Майкл Ривз - Медстар I: Военные хирурги Страница 31

— Пойдемте, поздороваемся, — сказал он Ваэтесу.

Они направились к Джи, и адмирал был рад увидеть, как ноздри бойца чуть вздрогнули, а расслабленная поза стала чуть напряженнее. Он улыбнулся. Это могло быть просто из-за его звания, но Блейд так не думал. Его файлы говорили, что Фоу Джи мало почитал начальство. Нет, Блейд считал, что Джи распознал в нем то же самое, что он мгновенно увидел в бундукайце: возможно опасного противника. Джи вытянулся, хоть и довольно нехотя.

— Вольно, лейтенант Джи.

— Как прикажете, адмирал.

Боец расслабился, чуть согнул колени и почти незаметно повел плечами.

"Готовится к действию", — подумал Блейд. Прекрасно. Этот человек мог бы, не вспотев, разобраться с дюжиной головорезов из "Черного Солнца", вроде того, которого Блейд запустил на орбиту.

— Вы меня знаете? — поинтересовался Джи.

— Конечно. Я слышал что вы… неплохой боец.

Его тона и паузы было в точности достаточно, чтобы придать комментарию двусмысленность, которая могла быть — а могла и не быть — саркастичной. Так близко к тому, чтобы быть ничем — или же просчитанным оскорблением. Невозможно определить.

Они несколько секунд разглядывали друг друга холодными, оценивающими взглядами.

— Достаточно неплох для всякого на этой планете. Сэр, — ответил, наконец, Джи.

Блейд удержал свою маску под контролем, хоть ему и хотелось показать зубы. Бундукаец дерзок. Ответ был откровенным вызовом. Когда-то, в те времена, когда он был гораздо моложе, после такого ответа Блейд сорвал бы с себя рубашку, и они станцевали бы прямо здесь и сейчас. Он хотел это сделать — и чувствовал, что Джи знал и тоже был готов к этому.

Три причины останавливали Блейда от атаки на бундукайца, который стоял здесь и уже этим бросал вызов.

Во-первых, он адмирал флота и ему недостойно участвовать в публичной драке. Подобный поединок, если он вообще случится, будет проходить за закрытыми дверями и без свидетелей.

Во-вторых, планы Блейда по возрождению семейной чести были все также первостепенны, а рукопашная стычка с другим офицером, по какому бы поводу она ни была, может привлечь нежелательное внимание вышестоящих. Он не хотел идти на такой риск.

В-третьих, с этим доводом было трудно смириться, но он не мог не признавать его — он не был совершенно уверен, что может победить Фоу Джи в честной схватке. Нет сомнений, что он сильнее и быстрее, но человек также первоклассный боец, и его умения отшлифованы десятками поединков, многие из которых велись насмерть. Размеры, сила, скорость — все имеет значение, разумеется, но при достаточном мастерстве противник может уравнять шансы. Когда дерутся двое взрослых саблеклыков — и победитель и побежденный уходят окровавленными, и порой трудно сказать, кто же из них победил. Блейд был хищником, и как хищник — желал рисковать жизнью, но умные убийцы убивают лишь, когда выгоды перевешивают риск. Право похвастаться победой над первоклассным бойцом в эту категорию не попадало, по крайней мере, не здесь и не сейчас.

"А может быть, — коротко подумал он, — стоит выманить Джи в джунгли и устроить охоту?" Это дало бы Блейду преимущество, но даже так дело могло и не закончиться победой. Подобный риск действительно придал бы игре остроты, но к сожалению, сейчас для нее не время.

— Я буду рад однажды увидеть вас в бою, — ответил Блейд.

Джи кивнул, не отрывая взгляда. Блейд видел, что он понял — адмирал не отступил, но всего лишь перенес на будущее возможную стычку.

— Я также буду рад этому, адмирал. Сэр.

Не мигая, они глядели друг на друга. Наконец Блейд повернулся к Ваэтесу.

— Вы собирались показать мне операционную, командор. И я полагаю, что командиры пожелают продемонстрировать мне солдат, которые непременно запарятся по такой погоде.

Ваэтес, который держался на почтительной дистанции от них и хранил непроницаемое выражение лица по поводу того, что ему наверняка казалось очень странной пикировкой, кивнул:

— Вам сюда, адмирал.

Уходя, Блейд чувствовал на себе взгляд Джи. Жаль, но правда в том, что нетерпеливый охотник обычно остается голодным. Будет другой раз. Хотя Блейд уже лучше относился к этой поездке. Нет ничего лучше выслеживающего тебя опасного зверя, чтобы разогнать кровь.

Энтузиазм слегка остыл, когда адмирал вспомнил, что было иное дело, из-за которого он и должен уделить внимание именно этому Ремсо, каким бы отвратительным оно ни было. Нет покоя тем, кто на службе….

Самое время.

Узнав об адмиральском визите в Ремсо-7, Ден понял, что более удобного случая захлопнуть капкан для Фильбы ему вряд ли представится. Увидеть, как многочисленные преступления вороватого хатта — растраты, хищения и прочие бессчетные махинации, которые Ден старательно расследовал последние несколько недель, с помощью Голонета и умелых расспросов персонала, будут вытащены на свет прямо под носом адмирала Блейда — что может быть прекраснее? Или радостнее?

Это было непросто. Следы путались, как слизневый след самого хатта после тяжелой попойки в кантине. Самое криминальное обвинение пришло от одного из медиков, у которого был дядя на стороне поставщика. Дядя в свою очередь располагал кодированными данными, которые уличали Фильбу в перенаправлении пяти сотен гектолитров "Антиептина-Д" в трюм грузовика дельца с черного рынка два месяца назад. Само по себе это не было неопровержимой уликой, и Фильба был достаточно умен, чтобы не доить один и тот же источник дважды, но в совокупности с другими проколами, которые отыскал Ден, этого более чем достаточно, чтобы похоронить хатта.

Ден растянулся на своей формкойке и усмехнулся. Месть будет сладка.

По гиперзвуковым динамикам донеслись воинственные звуки первых куплетов республиканского марша — музыки традиционно исполнявшейся, когда появлялся высокопоставленный офицер или важный сановник. Разумеется, Ден не состоял на военной службе, так что в принципе он не был обязан выстраиваться вместе с прочими. Хотя не будет вреда выказать немного учтивости.

Он говорил с сакианским офицером только однажды и очень недолго — перед тем как спуститься на Дронгар. Но из того, что он слышал на базе, следовало, что адмирал Блейд пользовался немалым заслуженным уважением. Управлял он строго и, похоже, мало волновался из-за своих личных заслуг, доблести и славы. Ден не слишком много знал о сакианской культуре, но ему было известно, что их общество структурировано в комплексные семейно-политические кланы, и их честь, достоинство и уважение играли очень важную роль — настолько, что с этим связано множество мелких, но важных церемоний, каждая с собственным именем и правилами.

Он вышел из-под навеса, моргая, как всегда — слегка ошалевший от душной влажной жары, и увидел офицеров, мобилизованных и медперсонал, выстроившихся для инспекции. Отряд клонов стоял отдельно, их сверкающие бело-черные бронированные фигуры, все, как одна, одинакового роста и сложения — стояли навытяжку в рядах, которые если и не были идеальными, то отклонялись от идеала не больше, чем на миллиметр.

Кому надо инспектировать клонов — ему не понять. Видел одного — видел всех.

Адмирал Блейд стоял перед ними. Фигурой он был впечатляющей, совершенно верно — высокий и жилистый, на серой униформе ни морщинки, и почему-то Ден был уверен, что это не от генератора антистатического поля. У морщинок хватало ума держаться подальше от адмиральской униформы.

Безволосая отполированная голова сияет на солнце, ее темная бронза блестит, словно панцирь насекомого. Ден не мог заметить никаких признаков того, что адмирал вспотел. Наверное, сакианцы не потеют. Или же не потеет только адмирал Блейд.

Репортер остановился, не доходя до строя офицеров. Он мог увидеть Фильбу… его трудно было не заметить, тот выглядел, словно расчихавшийся космический слизень. Желтоватая кожа хатта была пятнистей обычного, и сегодня он, похоже, особенно сильно истекал слизью.

"Ты еще не знаешь, что такое — страдать, — пообещал Ден про себя гигантскому моллюску. — На этой планете хотя бы есть атмосфера, даже если не слишком чистая. В отличие от тюрьмы на астероиде, где вокруг тебя будет только камень…".

Лучший момент, чтобы бросить бомбу — как раз во время инспекционной поездки; вдали от ушей хатта, разумеется. Ден попытался представить картину испуга на хаттской физиономии, когда охрана явится за ним.

К его удивлению, сейчас, когда эта, тщательно подготовленная схема отмщения, над которой он работал последние несколько недель, была готова сработать — он почувствовал странное отсутствие энтузиазма. Устроить скандал вокруг хатта внезапно стало казаться более обязанностью, долгом, а не долгожданным отмщением. Он не чувствовал радости, хотя и должен был.

Это ведь не просто месть за недавние угрозы хатта. Он едва не убил Дена на Джабииме к тому же. Нет, Фильба нарывается уже давно. Но сейчас Ден понял — и понимание ужаснуло его — что действительно чувствует внутреннее сопротивление.