Алексей Калугин - Забыть резервацию Страница 30

– А может быть, он здесь не один? – вставил Осато.

– Он один, – уверенно ответил Стинов. – Более того – он страшно одинок и страдает от этого. Им движет, в первую очередь, жажда общения с равными по интеллекту существами.

– А во вторую? – спросил Хук.

– Об этом он должен сам рассказать.

– Быть может, ему тоже нужна помощь? – робко произнесла Надя.

– Не знаю, как насчет этого чужака, но нам сейчас любая помощь не помешает – это уж точно, – сказал Тейнер.

– Я могу идти? – Уже не сомневаясь в ответе, Стинов надел на голову шлем и застегнул под подбородком крепеж.

– Я пойду с тобой, – сказал, берясь за винтовку, Тейнер. – Как бы ты ни был уверен в искренности своего нового приятеля, прикрытие тебе не помешает.

– Могу пойти и я, – предложил Хук.

– Нет, – решительно отказался Тейнер. – Я сам должен наконец разобраться в том, что здесь происходит.

На самом деле причина принятого им решения была несколько иной. Ему не меньше других хотелось узнать, что представляет собой таинственный незнакомец, в существовании которого безоговорочно был уверен только один Стинов. Но в не меньшей степени его заботило и соблюдение правил безопасности. Тейнер прекрасно видел, что Стинов настолько увлечен историей с таинственным чужаком, что готов был забыть обо всем на свете. И только он обладал достаточным авторитетом и властью, чтобы в случае необходимости удержать Игоря от опрометчивых поступков.

Застегнув шлем и одернув куртку, Тейнер подошел к Волкову.

– На крайний случай, Толя, – произнес он негромко, но так, чтобы слышали все, – если с нами что-то случится, старшим остаешься ты. Действуй, как договаривались.

Волков молча кивнул.

– Не нравится мне все это, – насупившись, сказал Хук, когда Стинов и Тейнер ушли.

– А ты можешь сказать, что тебе вообще нравится? – насмешливо поинтересовался Волков.

– Могу, – с вызовом глянул на него Хук. – Джин с тоником.

– Ну это понятно, – хмыкнул Латимер.

Волков сел рядом с Вельтом, готовясь сделать очередную инъекцию. Осато увлеченно осваивал новую электронную игру, которую нашел в шкафу. Надя, сложив руки на коленях и задумчиво опустив голову, тихо сидела в углу.

– Странно все это, – ни к кому конкретно не обращаясь, продолжал развивать начатую тему Хук. – Если у человека нет никаких дурных намерений, так с чего бы ему прятаться?

– Так это же не человек, – возразил Латимер. – А что-то иное. Поди разберись, что ему нужно.

– Может быть, это вовсе никакой не чужак, а просто напрочь свихнувшийся работник корпорации? – предположил Хук. – Может быть, у него в голове все настолько перемешалось, что Стинов просто не смог узнать в нем человека?

– А как насчет телепатии? – оторвавшись от игры, спросил Осато.

– Разве псих не может быть телепатом? – стоял на своем Хук. – По крайней мере, мне такая возможность кажется более вероятной, чем появление в Сфере пришельца.

– Кстати, мысль довольно любопытная, – убрав пневмо-шприц, Волков подсел к столу. – При том, что сейчас творится в Сфере, вполне вероятно, что у человека со слабой, неподготовленной психикой в результате нервного шока могло произойти необратимое изменение сознания, повлекшее за собой полную потерю личности. И та же самая причина в свою очередь могла повлиять на внезапное проявление у него телепатических способностей. Он не знает, кто он такой, где он находится и как сюда попал.

– Если бы это был человек, его давно бы сожрали варианты, – возразил Латимер.

– В том-то и дело, что теперь это уже не совсем человек. Во всяком случае, он сам не осознает себя человеком. И этого могло оказаться вполне достаточно, для того чтобы его не трогали варианты. Они ведь находят свои жертвы по целому ряду признаков, среди которых может быть и вполне определенный тип нервной деятельности, который у нашего «чужака» не соответствует стандартам. Мы были первыми людьми, с которыми он встретился после помешательства. Эта встреча могла послужить причиной тому, что хаос в его голове начал понемногу упорядочиваться. Здесь, несомненно, сыграли свою роль и неординарные психические способности Стинова. Общение с Игорем могло стать для этого человека чем-то вроде психотерапии. Одним из признаков выздоровления может являться то, что он вновь обрел способность разговаривать на родном языке. Он не выучил язык за пару дней, как предполагает Стинов, а просто вспомнил его. Конечно, все это только предположения, – закончил Волков.

– Однако звучит весьма правдоподобно, – одобрительно заметил Латимер.

– И гораздо убедительнее, чем история про невесть откуда взявшегося представителя иного разума, – добавил Осато.

– Могу предложить еще более простое решение.

Все удивленно посмотрели в сторону произнесшего эти слова Кашина.

– Почему бы не предположить, что вся история с неким «чужаком» – просто мистификация, – закончил свою мысль представитель корпорации.

– В каком смысле? – спросил Волков.

– Никто же не видел этого странного пришельца ниоткуда, – сказал Кашин. – Возможно, потому, что его вообще не существует.

– Но с ним общался Стинов.

– Мысленно. Значит, снова никаких реальных свидетельств.

– А телефонный разговор?

– Для этого достаточно заранее подготовленного голосового модулятора и наведенного на телефонную линию радиотелефона.

– И чьи же это, по-твоему, шуточки? – мрачно поинтересовался Хук.

– Я только высказал свое предположение, – ушел от прямого ответа Кашин. – Выводы делайте сами.

– Понятно, – медленно кивнул Хук. – Хочешь сказать, что это Игорь нас разыгрывает.

– Я не называл никаких имен, – Кашин вскинул руки, словно собираясь защищаться.

– Ты дурочку-то не валяй, – Хук начал угрожающе подниматься.

– Хук! – окликнул его Волков. – Не делай глупостей.

– Ты слышал, что он сказал? – воскликнул Хук, указывая рукой на Кашина.

– Но ведь действительно, кроме Стинова, никто с чужаком не общался, – сказал Осато.

– И что из этого? – с вызовом глянул на него Хук. – Хочешь сказать, что у нас за спиной Стинов обделывает какие-то свои дела?

– Да ничего такого я не говорю! – Осато раздраженно откинул в сторону игру, которую вертел в руках. – Просто… Странно все это. Может быть, Стинову и в самом деле просто что-то показалось…

– А ты сам зрительными галлюцинациями не страдаешь? – Хук указал на Надю. – Ее ты отчетливо видишь?

– Ну и что? – пожал плечами Осато.

– А то, что мы нашли ее именно в том месте, которое указал чужак!

– Он тебе лично сказал, где искать?

– Да вы что, ребята? – изумленно всплеснул руками Хук. – Я Игоря не первый год знаю! С какой стати ему дурака валять?

– Успокойся, Хук, – ровным голосом произнес Волков. – Никто не пытается уличить Стинова в преднамеренном обмане. Но учитывая то, что последнее время все мы находимся во взвинченном состоянии…

– Ну, в таком случае, получается, что мы со Стиновым сговорились, – развел руки в стороны Хук. – Оба раза, когда он общался с чужаком, рядом с ним находился только я. Да еще этот, – Хук небрежно кивнул в сторону Кашина.

– Я видел только то, что Стинов просто стоял у стены с закрытыми глазами, – сказал Кашин. – Я даже подумал, что ему стало плохо.

– Пустой разговор, – махнув рукой, Латимер вышел из комнаты.

– И то верно, – согласился Волков. – Вернутся Тейнер со Стиновым, тогда во всем и разберемся.

Осато снова взялся за игру.

Покачав головой, Хук опустился на стул.

– Не нравится мне все это…

Глава 17

Попытайся поверить

Корпус, к которому направлялись Тейнер и Стинов, как и многие другие в секторе, был перестроен после появления в Сфере архитекторов и дизайнеров «Скейлс». Прежде ни в одном из секторов невозможно было даже представить себе ничего подобного. Создатели Сферы делали основной упор на функциональность возводимых построек. Окон в прежних корпусах было мало, и чаще всего они служили чисто декоративным целям. Какой смысл был в окнах, если освещение, как внутри зданий, так и снаружи, было искусственным, а увидеть за окном можно было разве что только узкий проход и стену здания напротив? Чтобы скрасить серое однообразие крошечных жилых секций, обычно использовались голографические окна-картины.

Но архитекторы корпорации руководствовались привычными им земными представления о том, как должно выглядеть здание. Поэтому в девятом корпусе восемнадцатого прохода четыре верхних этажа были полностью застеклены. К тому же каждый последующий этаж был выдвинут на несколько метров вперед, создавая подобие перевернутого зиккурата, что также выглядело полнейшим абсурдом с точки зрения коренного жителя Сферы по причине нерационального использования свободного пространства.

Войдя под козырек из четырех нависающих один над другим этажей, Тейнер и Стинов поднялись по лестнице из трех широких ступеней. Стеклянные двери на фотоэлементах сами собой разлетелись в стороны.