать будете? — разлепив челюсти, спросила та и отерла рукавом стекавший по подбородку жир.

— Я только хотел спросить, мадам…

— Значит, брать ничего не будете?

— Нет, я только спросить…

Продавщица не дослушала и опустила грязные жалюзи, разом отгородившись от пустопорожних разговоров.

— Э… Мадам, я передумал! Мне нужен один ваша… Что там у вас?

— Бурсачки, — ответила «мадам» из-за жалюзи.

— Да, одну бурсачки, пожалуйста.

— Правильно говорить — бурсачек, — сказала продавщица, поднимая жалюзи.

— Да как угодно, я на все согласен.

Фред обернулся к Рему и сделал страшные глаза. Тот пожал плечами, дескать, я водитель, мое дело маленькое.

— С вас пять сантимов, — сказала продавщица, подавая на пластиковой тарелочке круглый пончик размером с большое яблоко.

— Спасибо, сдачи не надо, — произнес Фред, протягивая взамен монетку в двадцать сантимов. — А не подскажете, это уже Нур?

— Это? Нет, это деревня Грязное Болото, а до Нура вам еще ехать нужно… километров десять…

— А это по левой дороге или по правой? — уточнил Фред, указывая на развилку.

«Мадам» задумалась, а потом сказала:

— Вон по той, по правой, — и указала на левую. Фред понимающе кивнул и, бросив бурсачек на обочину, пошел к машине.

— Эй! — воскликнул Рем, едва тот открыл дверцу. — Ты зачем пирожок выбросил?

— Не пирожок, а бур-са-чек… — по слогам произнес Фед, пристегиваясь ремнем безопасности.

— А я бы с удовольствием его съел, зачем ты его выбросил?

— Затем, Рем, что эта баба отродясь не мылась и морду рукавом вытирает! Поехали уже!