Артем Каменистый - Холод юга Страница 30

Это не дело — пора устроить хороший привал.

На остатках сил доплелся до одинокого кустика, придавил снег под ним, накидал несколько поспешно отломанных веток, завалился. Часик-другой, ему хоть немного надо дух перевести. День теплый, температура в районе нуля, он не очень замерзнет. А потом поднимется и будет шагать до самого вечера без остановок.

Цивилизованному человеку одичать — раз плюнуть. Последние месяцы жизни Влада очень даже располагали к одичанию, так что звериным чутьем он обзавелся, пусть пока и не слишком развитым. Но его хватило, чтобы по пробуждении, еще не открыв глаза, понять — рядом кто-то есть.

Очень плохо, что чутье не предупредило заранее, не дав врагам подойти незамеченными. В том, что это враги, Влад не сомневался. А кто еще, если друзей у него здесь нет?

Хоть вообще не спи с такими делами. Обе последние попытки завершились появлением незваных гостей. Прям не степь, а проходной двор… Сколько рядом врагов, он не знал, зато знал, что каждый миг промедления работает против него. Сейчас откроет глаза и увидит направленные в лицо острия копий, если так и будет валяться.

Рывок в сторону, рука, скользя вдоль снега, подхватывает копье, поднимаясь на колено, Влад взмахнул оружием. Не столько рассчитывая подранить противников, сколько заставить шарахнуться в стороны от остро заточенной кромки наконечника.

Глаза, вопреки ожиданию, не резануло дневным светом. Причина этого оказалась проста — Влад умудрился проваляться до вечерних сумерек. Копье никого не задело, если не считать кустарника, давшего ему кров и за это лишившегося еще нескольких веток. Развернувшись в другую сторону, Влад не увидел запов, собирающихся его прикончить, зато увидел Либерия. Луддит расположился неподалеку, причем с комфортом. Уложив на утоптанный снег свернутую в рулон шкуру, он расселся на ней с самым безмятежным видом, будто лорд у камина.

Оружия у Либерия Влад не увидел. Но прекрасно понял, что тот мог легко забрать себе и копье, и арбалет. Времени на это было предостаточно, раз успел подготовить себе такой «трон». Значит, агрессивных намерений у церковника не было. Тогда зачем он здесь появился?

Луддит, похоже, неплохо знал человеческую природу, потому что ответил на невысказанный вопрос, нарушив молчание.

— Я бы хотел идти дальше с тобой.

— А я бы хотел тебя прикончить! Прямо сейчас!

— Это твой выбор. Убить безоружного человека, кстати, не тронувшего твои вещи, в том числе копье и арбалет, нетрудно.

— Может, мне еще спасибо тебе сказать?! Зачем ты шел за мной?!

— Тва… Влад. Если хочешь убить, то убивай. Если нет, то перестань кричать. Ветер утих, громкие звуки в степи далеко разносятся. Ты же не хочешь, чтобы сюда пришел еще кто-нибудь?

— Мне и тебя более чем достаточно, — буркнул Влад и, воткнув копье в снег, начал отряхивать одежду и подпрыгивать на месте, стараясь хоть немного согреться.

— У меня есть еда. Я слил воду из котла и забрал его с собой. Там много вареного мяса.

В животе у Влада радостно забурчало, и он, уже спокойнее, спросил:

— Хочешь сказать, что можешь быть мне полезным?

— А разве нет? Ты не так уж силен. Я легко захватил тебя врасплох. А если это будут запы?

— Мои лучшие друзья? — ухмыльнулся Влад.

— Я уже давно понял, что дружба у вас какая-то необычная. И это очень мягко выразился. Собственно, поэтому и хочу идти с тобой. Впервые вижу тварь, которая враждует с запами. Никто о подобном не слышал.

— Решил меня изучить?

— Насколько это возможно.

— Либерий, я сам не понимаю, почему тебя не убил сразу, как только увидел. Ненавистнее тебя я здесь никого не знаю. У меня к тебе длинный счет, и хотелось бы его закрыть.

— Это твое право — закрывай. Но ты не похож на того, кто из мстительности способен пойти на глупость. Я не друг тебе, но и не враг. Я просто выполнял и выполняю свой долг перед орденом и церковью.

— Не боишься идти с таким спутником?

— Я воин, а воины своей смертью не умирают.

— А я, наверное, слишком добр и потому тебя отпускаю. Вставай и иди на север, к своим. Со мной тебе точно не по пути — я иду на юг.

— И как далеко собрался?

— Еще не знаю, но ближе Подонца останавливаться точно не стану.

— Отлично. Я могу дойти до него с тобой, а потом спущусь по его берегу к обитаемым местам.

— Ты разве не понял? Я не хочу идти с тобой. Не доверяю. И вообще… Из-за тебя погибли мои друзья, да и я чудом выжил.

— Мои братья тоже погибали от твоих рук, но я все же не стал тебе мстить. Что есть месть? Реакция глупца, совершающего пустые поступки, неспособные ничего исправить, зато принести вред могут с легкостью.

— Не пытайся мне проповеди читать. На меня они не действуют.

— Уверен?

— Да. Слышал одну, когда ты перед толпой в Новограде распинался. Толпе понравилось, а мне как-то не очень. Много пафоса и глупо.

— Надо же… Ты тогда так близко был…

— Не то слово. Одно твое слово, и толпа бы от меня ни клочка не оставила.

— Я бы постарался взять тебя живым.

— Чтобы залить свинцом в гробу?

— Ты, Влад, слишком доверчив, раз повторяешь сказки, рассчитанные на ту самую толпу. Для нее достаточно повторить чушь два-три раза, и она начинает считать ее высшей истиной.

— Это вас Геббельс научил?

— Я не знаю, кто такой Геббельс. Меня и многих других братьев учили разговаривать с толпой не один год. Я воспитывался при монастыре, как почти все наши воины. Таких, как ты, мы стараемся захватить живыми. Твоя женщина, которую мы поймали возле пещеры, до сих пор жива. Ее держат в Цитадели. Иерархи расспрашивают ее о древних тайнах.

— Пытают?

— Вряд ли. Насколько мне известно, она говорит без пыток.

— А что будет потом? Когда все расскажет?

— Я не знаю, что будет дальше со мной, а ты спрашиваешь про других.

— Гроб и свинец?

— Вряд ли. Хотя и такое возможно. Это зависит от того, сочтут ли ее опасной. Живая — она источник сведений, которые могут пригодиться; мертвая — ничего не стоит. Влад, я не думаю, что смогу захватить тебя. А если и захвачу, то вряд ли удержу. Зато по пути с тобой я могу узнать важное и передать иерархам. В погоне за тобой я потерял слишком многих — это поможет мне оправдаться. А ты получишь спутника, пусть временного, но опытного, и теперь тебе не надо будет ничего опасаться, укладываясь на ночлег.

— Не считая тебя…

— Сейчас ты спал, но я не тронул тебя пальцем, а мог бы легко убить.

— Будь я в нормальной форме, ты бы не подкрался ко мне незамеченным.

— Охотничий лагерь, тот, что уничтожили. Ты действительно был там или, чтобы шум поднять, сказал это? Отсюда обгорелая одежда? И руку левую оберегаешь.