Лев Эль’Джонсон: Повелитель Первого - Дэвид Гаймер Страница 31

Дать бой имперской богомашине мог только другой титан.

— Я стою среди почитаемых мертвецов, — нараспев произнес Геродаил, голос которого усилился и стал ниже, пройдя через динамики доспеха.

— Недосягаемый для сомнений и неуверенности, — добавил второй брат.

— Недосягаемый для слабостей чести и плоти, — присоединился третий.

— Там, где остается лишь долг, — заключил ветеран-сержант.

Еще одна бронебойная ракета, поразив щиты «Гончей», сдетонировала над бедренным сочленением с такой силой, что часть энергии преодолела барьер и вынудила моторы исполина взвыть, компенсируя удар взрывной волны. «Рубрум виатор» покачнулся и сбился с шага — пожалуй, Темные Ангелы получили еще полторы секунды жизни.

Рыцарь за «Тавроксом» отбросил пустую трубу и вскинул болтер.

— Отступать! — рявкнул Лев. — Этот зверь вам не по силам.

Легионеры физически не могли ослушаться прямого приказа Эль’Джонсона. Двое из них покинули укрытие, стреляя вверх от груди, и отошли к опускной решетке. Третий воин задержался лишь для того, чтобы одной рукой перезарядить болт-пистолет: он защелкнул магазин, стукнув оружием по бедру, и заковылял следом за братьями.

Спутникам примарх подобной команды не отдал — они единственные среди всех разумных созданий Галактики сумели бы не подчиниться такому распоряжению.

Подняв крестовину меча к губам, Лев взглянул сквозь фигурную гарду в тускло-красные глаза «Гончей». Машинный дух исполина зарычал, не уделяя внимания комариным укусам из оружия терминаторов, и принял вызов Эль’Джонсона. Вентиляционные отверстия на его плечах со свистом выпустили пар — это управляемые кравами модерати перебросили энергию на плазменную бласт-пушку. Орудие, созданное для убийства других титанов, засияло бело-голубым светом, будто новорожденная звезда на небосводе, и зашипело под дождем.

Лев переступил с ноги на ногу. От атаки к обороне, от обороны к атаке, кружась в бесконечной, несокрушимой спирали защиты и нападения…

Но с места он не сдвинулся.

«Рубрум виатор» окутали вспышки щитов, схлопывающихся под парными залпами, и треск лазпушечных выстрелов, которые выжигали кислород из воздуха, сменился оглушительным перестуком тяжелых болте-ров. Потеряв силовые заслоны, титан немного повернулся, наводя руки-орудия на новую мишень.

И его поразили примчавшиеся с неба ракеты «Смертельный удар».

Взрыв отшвырнул Геродаила наземь и прокатил вдоль дороги, словно камушек. Двое Спутников, отставших от сержанта-ветерана на несколько метров, покачнулись, но удержались на ногах и немедленно вскинули комбиболтеры, опасаясь любых неизвестных факторов, когда речь шла о сбережении их примарха.

А Эль’Джонсон неторопливо убрал меч в ножны, пока «Гарпия Штурнфейна» спускалась на повернутых к земле турбинах. Под напором мощных реактивных струй дождевая вода в лужах расступилась, словно перед мессией, выходящим на сушу. Больше десятка управляемых кравами орудийных турелей открыли по транспорту перекрестный огонь, и на пустотных щитах судорожно задергались вспышки. Десантно-штурмовой корабль обладал прочной броней, но его конструировали с расчетом на скользящие попадания из зениток во время стремительного снижения, а не посадку под фланговым обстрелом в условиях городского боя.

Выдвинув опоры шасси, «Гарпия» изменила угол атаки крыльев и, тяжеловесно прокрутившись на сто восемьдесят градусов, развернулась к примарху более широким хвостовым люком. Пилот начал опускать аппарель еще в полете, а уже вскоре огромная «Грозовая птица» коснулась платформы, безразлично развалив прилегающие к ней укрепления. Под силовыми полями, мерцающими подобно геомагнитному сиянию, по трапу затопали рыцари 15-й роты Третьего ордена. Отделения «Наиант», «Акрок», «Юринант» и «Мартлет» заняли позиции вокруг завывающего небесного хищника, перекрывая свои секторы обстрела, и открыли огонь по вражеским орудийным установкам. К их воздаянию в обличье взрывов, полосами расчертивших турели, через пару секунд добавились мощные залпы самой «Гарпии».

Но один легионер оставался в проеме люка, держа в руке болтер дулом вниз.

Сержант Кай прошагал от подножия аппарели к примарху и отсалютовал, сохраняя исключительное спокойствие посреди окружающего разора.

— Мне нужна твоя «Грозовая птица», сержант, — произнес Лев.

— Она никогда не была моей, сир.

— Ты будешь подчиняться кастеляну Дариилу, пока я не вернусь и не отдам иной приказ.

— Так точно.

Эль’Джонсон взошел на аппарель.

— Тригейн, — обратился он к воину, решившему не покидать транспорт.

— Да, сир.

— Ты отправишься со мной.

VIII

Когда Аравейн переключился на «охотничий взор», поле обзора узких линз его шлема приобрело резкий оттенок зелени девственного леса. В нем заскользили метки угроз и высветились строчки маловажного текста. Кодиций поднял меч, лезвие которого окаймлял холодный огонь, совершенно невидимый для внушительного набора датчиков брони.

— Аравейн…

Голос донесся из некрашеной стальной стены, тянущейся в обе стороны от воина.

— Помоги мне, Аравейн!

Темный Ангел двинулся дальше по служебному коридору, выставив клинок перед собой. Его ауспик-анализатор пощелкивал, пока «охотничий взор» по пикселям переводил черноту стен в коричневые тона и затем в древесную зелень. Задержавшись у технического колодца, легионер прикрылся мечом и заглянул в бездонный провал.

Ничего.

— Аравейн, это я, Савина. С задания на «Обрине». Вы с братьями ранили эту тварь. Она ушла, но я не знаю, надолго ли.

— Я вижу твой разум, паразит, — отозвался кодиций. — Думаешь, тебе удастся одурачить меня столь наглой ложью?

В ответ раздался гулкий раскатистый смех, а затем голос зазвучал глубже и мрачнее, просачиваясь сквозь мрак:

— А я вижу тебя, Аравейн!

Космодесантник повернулся, воздев меч для защиты, но коридор оказался пустым.

— Твои братья-охотники обороняют свое сознание разными устройствами, но твой ум — открытая книга.

— Я — библиарий Крыла Огня и рыцарь ордена Сандала. Я могу сам защитить мой разум.

— Да неужели? — Тени расхохотались, и воин ощутил ледяное покалывание в висках. — Сколько тебе