Сергей Слюсаренко - Константа связи Страница 31

— Ты не парься, я за твоими попытками проснуться давно слежу, — сообщил Шип. — Так вот, в Зоне похмелухи не бывает. Жаль, нельзя в дорогу по маленькой пропустить, больно уж тушенка вкусная. Хочешь?

Вадим понял, что хочет.Вышли они из Агропрома через два часа. Порывистый ветер бросал в лицо охапки желтой листвы, пытаясь сбить их с пути. Один раз Шип неудачно кинул гайку, и она, попав на «трамплин», не полетела дальше по высокой дуге, а развернулась и больно ударила Вадима в колено. День с самого начала не задался. Не доверяя больше сталкеру, Вадим полностью сосредоточился на дороге, растворился в окружающем мире, стараясь не только видеть чавкающую грязь, лес и черное небо впереди, но и слиться с Зоной всеми чувствами и мыслями. Когда Малахов решил, что пора бросить гайку в направлении подозрительно зеленого пучка травы, и вспомнил о сталкере, то заметил, что тот уже давно что-то рассказывает.

— А вообще странный он человек, этот врач, не понимаю я его. — Шип не мог идти молча, даже если его никто не слушал. — Откуда взялся в Зоне, никто не знает, живет в лесу сам, еще бы вообще на болото перебрался. Лечит кого ни попадя. Так же нельзя. А вдруг его пациент возьмет и сожрет?

— А откуда он взялся, этот врач? Местный или как ты, с Щербаковской, со скальпелем выпал? — заинтересовался Малахов.

— Я же и говорю — никто не знает. Он тут вроде еще до периметра был. А как появился — никто не знает. Тогда же ооновцы, как периметр сделали, всех из Зоны выгнали, кто вернулся, кто пропал, а этот как был, так и есть. Странный он, точно. Да и вообще — не люблю я это место. Отдадим ребенка и пойдем, да?

Дорога шла уже через лес. Шип постоянно зыркал по сторонам, но ничего опасного не находил. В итоге за три часа удалось добраться до опушки леса, где, по словам Шипа, обитал странный врач.

Видно было, что дом врача построен давно. Может, это было жилище лесника, а может, какой-то охотничий домик для партийных бонз времен СССР, когда леса были полны настоящего зверья. Сруб пятистенка из добротного бруса, подсобки, забор из крашеных досок и легкий дымок из трубы вызвал у Малахова легкую тоску по простой сельской жизни. Будто нет Зоны, нет чудовищ в лесу, не трещит дозиметр время от времени, напоминая о том, что здесь случилось много лет назад.

— Хозяин! Дома? — проорал сталкер, открыв калитку рядом с плотно закрытыми воротами.

Никто не ответил.

— Пошли, все в порядке, — сказал Шип и шагнул во двор, придерживая калитку.

— А не ответили же? Чего кричал?

— Если бы хозяина не было дома, его зверюга бы такое устроила. Сразу б все стало ясно.

— Собака?

— Ну, на собаку она мало похожа. Доктор говорит, это у него шиншилла. Говорят, редкого окраса.

Вадим напрягся. Шип поднялся на невысокий порог и постучал в дверь. Через мгновение дверь открылась, и на порог вышел Тимур Рымжанов.

— Привет, доктор, вот знакомься. Это со мной, — представил Шип Малахова, сделав церемонное движение рукой.

— Меня Вадим зовут, — представился Малахов. Только на мгновение на его лице промелькнула тень улыбки.

— Я врач местный, — ответил Тимур бесстрастно, как на приеме в участковой больнице. — С чем пришли? Болеете?

Рымжанов почти не изменился. Только в его длинной прическе появилась одна седая прядь, и голос стал чуть жестче. И одежда на нем была совсем не такая, какую он предпочитал раньше. Не было ни кожаной жилетки, не берцев с армированными металлом носками. На Тимуре висел балахон из грубой ткани, который почти скрывал его спортивную фигуру. И еще Вадим заметил, что взгляд у его друга стал совсем другим, словно в глазах поселилась бездна.

— Да вот, завалили кровососиху, а она с дитем. Вадим не дал его прибить, зря, конечно. Но и не носиться же с ним? Он же жрать хочет, сиську просит. А как вымахает потом, куда его? Я вот подумал, что тебе для опытов, может, пригодится.

Тимур молча взял из рук Вадима запеленатого ребенка и пошел внутрь дома. На пороге бросил через плечо:

— Не топчитесь тут, заходите, сегодня тут ночевать будете.

— Так нам идти надо дальше, — встревожился Шип.

— Нельзя дальше сегодня. Опасно, — отрезал Рымжанов. — У меня переночуете, места всем хватит.

— Вот как, — печально произнес Шип. — Ну, тогда конечно. А шиншилла твоя наши ботинки не пометит?

— А ты не дразни ее, — ответил доктор.

Сталкер покорно вошел в дом следом за Тимуром, за ними Малахов, оглянувшись на пороге. В большой комнате Тимур уже укладывал ребенка в люльку, подвешенную к потолку. Люлька была совершенно новая, словно ее только что сделали из свежих сосновых досок, аккуратно ошкуренных. Боковины были покрыты незамысловатым резным узором.

— Ты что, заранее готовился? — удивился Шип.

— Конечно. Пришлось бюрерам люльку заказать, — ответил врач. — Я же знал, что вы ко мне идете.

— Откуда? — тут уже не выдержал Малахов.

— Ну, считай, кровососы и сказали, — совершенно серьезно ответил Тимур. — Сейчас я его покормлю, а то чувствую, он у вас неправильно питался. Но хорошо, хоть не голодал. Вы пока устраивайтесь, обедать будем.

Шип покачал головой, поставил у двери свой «калаш», сел на лавку у стены и принялся распаковывать рюкзак. Он заглянул в него, что-то переложил там, не доставая, тяжело вздохнул. Сталкер достал сухой паек и положил рядом с собой. Потом вытащил фляжку со спиртом, потряс ею у уха и тоже положил на лавку. Затем завязал рюкзак и, поднявшись, выложил на стол паек и флягу со спиртом.

— Пустое это, у меня есть продукты, а вам пригодится, — сказал Тимур через плечо, наклонившись над люлькой.

Тимур несколько минут возился со зверенышем, который вдруг стал издавать бормочущие звуки, потом вышел из дома и принес большую сахарную кость.

— Ребенку надо играть, — объяснил он. — Любую другую игрушку он испортит. И вообще давайте назовем его Маугли!

— Это почему Маугли? — изумился Шип.

— Ну, у меня давно был знакомый, он… Ну, в общем, его Маугли звали. Он все равно добрый был. И из этого, если правильно его воспитывать, можно вырастить хорошего гражданина. Ну, конечно, гражданина Зоны.

— Слушай, доктор, а вот на хрена тебе вся эта мразь? — не выдержал Шип.

— Во-первых, не мразь. Нельзя о существе судить по его поступкам. Может, если Маугли воспитать нормально, так он себя по-другому вести будет? Вот скажи, сталкер, если тебе на ногу уронить топор, ты что скажешь? Вот именно, а обычно тебя можно даже к детям подпускать, — строго сказал Тимур. — Ладно, сейчас обед будет.

Через несколько минут он лично накрыл стол накрахмаленной льняной скатертью, расставил хрустальные бокалы и фарфоровую посуду. А потом достал из печи запеченного фазана. Пока фазан остывал, распространяя аромат редких специй, Тимур поставил на стол большое блюдо с устрицами и бутылку хорошего шампанского. Малахов даже присвистнул, увидев «Veuve Clicquot». После устриц была уже привычная черная икра, потом немножко спаржи. К спарже Тимур достал «Шабли» 2000 года. Шип, не разбираясь ни в хорошей еде, ни в винах, поглощал изысканные блюда размеренно и безразлично, словно ел пареную репу.

— А можно поинтересоваться, откуда здесь такое? — спросил Вадим после четвертой устрицы.

— Да ерунда. Я людям, которые периметр охраняют, несколько раз помог, ну и у нас с ними договоренность получилась — я им и дальше помогать буду, а они меня на довольствие берут.

— Как же надо помочь, чтобы устрицы из Франции возили? — Малахов хитро глянул на Тимура. — Нормандские причем. И откуда в это время года спаржа?

— Ну, это просто! Тут некоторые болезни есть, которые только артефактными травами лечить можно. А в Рыжий лес, кроме меня, никто не пойдет. Ну и потом… Я как-то в гости ходил к их генералу. В полнолуние. Хорошо поговорили. Да вы кушайте, не стесняйтесь, устрицы уже завтра никому не будут нужны. А спаржа — ее из Аргентины возят. Говорят, у них там как раз весна. Или врут.

— Да… я могу себе представить, — только и сказал Вадим. — Видимо, немало ты помог властям. Или в полнолуние сказал им что-то убедительное.

— А вот скажите, доктор! — вдруг встрепенулся Шип. Но вопроса не задал, а упал прямо лицом в блюдо с устрицами и громко захрапел.

— Нормально, — сказал Тимур.

Он подергал сталкера за ухо и убедился, что тот спит.

— Ну, здравствуй, Вадим, долго же я ждал!

Из архивов особого отдела при правительстве России

Личное дело номер 029.

Хранить вечно.

Количество экземпляров — один.

Заполнять ТОЛЬКО от руки.