Алексей Верт - Перекрестки. Демон маршрутизации Страница 32

От него веяло сумасшествием, как от гиперов или фанатиков, и это волновало Легбу.

Чтобы отложить решение задачи в фоновый режим и перезагрузить мозг, демон присел перед группой маленький круглых уборщиков-полотеров. Они кружились с тихим жужжанием вокруг базы. Старые модели, исцарапанные, с оббитыми краями и с трещинами на информационных экранчиках. Сначала Легба опять помянул сектантов, но, приглядевшись, понял свою ошибку. Фанатики использовали старое железо, но содержали его в образцовом состоянии. Здесь же было видно – о роботах никто не заботился. Если чинил – то небрежно, если менял прошивку – то на первую попавшуюся.

Один из полотеров, как раз полностью зарядившись, выбрался из общего «хоровода» и пополз вокруг Легбы, тыкаясь в его ботинки. Через полминуты демон поймал себя на мысли, что ему хочется прикоснуться к роботу, погладить его, поделиться теплом… Каким теплом?! Легба с рычанием тряхнул головой. Абсолютно чужой – нет. Чуждый контент размышлений. Абсолютно иррациональное побуждение. Откуда оно?

Маленький робот продолжал ползать вокруг демона и тянул жалостливую песенку на один мотив. Тем временем в сети на перекрестке закручивалось в спираль подобие заклинания:

– Возьми меня, возьми к себе, я еще пригожусь…

И тут Дамбала не выдержала. Молнией скользнула с пояса вниз и одним движением сжала зубы на боку у круглого уборщика. Тот истерично запищал и замигал красным аварийным огоньком. В ответ змея мотнула головой и отбросила робота в сторону – тот пролетел через всю комнату, врезался в стену и развалился на две половинки.

– Все с ума посходили, – пробормотал демон.

Дамбала первый раз пошла в атаку, не запросив на это подтверждения.

В точности проанализировать, что произошло, и запросить об этом саму змею, Легбе помешал звук открывающейся двери. Едва та двинулась с места, как Дамбала заняла свое место на теле демона. Но, по-видимому, произошло это все же недостаточно быстро, чтобы вошедшие не успели заметить. Послышался сдавленный «ах», змея передала сигнал «опасность» и приготовилась к новой атаке, а в проеме показался чуть растерянный паренек лет десяти. Он был одет в пижаму, рыжие волосы растрепались, на лице отпечатался след подушки, но глаза расширились от… восхищения?

И в этот раз времени на размышление не оказалось. За спиной мальчика обнаружился Чен, который втолкнул обитателя Санатория внутрь и тихо затворил за собой дверь.

– Его зовут Марл, – сказал напарник демону, а затем, обращаясь уже к самому парню, добавил, – а это Легба.

– Легба, – шепот был тихим, слегка свистящим и нес в себе оттенок благоговения.

С минуту мальчик изучал демона, обходя вокруг. Все это время Дамбала, чей взгляд не потух, не отрываясь, следила за движениями Марла. Сам демон в это время почему-то размышлял, что разбираться с недавним нападением змеи на робота ему абсолютно не хочется. Ближайшим аналогом текущего состояния оказалось найденное в списках людских состояний слово «опустошенность».

– Ты узнал? – спросил тем временем Чен у паренька.

– Да, – через паузу.

– Ты поможешь нам?

– Да, – пауза стала короче.

– Собирай тех, кому веришь.

– Я верю всем, – Марл улыбнулся и встряхнул рыжими вихрами, отчего те каким-то образом уложились в подобие прически, – но нам нужны только те, кто смогут помочь.

Странным и неестественным движением парень вдруг дернул ногой. Внутри что-то щелкнуло. Звук был таким тихим, что Легба не смог разобрать, что именно издало его, но про себя отметил, что это не было похоже на обычную кость.

Нога Марла так и застыла в чуть отведенном положении. Он был похож на балерину, совершающую круговой пируэт – образ, подкинутый системой аналогий. Или на игрушку с часовым механизмом.

Продолжая удерживать равновесие, мальчик вытащил откуда-то из пижамы маленький кусок проволоки, безбоязненно воткнул в ногу, поводил там какое-то время, а затем снова что-то щелкнуло. Теперь нога просто свисала обломанным куском, держась лишь на нескольких проводах. Происходящее не смущало ни Чена, ни самого Марла, ни Легбу, который уже догадался, что видит перед собой протез.

Из полости механической конечности парень достал что-то похожее на самодельный транзистор, а затем несколькими резкими движениями вправил ногу обратно.

– Радио? – последний штрих все-таки слегка удивил демона.

– Роботы, следящие системы и воспитатели используют частоты, которые не пересекаются с ультракороткими волнами, – пояснил Чен. – Иногда, чтобы оставаться незаметным, нужно всего лишь слегка вернуться в прошлое.

Близнец сейчас тоже вернулся в прошлое. Гнет последних дней спал, кожа на лице напарника разгладилась, а глаза сверкали от возбуждения. Точно такой же отблеск Легба видел и в глазах Марла. Маленький обитатель Санатория и взрослый безопасник переглянулись и чуть усмехнулись друг другу. Они, без сомнения, уже давно нашли общий язык.

«Или никогда его не теряли, – подумал демон. – Я ведь тоже почти не использую двоичный код, но стоило ему зазвучать, как я тут же понял, что происходит».

#7

-…И когда содрогнулись скалы, задрожала земля, а водоемы вышли из берегов, люди попрятались в страхе – они решили, что против них ополчились все стихии, обиделись на то, что человек предпочел им сеть и разрезал Землю на сектора. Они пытались найти опору в вере, но многие оказались слишком умными для того, чтобы принести разум в жертву фанатизму. Они пытались найти спокойствие в уединении, но не все еще были к нему готовы. Они пытались держаться друг за друга, но «я» всегда оказывалось сильнее, чем «мы». И тогда люди поняли, что им нужны защитники, – Марл бормотал чуть слышно, то и дело переходил на шепот, но его голос звучал сильно и выпукло в квадратной комнатной тишине. Когда он замолкал, дети переставали дышать и зажимали рты ладошками. И Легба различал, как стучат, ворочаются и шелестят вразнобой десятки маленьких сердец. – Могущественнее, чем сеть, сильнее, чем природа, и лучше, чем сами люди. Защитники, которые встали бы вровень со старыми суевериями, богами и ночными страхами. Так были задуманы демоны, хозяева перекрестков.

Легба закрыл глаза. Под веками в такт словам метались тени и видения. Эдакий «Гипермир» наоборот – там ты находился в плену иллюзий, а здесь иллюзии сами рождались у тебя в голове.

На полу перемигивались сполохи света, с высоким неровным гудением мигали плафоны, ветер снаружи скреб здание и горько жаловался на что-то свое. Плакал и завывал. От узких окон тянуло стужей, хоть до зимы еще оставалось не меньше трех месяцев. Комната на предпоследнем этаже, куда их привел Марл, была похожа на кубик, криво уложенный нерадивым строителем. По прикидкам Легбы, она выдавалась из стены здания больше, чем на половину длины, и потому была такой холодной. И, как сказал бы человек, неуютной.

Но д’алы – не люди. Не совсем. Они с улыбкой прислонялись к тонким холодным стенам, будто прислушиваясь всем телом к жизни ветра. К миру снаружи.

«Комната шепотов, – так ее назвал Марл. – С шепота начинается любая сказка. Только шепотом тебе расскажут, кто ты на самом деле».

– …И вплавили они осколки кодов друг в друга – когтями, и сплелись в объятиях смертельных вирусы и антивиры, и не стало ни дня, ни ночи, ни земли, ни неба – лишь серый туман глухим покрывалом обнял перекрестки, и три дня не смели головы в сеть высунуть, по углам дрожали… – слова падали ровно, как тяжелые капли. Убаюкивали. Чен рядом с демоном застыл в странной позе, перекосив плечи и засунув одну из рук между колен, закрыв глаза и счастливо улыбаясь. Лицо абсолютно умиротворенного человека – и «изломанная», уродливая поза калеки. Бывшего.

Вокруг сидело прошлое Чена. В жестких корсетах с воротниками-стойками, в которые упирались исцарапанные подбородки, с титановыми спицами, торчащими над плечами, с протезами вместо рук и ног.

– Они… вы все такие? – Легба спросил об этом, еще когда они поднимались сюда по узким боковым лестницам. На площадках пахло мокрой известкой и пылью.

– В Санатории все одинаковые, – Чен опередил маленького проводника. – В каждый Санаторий отбирают по всем секторам. И если подходящее для тебя место на другой стороне Земли – тебя отвезут туда, можешь не беспокоиться.

– Тогда как ты мог попасть сюда? Ты же…

– Целый? – Чен сдавленно засмеялся. – Меня залатали. Здесь всех чинят, прежде чем выпустить наружу. В особо удачных случаях даже добавляют. Умножают. Например, вдвое.

Д’алы у дальней стены уже почти заснули, прижавшись друг к другу, только изредка вздрагивали, шуршали, неровно вздыхали. Издали они выглядели, как груда строительного мусора из кусков бетона и искореженной арматуры. Привалившись к ним, мигали датчиками в спящем режиме роботы. У каждого – свой. Эти, в отличие от «уборщиков», выглядели любимыми. О них заботились, прицепляли лишние лапки, полировали спины, украшали разноцветными диодами. Пожалуй, самое точное сравнение – каждый д’ал относился к своему роботу, как Легба – к Дамбале. И наоборот.