Александр Мазин - Утро Судного Дня Страница 31

Зебра отчаянно завизжала. «Близнецы» на миг отвлеклись… И их стало на одного меньше. А Грива завладел копьем.

Копье оказалось довольно удобным, сбалансированным, пригодным и для рукопашной, и для броска.

Поскольку бросать в себя разные орудия палеолита Артём позволить не мог (знал, как ловко это делают аборигены), он мгновенно перешел на дистанцию ближнего боя. Настолько ближнего, что у него появилась возможность пустить в дело не только трофейное копье, но и конечности. Конечностями Грива владел на порядок лучше близнецов. Так что всё закончилось очень быстро.

Маленькая Зебра (ее уронили на травку в начале схватки) перестала визжать и уставилась на запыхавшегося Гриву.

Ей потребовалось секунд двадцать, чтобы осознать: враг разгромлен.

Осознав, она испустила почти ультразвуковой вопль восторга… Но не бросилась Гриве на шею, а обсидиановым ножиком принялась добивать еще живых врагов.

Для Гривы такая девичья прыть оказалась не меньшим сюрпризом, чем он сам — для недавних противников, поэтому Маленькая Зебра успела приколоть двоих, прежде чем Артём вмешался в процесс и успел спасти третьего, последнего.

Маленькая Зебра бурно запротестовала, но унялась, когда Грива объяснил, что желает задать уцелевшему пару-тройку вопросов. Например, нет ли поблизости его живых приятелей?

Уцелевшего «близнеца» Грива связал и быстренько привел в чувство. «Близнец» разлепил глазки и немедленно затрясся от страха. И забормотал что-то невнятное. Грива различал отдельные слова (язык был очень похож на язык соплеменников Маленькой Зебры), но смысла уловить не мог.

Помогла Маленькая Зебра.

— Он считает, что ты — злой дух, — сообщила она Гриве. — Это правда?

— Насчет духа — ему виднее, — не стал ее разочаровывать Грива. — А злой я исключительно для врагов. А для друзей — сущий добряк. Скажи ему это и спроси, кто он: друг или враг?

«Близнец» снова забормотал, так же быстро и невнятно. Мысли чернокожего путались, но общую суть Грива уловил легко. Пленник пытался его заверить, что лучшего друга, чем он, у Артёма никогда не было и не будет.

— Хорошо, — согласился Грива. — Сейчас я буду тебя спрашивать, а ты — отвечать. Быстро и правдиво. Как друг другу. Или тебе будет очень плохо. Ты понял?

Пленник понял.

И очень старался не разгневать Гриву, поэтому Артём получил все интересующие ответы.

Отряд «близнецов» был единственным в пределах шести дневных переходов. Послали отряд племенные шаманы с указанием добыть кого-нибудь из сородичей Маленькой Зебры. Вернее, не кого-нибудь, а половозрелого мужчину. Причем доставить похищенного следовало живым и без существенных повреждений.

Для чего — пленник не знал. Кстати, отряд, разгромленный Гривой, действительно состоял из родных братьев. И бойцовские качества тех, кому сейчас предстояло пополнить пищевой рацион стервятников, среди соплеменников котировались очень высоко. Надо полагать, Артёму повезло, что он сумел застать их врасплох и заставил драться по своим правилам.

Маленькая Зебра, с трудом скрывая нетерпение, ждала, пока Грива закончит «потрошить» пленника.

— А ты умеешь превращаться в зверя? — выпалила она.

— Бывает, — ответил Грива.

— А ты можешь превратиться в леопарда и взять меня? — В ее глазенках читалась пылкая жажда новых ощущений.

— Могу, — Грива не хотел ронять свой рейтинг в глазах пленника, который, ясное дело, слушал очень внимательно. — Но потом я тебя съем. Ты согласна?

Маленькая Зебра быстро замотала головой и попятилась. Видно, решила, что Грива приступит к делу прямо сейчас.

— Не бойся, — успокоил ее Артём. — Не хочешь — не буду превращаться.

— А наш главный шаман тоже умеет превращаться в леопарда! — встрял пленник. — И еще у него на лбу глаз есть. Невидимый.

— Невидимый? — Встрепенувшийся Грива был разочарован. — Почему невидимый?

— Невидимый мир смотреть можно только невидимым глазом, — пояснил пленник с некоторым даже удивлением от того, что Артём не знает таких элементарных вещей. — Хочешь, я тебя познакомлю, великий дух? Главный шаман — муж дочери сестры моей матери. Я могу тебя с ним познакомить.

— Посмотрим.

— Тогда развяжи меня, — нахально потребовал пленник. — Мы ведь теперь друзья!

Совсем страх потерял, поганец.

Грива распустил ремни у него на ногах:

— Вставай!

— А руки?

— Вставай! — рявкнул Грива, сопроводив приказ пинком по ребрам.

Пленник вскочил.

— Мы идем к нашему шаману? — спросил он с надеждой.

— Нет.

— А куда?

— Не твое дело.

— А меня не съедят? — забеспокоился пленник.

— Вперед! — рявкнул Грива. — Или я сам тебя съем прямо сейчас!

В поселок они вернулись часа через два.

Их появление произвело фурор. Только Пута был очень недоволен, что Грива опять с кем-то дрался без его участия.

Плененного «близнеца» звали Стручок Ниндхой Шестой. Ниндхой — это какая-то трава. Или дерево. Артём решил звать его просто Стручком. Пленник не возражал. Не до того ему было. Грива привел Стручка в «гостевую» хижину. Связывать ему ноги не стал. Судя по алчным взглядам, которые бросали на «близнеца» местные жители, парень вполне мог стать ингредиентом супа. И очень хорошо это осознавал.

Маленькая Зебра была очень недовольна соседством Стручка. Но высказать протест не рискнула. Просто сбежала.

Зато пришел Гневный Буйвол.

Пленника он удостоил лишь беглого взгляда.

— Маленькая Зебра сказала: ты умеешь перекидываться зверем, — сурово изрек он.

— Я многое могу. Но никогда не делаю плохого своим друзьям, — дипломатично ответил Грива.

— Если ты превратишься в зверя на нашей земле, нам придется тебя убить, — пророкотал Гневный Буйвол. — Так тебе велели передать старшие, — добавил он более мягко, словно извиняясь. — Но если мы с тобой покинем наши земли, то — можно. Я бы с удовольствием поглядел, как ты это делаешь! — заявил черный громила с энтузиазмом.

— Всему свое время, — сказал Артём. — Это всё, что велели передать старшие?

— Нет. Но второе дело — пустяковое. Надо убить этого, — Буйвол кивнул на пленника. — Сам убьешь или доверишь мне? — спросил он с надеждой. — Я бы убивал его до-олго! — Буйвол облизнулся. — Но печень и сердце — все равно твои! — поспешно заверил он.

Грива поглядел на пленника.

Пленника перспектива будущего не вдохновила.

— Выйдем, — сказал Грива. — Здесь воняет.

— Это точно, — согласился Буйвол, выразительно поглядев на пленника.

Грива вышел вторым. И успел шепнуть пленнику:

— Не трясись. Я не дам тебя убить.

— Ты знаешь, где живут его сородичи? — спросил Артём Гневного Буйвола, когда они оказались снаружи.

— Где-то там, — здоровяк махнул рукой в сторону синеющей вдали горной гряды.

— Я хочу пойти туда, — сказал Грива. — Ты знаешь дорогу?

— Зачем тебе? — насторожился Буйвол. — Разве тебе у нас плохо?

— Мне хорошо! — с энтузиазмом ответил Артём. — Хорошая еда, хорошая женщина…

— Я дам тебе еще одну! Двух! — воскликнул Буйвол. — Не ходи туда! Тебе там не понравится! Тебе будет плохо! Тебе и твоим друзьям!

— Понравится! — возразил Грива. — Я знаю. Сегодня у ручья мне было очень хорошо.

— Так ты идешь их убивать! — Буйвол распахнул пасть и захохотал. — Мне тоже нравится убивать, Ар Т’ом! Я иду с тобой! Только сначала надо убить твоего пленника.

— Его нельзя убивать, — возразил Грива.

— Это еще почему? — нахмурился Буйвол.

— Он покажет нам дорогу.

Лоб черного великана разгладился.

— А ведь верно! — воскликнул он. — Ты мудр, Ар Т’ом. Если тебя не убьют, ты состаришься и будешь великим старейшиной. Когда мы выступаем? Сейчас?

— Завтра, — сказал Артём. Ему еще следовало сообщить «радостную весть» Путе и Архо. Вряд ли их порадует грядущий военный поход, но Гриве действительно надо поглядеть на этого людоедского шамана с третьим глазом. Маловероятно, что он — тот, кого ищет Грива. Но — вдруг?

Глава двадцать третья

Военный поход

Гневный Буйвол взял с собой восемнадцать бойцов. Теперь у меня была своя маленькая армия. Численностью аж в два отделения. Девятнадцать черных головорезов, Архо, Пута и я. И Стручок. Последнего я поручил Буйволу. Теперь можно было не опасаться, что пленник улизнет. И еще он будет достаточно напуган, чтобы не шалить.

Путешествовали без происшествий. Люди нас не тревожили, а дикие звери такому большому отряду были не опасны. Разве что г’ши. Или туповатый носорог, который мог сдуру атаковать толпу двуногих. Но у этих представителей фауны были свои дела. Словом, все обстояло благополучно. Тем не менее меня мучили дурные предчувствия. Такое бывает. Вроде и солнышко светит, будь оно неладно, и птички поют, как положено, а ощущение такое, что где-то поблизости сгущается что-то нехорошее.