Владислав Морозов - Атомные танкисты. Ядерная война СССР против НАТО Страница 30

– Что же тут хорошего, господин президент?

– Действительно, хорошего мало, и тем не менее… Полагаю, у нас достаточно войск в Европе для отражения русского наступления?

– Да, но…

– Что «но»?

– У меня пока нет полных данных по потерям, особенно в результате авианалетов. Только предварительные прикидки.

– Ну, это, Каспар, уже несущественные детали. Тогда вот что. Я так понимаю, что немцы, бельгийцы, голландцы и прочие европейцы ненадежны. А этот мерзавец Миттеран уже успел заявить, что эта война в Европе французов вообще не касается и до момента, пока не будет совершено каких-либо актов агрессии непосредственно против их территории, они намерены сохранять нейтралитет! Он скрытый коммунист, не иначе… И тем не менее пока отдайте приказ отразить наступление русских в Германии всеми имеющимися средствами, но без задействования стратегических средств и оружия массового уничтожения. Их применять только в случае крайней необходимости и только после того, как я буду в курсе о вашем намерении их применить. Хотя, если у кого-то из наших парней случайно сдадут нервы и они долбанут по красным еще одной-двумя атомными бомбами, я никого за это не буду наказывать…

– То есть как, господин президент?!

– Каспар, не будьте дураком. По-моему, есть смысл посмотреть на реакцию Советов. Вдруг, если на их наступающие войска упадет пара атомных бомб, они испугаются или начнут делать глупости, а? В общем, если у нас получится достойно выдержать некоторую паузу, потом можно будет представить все это как вполне локальный эпизод и даже объявить, что красные сами взорвали этот чертов городишко для провокации, чтобы иметь повод для войны. Ну, или мы потом всем докажем, что у нас просто не было другого выхода. Когда после нашей победы организуем международный военный трибунал вроде нюрнбергского и будем на нем судить этих коммуняк, как поджигателей войны…

– А русские? – спросил Уайнбергер, понимая, что, судя по последней реплике, шефа опять начинает заносить, причем не в ту сторону.

– А что русские? Несколько дней мы вполне сможем водить их за нос, не делая никаких конкретных заявлений и продолжая ссылаться на недостаток информации. А они тем временем понесут кое-какие потери и, возможно, поумнеют, заскулят и подожмут хвост. Я полагаю, за три-пять дней вы стабилизируете обстановку в ФРГ?

– Очень на это надеюсь.

– Я тоже. Другие варианты меня категорически не устраивают. Сейчас, увы, не самый благоприятный момент для начала Третьей мировой войны. Зачем мне, спрашивается, нужны мертвые избиратели?

Уайнбергер не нашелся, что на это ответить…

Глава 11.Ревущие звери

Ракетоносцы 203-го гв. ТБАП. Где-то в небе над Польшей. Раннее утро. 11 июня 1982 г. Первый день войны.

С момента, когда с аэродрома под Барановичами взлетели две эскадрильи ракетоносцев «Ту-22К» из состава 203-го гвардейского ТБАП, прошло уже более получаса. Самолеты медленно набрали высоту и теперь, достигнув 10 000 метров, вытянулись в направлении на запад, в строю клина, который при наличии изрядной фантазии можно было бы сравнить с журавлиным.

Затянутый в высотное снаряжение и кислородную маску командир 2-й эскадрильи майор Ильин пока мало что понимал в происходящем, как и большинство его сослуживцев. Не далее как позавчера вечером он еще помогал своей ненаглядной жене Алке трясти половики во дворе, ел на ужин вчерашний борщ и искренне считал, что повышенная боевая готовность является всего-навсего признаком предстоящих больших учений, вроде прошлогодних.

Но сегодняшний вылет стал практически откровением, поскольку было понятно, что он не будет похож вообще ни на что из всей его предыдущей летной жизни. Хотя бы потому, что под самолетами висели ракеты в полностью боевом, хотя и не ядерном, снаряжении. Боевые ракеты майор Ильин лично запускал всего два раза в жизни, в том числе один – еще зеленым лейтенантом, с «Ту-16», и оба раза по полигону. Остальные плановые практические пуски полка (как и всех «дальников» советских ВВС) осуществлялись ракетами в так называемом инертном снаряжении, то с есть болванками вместо боеголовок.

– Штурман, как обстановка? – спросил Ильин по внутренней связи разместившегося в носовой кабине капитана Копенкина.

– Нормально, командир, – отозвался знакомый глуховатый голос в наушниках. – Идем по плану!

– Радист, а как у тебя? – задал практически тот же вопрос майор.

– Все путем, командир, – ответил сидящий в кабине за спиной майора лейтенант Дмитриев, самый молодой в их экипаже. Радист и по совместительству оператор хвостовой пушечной установки.

Получив утвердительные ответы от экипажа, Ильин запросил командиров машин своей эскадрильи. Все у всех было в порядке, а поскольку выходить на связь без крайней надобности приказа не было, вести долгих разговоров не стоило. Тем более что группу сопровождали постановщик помех и разведчик (возможно, для контроля результатов удара). Те же «Ту-22», из их же полка. Наличие такого «эскорта» было непривычно и лишний раз напоминало о серьезности происходящего.

Об обстоятельствах из области, как любил говорить замполит, «международной обстановки», предшествующих сегодняшнему вылету, поначалу ходили сплошные слухи. Но сначала ночью по тревоге подняли весь полк (при этом народ сразу догадался, что тревога коснулась не только одного полка, а всей 15-й гвардейской Гомельской ТБАД), а потом последовало заявление ТАСС, которое не оставило сомнений в правдивости слухов о том, что по территории ГДР были нанесены ядерные удары. Кстати, само заявление не несло отпечатка какого-то страха или фатальности. Прочитанный по телевизору диктором Кирилловым текст хоть и содержал отдельные тревожные нотки, тем не менее прозвучал довольно БУДНИЧНО (так, по крайней мере, показалось майору Ильину), а значит, все произошедшее вписывалось в некий ПЛАН. Тем более что, если верить московским теленовостям, американцы не дали никаких комментариев по ночным событиям, а только сообщили о том, что «прошедшей ночью на территории ГДР предположительно произошел ядерный взрыв, обстоятельства и причины которого выясняются», а «на границе ФРГ и ГДР происходили перестрелки» и более ничего. Зато мельком показали Андропова, который вел какое-то заседание в присутствии всего Политбюро и непривычно многочисленных генералов во главе с самим маршалом Устиновым, а значит, в Кремле явно владели ситуацией…

В остальном же все было довольно буднично, без общего построения и выноса гвардейского знамени полка. Просто дополнительная подписка за ознакомление с секретными материалами, взятая особистами, и сразу же розданные на руки карты и конкретный маршрут предстоящего вылета вместе с боевой задачей.