Сергей Палий - Санкция на жизнь Страница 31

Приблизительно зная расположение соседних тоннелей, Стас прикинул, как проще всего добраться до забоя, где работали антисоцы из первой палаты, и найти Уиндела. Он понимал: минуты через три, максимум пять, секьюрити с центрального поста отключат подачу воздуха в штольни, и бунтовщики задохнутся, не пожелав сложить оружие и сдаться. Если он не успеет до этого время прихватить ученого и смыться по обесточенной конвейерной ленте в сторону перерабатывающего комбината – второго шанса сбежать из этой живодерни не представится.

План был рискованный. Но за последние месяцы Нужный настолько привык к прогулкам по кромке бритвы, что теперь это уже мало его волновало. Хотелось жить! А еще больше хотелось на свободу! Уиндел же ему был нужен в качестве специалиста по навигационному оборудованию, с которым как астроном– орбитальщик был знаком.

Стас прикинул, что может, при удачном стечении обстоятельств, добраться до космодрома и захватить один из грузовых челноков. Если повезет – вывести его на орбиту. Но дальше – одному ему не справиться: бортовые системы ориентации и расчета курса на местных кораблях сильно отличались от привычных «пеликанских». А Уиндел хоть и обладал набором странностей, но был мужиком башковитым. К тому же именно он первым предсказал столкновение двух Солнечных, и Стасу не хотелось оставлять непризнанного гения на растерзание вертухаям да взбесившимся антисоцам…

Нужный, продолжая сжимать кирку в руке, пополз к лифтам. Возле заваленного породой основного терминала охраны его нагнал Поребрик и рывком развернул к себе. Стаса крутануло и чуть было не унесло к противоположной стене – все-таки сила тяжести здесь значительно уступала земной, – но мускулистый здоровяк придержал его за рукав робы и забормотал в лицо, обдавая зловонным дыханием:

– Куда помчался, Стрекоза? Решил один слинять? Не выйдет…

Стас попытался высвободиться, но получил короткий удар в печень и ойкнул от боли. Окровавленная морда Поребрика вновь оказалась прямо перед ним.

– Я знаю, куда ты намылился… Ты улететь отсюда хочешь, Стрекоза! Ты давно слинять задумал, да только мазы не было… Так усекай, масть… Я пойду с тобой. Ты возьмешь меня или сдохнешь. Прямо тут и прямо сейчас! Втюхал?

Нужный вновь дернулся и прошипел:

– Если собрался со мной линять, придется тебе выполнять все, что говорю.

– Согласен.

– Для начала убери свои мерзкие лапы!

Поребрик гнусно ощерился, но руки разжал. Стас отряхнул робу и со всей дури врезал ему по скуле.

– Ты чего, Стрекоза?! Совсем попутался? – заорал Поребрик, медленно, словно при рапидной съемке, отлетая назад.

– Я тебе сто раз повторял: не называй меня Стрекозой! И перестань звенеть, как баба на подстилке, если не хочешь схлопотать пулю в безмозглую башку!

Словно в подтверждение этих слов, раздался стрекот автомата. Очередью скосило пучок искрящих силовых кабелей и разметало ледяные пласты в мелкое крошево.

Поребрик наконец опустился на землю, заерзал и потер скулу.

– Через конвейер пойдем? – серьезно спросил он.

– Да. – Нужный, пригибаясь, побежал вдоль стены. – Только захватим еще одного человека из первой…

– Ты в своем уме? Там же сейчас – самая резня!

– Без него нам не уйти с орбиты!

– Дружок твой яйцеголовый, что ль?…

Стас резко остановился, сделав Поребрику предупредительный знак ладонью. Тот замер и пригнулся, вглядываясь в полумрак штольни.

Возле шахт несколько охранников в скафандрах возились с контрольным пультом управления лифтами. Их прикрывали двое спецназовцев в тяжелой броне и с автоматическими карабинами наперевес.

– Сейчас дыхалово отключат, – тихонько бросил Стас через плечо. – А кроме как через шахты, нам к «первакам» никак не попасть… Твою мать! Не успели…

– Донт ссать, мурзик! – обнадеживающе хлопнул его по спине Поребрик и дюже стремительно для своих габаритов скользнул вперед.

Не успел Нужный помолиться за тупоголового напарника, как тот оказался возле спецназовцев и приложил одного из них здоровенным булыжником по шлему. Вреда от этого идиотского пассажа было чуть, но должный эффект был достигнут: второй боец рефлекторно пальнул в Поребрика. И… совершил главную ошибку в своей жизни: недооценил скорость неуклюжего на вид антисоца…

Поребрик молниеносно ушел с линии атаки, умудрившись швырнуть под пули слегка оглушенного первого спецназовца. Бедолагу снесло очередью, словно былинку, и так приложило о несущие металлоконструкции одного из лифтов, что никакая броня не смогла спасти его от мгновенной потери сознания.

Тем временем Поребрик уже вышиб карабин из рук второго бойца, обалдевшего от подобной наглости, и отправил его в медленный, но не обещающий ничего хорошего полет в открытый зев соседней шахты.

Стас, видя, что теперь перевес на их стороне, рванул на помощь. Он, стараясь не взлетать слишком высоко, проскакал полтора десятка метров и с ходу врезался неуправляемым болидом в кучу охранников, колдовавших возле контрольного пульта. Двое из них отлетели к громоздкому генератору, а третий увернулся и завозился с застежкой кобуры на ремне скафандра.

– Иногда на морозе меч примерзает к ножнам, шкварка! – сумничал Поребрик, отправляя нерадивого молодчика в глубочайший нокаут.

– Лифт пошел! – крикнул Стас, наставляя ствол подхваченного карабина на охранников. – Живо стягивайте скафы, фраерки! Поребрик, этого тоже раздень – нам для Уиндела запасная раковина нужна!

Два раза повторять не потребовалось. Громила содрал с поверженного противника скафандр чуть ли не вместе с кожей и оглянулся на Нужного.

– Чего таращишься, груда мозга? Надевай скорей!

– Да это ж не мой фасончик! – оскалился тот, скидывая громоздкие магнитные ботинки и натягивая нижнюю часть скафа на ляжки. – И размер неподходящий – мне даже на член не налезет!

Стас обломал штырек микрофона, чтобы никто посторонний не слушал их разговоров, и захлопнул шлем. Прокричал через стекло:

– Поребрик, ты где так прыгать резво научился?

– С питерской братвой знавался! – проорал тот в ответ. – Санкциров-копов местных травили по заказу! Или ты думал, я сюда за чужую жинку-внеочередницу залетел?

Стас хмыкнул и повернулся к раздетым охранникам. Повертел пальцем у виска. В шлеме этот жест выглядел довольно комично… Те непонимающе уставились на него.

– Хрен ли моргалы вылупили? Канайте отсюда, сейчас воздух отрубят!

– Хватит с этими курвами возиться! – Поребрик заглянул в кабину подошедшего лифта и удовлетворенно кивнул. – Погнали! Оп! Оп!

Генератор взвыл с новой силой…

На нижнем ярусе, где бунтовщики из первой палаты начали мятеж, царил разгром. Здесь повсюду валялись части мертвых вертухаев вперемешку с обугленными телами антисоцов. Лишь редкие уцелевшие галогенки подсвечивали страшную картину.

Видимо, газовый карман, ставший причиной взрыва, образовался именно в этом месте.

– Ни фига себе! – мотнул головой Поребрик, осматривая бойню. – А я думал – это нам не повезло…

– Хватит звенеть! Ищи ученого, и смываемся отсюда!

– Как он выглядит-то… ученый твой?

– Долго объяснять… Если увидишь кого живого – зови меня.

– Да тут мертвыми в пятнашки можно играть… а уж живых…

– Хорош тоску нагонять – без тебя тошно! Не приведи вакуум с тобой на острове необитаемом оказаться… С ума ведь сведешь за полчаса своим беззаботным пессимизмом!

Стас извлек из груды мерзлой породы забрызганный кровью фонарик и пощелкал выключателем.

– Черт, не работает… Ладно, будем так шарить. Будь ты проклят, «Харон-зеро»…

– Чего бормочешь? – вскинулся Поребрик, брезгливо отпихивая ботинком чью-то оторванную конечность.

Нужный глянул в его шальные глаза через анизотропное стекло шлема и лишь отрицательно помотал головой.

«Вот ведь увязался чертяка мышценосный…» – подумал он, принимаясь расшвыривать киркой искореженные пластиковые переборки, каменные обломки и битый лед, чтобы пробраться в штольню, где работала первая палата.

Вдох, удар на выдохе. Вдох – удар! И еще раз! И еще…

Осколки летели в стороны и за спину. Они были похожи на крошево прошлой жизни. Жизни – разбитой вдребезги одним неудачным рейсом сквозь горизонт.

«Отпусти меня, Харон… Отпусти, отпусти, отпусти же, сволочь! Не тащи в Аид! Дай санкцию на будущее…»

Человек – самое живучее создание из всех божьих тварей. Даже бактерии и вирусы не чета нашему брату. Даже крысы и тараканы… Венец эволюции чрезвычайно строптив, когда дело касается его собственной шкуры – слишком дешево она стоила раньше, когда холод, голод и пещерный медведь являлись самыми опасными врагами. Теперь же человек торгует своей жизнью по баснословным, астрономическим ценам.

Жаквин Уиндел около десяти минут провалялся возле остановленной конвейерной ленты после взрыва в забое. Концентрация метана в воздухе увеличивалась с каждым мигом. Он дышал мелко и порывисто, в голове помутилось, одна мысль тревожно колотила по вискам: «Лишь бы снова не рвануло от искры, пока не подоспеет помощь…»