Лев Пучков - Эра Отмены Страница 31

Публика в целом ведёт себя прилично, настроена благожелательно, однако пятеро «магистров» успели порядком устаканиться: двое в дрова, трое до состояния «Я вижу три солнца – это конец света!». Причём, что характерно, это при отсутствии солнца вообще. Его сегодня с утра не видно, сплошная облачность.

– Зря крепкие напитки выставили, – восьмидесятилетний Вольдемар на правах старейшины рода пожурил Секретаря. – Водка на халяву – это страшное искушение, не всякий магиус устоит.

– А куда пьяных дели? – уточнил отец.

– Под трибунами, в служебном помещении.

– Когда начнём, надо будет их в аудиторию приволочь, – распорядился отец. – Заодно проверим воздействие на пьяный организм.

– Сделаем, – кивнул Секретарь.

Выслушав доклад, отец с Вольдемаром направились к палатке группы обеспечения, а Лиза пошла прогуляться и поглазеть на публику. Глазение было не праздным, Лиза надеялась отыскать в «магической» толпе перспективных операторов с развитой аурой.

Как и прочие Дома Элиты, Красный Дом имеет сложившийся штат прислуги, которая из поколения в поколение верой и правдой служит потомкам Правителей и живёт вместе с ними в одной резиденции. Но слуги, так же как и господа, часто гибнут в братоубийственной войне, поэтому Дом принимает в своё лоно талантливых и одарённых смердов со стороны. Разумеется, это только после тщательной проверки, глубинного зондирования и психологической обработки.

На тот момент, когда Лиза отправилась погулять, диспозиция выглядела следующим образом.

Прямо на футбольном поле была оборудована импровизированная аудитория: стройными рядами расставлены скамейки, перед ними президиум из трёх сдвинутых вместе столов, стулья.

За президиумом, несколько в сторонке стояла палатка группы обеспечения, у входа – скамейка и стол. Перпендикулярно палатке, касаясь её углом, была установлена клетка из толстого стального прута.

С тыла аудитории растянули наполовину открытый разноцветный шатёр на случай дождя.

В шатре щедрыми кругами хороводились столы с закусками и напитками, в том числе и крепкими. У шатра резвились приглашенные артисты: тирольский ансамбль с волынками, дудками и лютнями, иллюзионисты, жонглёры и акробаты в костюмах шутов.

Помимо Службы Безопасности Дома, в обеспечении мероприятия участвовало подразделение «Омега».

Рассредоточенные парами по кромке поля, у шатра и возле президиума, бойцы Германа были облачены в средневековые доспехи: кольчуги, стальные шлемы и атласные краповые плащи. Они были вооружены мечами и опирались на треугольные щиты с гербом Красного Дома.

Однако у каждого за спиной, под плащом, висела зачехлённая штурмовая винтовка с боезапасом.

– Моё сочувствие мученикам!

– Спасибо, сразу стало прохладнее…

– Ага, как будто кондиционер в портки вставили.

– Хе-хе…

Лиза знает их всех, она выросла среди них.

В принципе, если абстрагироваться от условностей и нюансов, обитатели резиденции Красного Дома – это дружный гарнизон крепости, которая постоянно пребывает в осадном положении. Неудивительно, что дети лордов частенько бывают в казармах и играют с солдатскими детьми, которые растут вместе с ними и, в свою очередь, становятся воинами. В этом нет ничего зазорного, потому что почти все солдаты – в той или иной степени родственники лордов.

В сочетании с разноцветным шатром, артистами и средневековой музыкой аутентичные доспехи выглядели весьма антуражно. Однако бойцам в самом деле можно посочувствовать.

Душно, влажно, парит. Лизе жарко в лёгком платье, а парни в кольчугах и плащах. Это, наверно, просто сауна какая-то.

Тем не менее бойцы держались достойно, терпели, даже умудрялись выглядеть бравыми воинами и отпускать солдафонские шуточки.

Хорошая школа.

Публика собралась пёстрая. Причём не просто пёстрая, а воистину пёстрая, ибо трудно подобрать более удачное словечко.

Если не знать о сути мероприятия, резонно предположить, что здесь проводится какой-то диковинный фолк-маскарад или фестиваль экзотических костюмов народов мира. Ни про какие ограничения или, напротив, предпочтения в повестке не сказано ни слова, и подавляющее большинство «магов» вырядились так, словно им предстоит отработать обычный рабочий день (читай: обмануть десяток-полтора наивных людей, верящих в чудеса), а не скучать пару часов на официальном мероприятии, где запланированы к обсуждению вполне серьёзные и актуальные вопросы.

Тюрбаны, шаровары, сафьяновые туфли с загнутыми носами, шелка всех цветов радуги, отчаянное изобилие фальшивого жемчуга, стразов, килограммы ажурной бижутерии и десятки килограммов всяческих цепей, крестов и массивных браслетов, строгие фраки, цилиндры, трости, пенсне и лорнеты, анораки из змеиной кожи, кровавые плащи с капюшонами и маски в стиле Medico della Peste, Bauta и изукрашенные перьями Colombina, важные попугаи и крикливые вороны (да-да, именно как атрибут костюма) и так далее и тому подобное – только на один лишь перечень всего, что было в этот день на стадионе, уйдёт не один десяток страниц.

Впрочем, вряд ли стоит всё это расписывать в подробностях, достаточно будет сказать, что к концу прогулки у Лизы в глазах рябило от собранной волей случая в одном месте яркой экзотики и неисчислимых «волшебных» атрибутов.

– Нормальных людей здесь нет, – Лиза привычно поделилась с хронометром своими наблюдениями. – Такое ощущение, что почти у всех – явный ментальный сдвиг без перспектив к ремиссии. Немудрено, что эту публику в Средневековье жгли на кострах и сажали на кол.

Обстановка, между тем, сложилась вполне мистическая, под стать заявленному формату мероприятия.

Небо было сплошь затянуто тучами, в которых неслышно искрили голубые разряды, воздух застыл на месте, не было ни единого дуновения ветерка. Махина стадионного амфитеатра и прилегающий парк надёжно гасили вездесущий автомобильный фон и привычные звуки цивилизации, и в совокупности с пёстрым антуражем эта непривычная тишина рождала непередаваемое ощущение, что всё происходит именно в Средневековье.

Маги тоже не ударили в грязь лицом. Бесцеремонно ели, пили (некоторые явно злоупотребляли, куда ж без этого), знакомились и громко общались под тирольский ансамбль, а поскольку при входе у всех отняли мобильники, со стороны могло показаться, что массовка тоже вполне средневековая.

Гармонию дополняли отдельные куражливые крики разгорячённых напитками магов:

– Не толкай под руку, а то прокляну!

– Я потомственный дэв, в тридцать седьмом колене! Видишь эту шерсть? Она заколдована!

– Хотите видеть иблиса? Вы, правда, этого хотите?! Будет вам иблис! Щас ещё бокальчик нахлобучу да перевоплощусь…

Однако, если подойти поближе и послушать, о чём кулуарно беседуют колдуны и маги, весь флёр аутентичного антуража сразу разбивался об рутину современности.

– …нет, в понедельник не получится, у меня техосмотр…

– …у меня знакомый «решала» есть в налоговой, берёт недорого. Защёлкай телефончик. Ой, забыла, отняли же, сатрапы… Ну запиши тогда, есть чем писать?

– …и ты прикинь, под «солями» выпрыгнула в окно! А там пятнадцатый этаж.

– И как, полетала?

– Ага, полетала… Но недолго, четыре секунды. Физика же, с ней не поспоришь.

– Ну, то ли ведьма никудышная, то ли метла бракованная попалась.

– Это точно. Видать, в «Икее» на распродаже брала…

Из разношёрстного сборища Лиза выбрала четверых с более-менее развитой аурой, взяла их данные и сфотографировала каждого в трёх ракурсах. Ещё десятка полтора имели просто здоровую энергетику, что столетие назад можно было бы взять за норму или средний показатель.

Все прочие были «пустышками», с привычно-дряблым и почти атрофированным энергетическим контуром среднего горожанина – мелкого хищника каменных джунглей, ауру которого каждый день жадно сосёт мегаполис-вампир.

Лиза хотела было уже сбежать из этого яркого и шумного сонма пустышек, но где-то на самом краю массовки, подальше от шатра, поближе к аудитории, напоролась на феномен.

Феномен звался Виолеттой Петровой.

Это была дородная высокая женщина лет тридцати, весом с добрый центнер, голубоглазая, отчаянно рыжая и многажды поцелованная Солнцем (да просто конопатая!), с выдающимися формами, привлекающими мужской взгляд, но не толстая.

То есть талия была на месте, и в комплекте с отпущенными Венерой выпуклостями и роскошной косой до пояса всё это смотрелось весьма завлекательно, так что простоватое крестьянское лицо Виолетты, усеянное густыми веснушками, совершенно не портило впечатление.

Кроме того, когда Виолетта улыбалась, у неё на левой щеке появлялась ямочка, которая очень ей шла и делала в такие моменты её лицо более привлекательным.

Одета Виолетта была в простой крестьянский сарафан с цветочками и держала в руках колоссальный берёзовый веник, издалека похожий на лохматого зелёного лешего.