Алексей Волков - Путь Ворона Страница 30

Тринадцать лет после Катастрофы

– Товарищ капитан! – Степанов ждал на прежнем месте. Однако и времени зря боец не терял. Полевые методы допроса не имеют ничего общего с надуманным гуманизмом. Надо узнать какие-то вещи, следовательно, любые средства хороши. Лишь бы было быстро и эффективно.

Судя по внешнему виду пленника, Степанов не церемонился. Одежда на груди расстегнута нараспашку, один рукав закатан, и виднеющееся белое, не знавшее загара тело измазано красной кровью. Лицо-то ладно, встреча с прикладом украшает его весьма своеобразно, превращая в месиво.

– Что узнал? – осведомился Воронов.

Слышать повторение от свидетеля и участника было делом долгим. Судя по превратившимся в лепешки разбитым губам.

– Тут… Даже не знаю, как назвать… Короче, что-то типа колдовства. Брательник с сестрой типа мутантов. Могут воздействовать на людей, да и зверей тоже. Прогонять, внушать страх, усыплять, ежели понадобится. Вот и использовали способности, суки! Их это рук дело. Ну, глаз, может быть. В смысле, страх они могут наводить на расстоянии, волков с собаками прогоняют так, а вот усыпить – уже рядом находиться надо. А как делают – он сам точно не знает. Банда это. Из Хабаровска. Город они давно под себя подмяли, из всех банд остались остатки группировки Медведя, только со жратвой там стало туго. А слухи о нас ходят давно, вот и решили воспользоваться нашими запасами. Типа, небольшой группе проникнуть сюда, а там и остальные подтянутся. Подтянулись, похоже.

– И что? Всех убить?

– Зачем убить? Они, типа, расчетливые. Вначале вообще хотели внушить, да нас оказалось многовато, не по силам. Они ведать не ведали, сколько нас. Думали – горстка. И еще: кое-кто их чарам не подвластен. Они весьма удивлялись, даже план пришлось менять. Усыпить на время, когда очнемся – сила будет не у нас. Кого-то ликвидируют, кого-то припашут. Без жратвы и им тоже все равно не выжить. А тут – крышевали бы потихоньку да забирали львиную долю.

– Где вы успели побывать? Говори? – Воронов пнул пленника ногой. – Всех успели обработать?

Но сам знал ответ – не всех. Потому как выстрелы теперь раздавались с противоположной от блокпоста стороны. Далеко отсюда, сразу место не определить, и все-таки надежда на срыв плана имелась.

– Всех не успевали. В некоторые места просто наши пошли. Ну, обычным способом вывести из игры. Мы – этот район, сестра с другой группой – штаб. И еще, они обещали навести на всех неспящих ужас, не знаю, удалось…

– Они правда из Москвы? – почему этот вопрос вдруг показался важным? Какая, в сущности, разница?

– Не знаю. Говорили что-то такое, но мало ли…

– Как пробудить людей?

– Они сами очнутся. Не сразу.

Пленный явно не врал. Тут уж или убить, или действие гипноза ограничено сроком. Кстати, и на саму процедуру явно требовалось какое-то время. Иначе Борис не стрелял бы, а просто использовал свои способности. Может, имелось некое кодовое слово, позволяющее поднять людей раньше, да толку, раз «колдун» мертв?

Что ж, такова судьба – действовать тем, что под рукой. Мечтать и предполагать хорошо на покое.

Щелчок известил о переводе предохранителя на одиночную стрельбу.

– Нет… – захрипел пленный.

Даже попытался отодвинуться за мгновение перед тем, когда трехлинейная пуля вышибла ему мозги. Какие пленные в нынешнем положении? Еще сумеет распутаться…

Последний взгляд на лежащих людей. Не вовремя, ох как не вовремя!

– Тут это… Еще такое дело, – вспомнил Степанов. – Что-то он говорил, мол, сестричка с брательником волков не только отпугивать умеют, но и направлять их, куда требуется. Мол, мелкие поселения они именно так брали, комбинированным способом. Одним словом, прямо колдовство какое-то. Ежели не врет. Но тут территория большая, не уследить за хищниками. Своих пожрать могут.

– И то слава богу! – вспомнились слова деда Володи. Выходит, не так и не прав был старик. Интересно, жив ли он? Но хоть обойдемся без стаи. Этого бы сейчас не хватало!

– Вперед!

По-хорошему, следовало бы двигаться к штабу, там сосредоточены все нити управления, однако наверняка в бывшем бомбоубежище картина была такой же, сплошь уснувшие и ни одного бодрствующего, и потому капитан повел двух подчиненных совсем в другую сторону. Туда, где раздавались выстрелы. Вернее, раздавались они уже в нескольких местах, однако Воронов сразу выбрал целью одно.

Он уже догадывался, где хабаровские бандиты не просто наткнулись на сопротивление – они были обязаны встретиться с ним. Неважно, насколько внезапным был нацеленный удар, как неважно наведенное ощущение страха. Если бы еще с помощью «колдунов», да незаметно усыпить…

Десять месяцев после Катастрофы. Конец весны

Небольшой костерок едва освещал помещение. Тоже невеликое по размерам, тем не менее углы прятались во мраке, стены просто чернели, даже в паре метров от огонька разглядеть что-либо можно было лишь с трудом. Оно к лучшему. Приютивший людей подвал не мог порадовать глаз. Дом над ним наполовину разрушен, явно не в момент Катастрофы, а кем, когда, почему – кто же в состоянии рассказать. Ладно хоть, стоял он на сопке, и даже в подвале было сухо. А так кое-где валяются кирпичи, какие-то доски, вообще, картина характерная или для стройки, или для разрушения. Но хоть экскрементов нет. Здесь нет, а через помещение кто-то успел нагадить.

– Я думаю, здесь переночуем, – дед Иван был чем-то похож на домового. Заросший, седая борода начиналась едва не под глазами, один лишь нос торчал. Дедок был небольшого роста, такого соплей перешибешь, было бы желание.

Во внешности было и счастье. Что толку связываться с доходягой, который без того загнется не завтра, так ближайшими днями? И взять с него нечего – одет в какой-то старый ватник, ватные же рваные штаны, стоптанную кое-как перевязанную обувь.

– Здесь так здесь, – пожал плечами его напарник.

Этот был гораздо моложе. Тоже небритый, со светлой бородкой, одет несколько лучше, в какое-то подобие широкого брезентового плаща, из-под которого виднеется рваный армейский бушлат, кирзовые сапоги грозят развалиться, да как-то держатся. Лицо грязноватое, откуда в городе взяться чистюлям? В руках мужчина держал алюминиевую кружку с чаем. И пьешь, и ладони согреваешь. На дворе – предпоследний день мая, а снег сошел несколько дней назад. Ночами подмораживает, лужи покрываются ледком. Холодная какая-то весна. Или уже лето?

– Ночью шариться по улицам не резон, – высказал банальную мысль Иван.

– Кто спорит? – напарник невесело улыбнулся. – Да и не видно ни хрена.

– А ты хотел, чтобы освещение работало?

– А как же – вода, газ, магазины… – напарник отхлебнул остывающий чай.

Воду они тащили с собой. Местная была радиоактивна, и пить ее явно не следовало ни в сыром, ни в кипяченом виде. Никакое кипячение не избавит от радиации.

Что-то прошелестело в коридоре за приоткрытой дверью.

– Думаю, крысы, – кажется, Иван начинал волноваться.

Людей он не боялся, а вот наличие по соседству грызунов вызвало в нем тревогу. И ведь сам же вызвался сходить на разведку в город. Никто не посылал, даже не просил. Куда гнать старого человека? Но – настоял, сказал, что знает город как свои пять пальцев и вообще хочет навестить родные места в последний раз. Учитывая возраст, другого случая у Ивана точно не будет.

– Большие? – напарник допил чай, поставил кружку рядом и посмотрел на дверь.

– Кто их знает? Люди бают разное. Может, и большие.

– В больших попасть легче, – философски заметил напарник, поискал на полу и положил под руку несколько осколков кирпича. – Крысы не страшно.

– Ага! А вот заснем, и откусят носы!

– У тебя – точно, – рассмеялся Воронов. – Один только шнобель из бороды и торчит.

– Тебе бы все шутковать. Спать-то как будем?

– По очереди. Полночи один, полночи – другой. Как там в старом фильме? «Правильно, и крыс отгоняй!»

– Да ну тебя!

– Ладно. Посиди пока. Выйду покурю. Заодно посмотрю, нет ли кого более серьезного, чем грызуны?

Под затянутым облаками небом темнело быстро. В другое время лучи заходящего солнца еще отбрасывали бы от предметов длинные тени, а тут уже вплотную подступали сумерки. Не синие, как бывало, а такие же серые, как вся жизнь.

Город безмолвствовал. Ни шума проезжающих машин, ни завывания случайно включившейся сигнализации, ни далеких голосов или звуков музыки. Лишь тишина, тоже какая-то безысходная. Посмотришь, послушаешь, и захочется верить, будто люди давно ушли отсюда. Для собственного блага, между прочим. Только не уходили. Кто-то из уцелевших остался среди родных улиц по самым разным причинам и уже который месяц продолжал выживать среди развалин.

Насколько хватало взгляда, нигде не загорелось ни одного огонька. Словно люди таились, делали все, чтобы места их нынешнего обитания оставались секретом. Странная надежда, когда днем можно прошерстить квартал за кварталом и найти если не всех, то большинство нынешних горожан. Хоть территория велика, да все равно конечна.