Тлен - Макс Вальтер Страница 31

Игорь шёл уверенной походкой, не спеша, как это делают киношные маньяки. Он знал, что жертва никуда не денется, а потому наслаждался каждым мгновением.

— Эй, пацан, выходи не бойся! — крикнул он, и голос звонко отразился от стен пустого помещения.

Естественно, никто не вышел. Игорь прислушался, но до него доносились лишь отголоски событий, что происходили в вестибюле. К слову, они же сильно мешали, гулким эхом распространяясь по всему зданию.

— А ну заткнулись нахуй! — рявкнул Кочетков. — И суку эту присмирите! — Спустя секунду грохнул одиночный выстрел. — Долбоёбы, блядь…

Однако он ухмыльнулся. Ему нравилось послушание товарищей, как и то, что сейчас в целом творилось в музее. Вот уж поистине эту ночь он запомнит навсегда. Да, речь не только о стенах и экспонатах, которые наверняка видели вещи и похуже. Игорь тоже пройдёт эдакое крещение. Испытание огнём, если угодно.

Он уже давно перестал быть тем, кем являлся раньше. Нет, с виду он совсем не изменился: до сих пор предпочитал носить брюки и заправлять в них рубашку. Очки в роговой оправе, которые не каждая современная бабуля посмеет надеть. Придурковатая причёска с вечно всклоченной макушкой и прилизанной чёлкой. Но сейчас черты его лица заострились, а мёртвый, лишённый эмоций взгляд придавал общему образу отдельный шарм. Сразу становилось ясно, что этот человек способен на всё. Мало того, он наслаждается муками других, получает от этого удовольствие. Иные сказали бы, что в него вселился сам дьявол, а может быть, это именно он и есть, воплотившийся вот в такое, нелепое с виду существо.

Игорь услышал пацана. Скорее, даже почувствовал по какому-то эфирному запаху. Словно вонял сам адреналин, неощутимый для других, но такой знакомый для Кочета. И едва он заглянул в небольшое ответвление с выставленной экспозицией дворянских украшений, как тут же понял, что настиг жертву. Он замер в дверях, закинул ружьё на плечо и поправил слегка съехавшие очки.

— Пацан, я знаю, что ты здесь, — вкрадчивым голосом произнёс Игорь. — Давай, выходи, не бойся. Там всё нормально, мы с твоими предками просто неправильно поняли друг друга. Ну, постреляли в потолок, с кем не бывает.

— Ты врёшь!— пискнул из угла тот. — Я видел, как отец упал.

— Ну, упал и упал, — бледно улыбнулся Кочетков. — Поднялся уже, маму успокаивает.

— Честно? — наивно поинтересовался пацан.

— Да пойди сам посмотри, — кивнул на выход Игорь, и мелкий повёлся.

Пацан поднялся с пола, где скрывался за центральным стендом, и Кочет вскинул к плечу ружьё. Он внимательно наблюдал, как медленно меняется выражение лица жертвы, и едва сдерживался, чтобы не спустить курок.

— Ха-ха-ха, да ладно, не ссы, я ж пошутил, — опустив стволы, произнёс Кочетков.

Его всего трясло, возможно, даже больше, чем пацана от страха. Пот ручьями бежал вдоль позвоночника, но он сдерживался, чтобы хоть немного растянуть удовольствие. Однако искушение было слишком сильным, и он вновь вскинул стволы.

Практически не целясь, Игорь потянул спуск. Грохнул выстрел, посыпались разбитые стёкла от витрины позади, а живот пацана превратился в кровавое месиво.

Кочет замер. Он даже боялся дышать, лишь бы не упустить момент, когда душа покинет тело. Его не беспокоил звон в ушах, и то, что комната наполнилась пороховым дымом. Его даже не смущала вонь, смесь какой-то тухлятины и дерьма, что вырвалась из разорванных кишок жертвы.

Игорь смотрел в глаза, в которых застыл ужас подступающей смерти. Шок пока перекрывал сигнал боли, но он уже стремился в место назначения, это было видно по выражению, наплывающему на лицо пацана. С каждой секундой эмоции становились ярче и разнообразнее. А затем он свалился на пол, обломав Кочеткову зрелище.

И Игорь полыхнул.

Он обежал центральный стенд и принялся долбить прикладом в лоб пацана. Он что-то кричал, сыпал такими эпитетами, что Марго бы обзавидовалась. Бил так сильно, как только был способен, пока не послышался хруст костей и череп не деформировался. Однако успокоился он лишь тогда, когда на его ботинки брызнуло кровавое месиво из мозгов и осколков костей.

Новый запах ударил в ноздри, и Игорь присел на корточки. Некоторое время он всматривался в то, что осталось от лица, а затем окунул палец в кровавую кашицу. Вытянув, поднял его над лицом и покрутил, рассматривая со всех сторон, а затем сунул в рот. Прикрыв глаза, Игорь прислушался к себе и, отбросив ствол, уселся поудобнее на пол. Он ковырялся в ошмётках черепа, выискивая желеобразные кусочки, и с жадностью поглощал каждый из них. За эти занятием его и застала Марго.

— Ебать меня в сраку коромыслом! Кочет, ты чё, блядь⁈ — закричала она. — Ты какого хуя⁈ Я в рот ебала такие приключения!

Девушка развернулась и подалась на выход, но лучше бы она сделала это молча. Игорь уже переключил на неё внимание, тем более что в штанах уже давно стало тесно. Правда, заметил это он только сейчас.

— В сраку, говоришь? — усмехнулся он и поднялся пола.

Марго он догнал в соседнем зале и без прелюдий и каких либо объяснений схватил за волосы.

— Ай, блядь! Ты чё, совсем ебанулся⁈ — взвизгнула она, но, встретившись с ним взглядом, резко заткнулась.

Игорь рванул её штаны вниз, а затем ногой спустил их до самого пола. Освободив хозяйство, он плюнул на ладонь, слегка смазал член для лучшего скольжения и резко вставил девушке в задний проход. Марго закричала от боли, дёрнулась вперёд, но Кочет крепко держал её за волосы. Попытка присесть тоже ни к чему не привела. Кочетков полностью владел ситуацией.

* * *

— Блядь, ты как из зоны вернулся, — выругалась Марго, когда Игорь наконец спустил напряжение. — Хоть бы предупредил, что в очко заехать собираешься, я бы расслабилась.

— Да завались ты нахуй, — ответил он и развалился на дворянской тахте.

— Ялду вытри, ща всю сидушку изговнякаешь.

— С Квадратом что? — Игорь вдруг вспомнил, что его товарища подстрелили.

— Да нихуя, максимум синяк будет.

— В смысле? — Кочетков приподнялся и уставился на Марго. — В него же стреляли?

— Да там пукалка… — отмахнулась она. — Травмат, короче. В общем, хуйня, ваще ничё страшного. А ты нахуя пацана жрал?

— Кто?

— Хуй в кожаном пальто! — огрызнулась Марго. — Ты, блядь… Сидел там и пацана хомячил, я всё видела.

—