Александр Горобец - В лабиринте "Ведьм" Страница 32

Зажав в руке шашки он чиркнул зажигалку и она вспыхнула. Да так, будто в его руке взорвалась граната,

Медленно поднеся её к фитилям, он тихо сказал:

— ДОН. СВЕТ! — и приоткрыв решётку просто отпустил шашки и зажмурил глаза…

— Ш-ш. ОДИН!!!

Китяж достал АПС.

— Ш-ш. ДВА!!!

А в другую руку взял НОЖ.

— Ш-ш. ТРИ!!!

Резко откинул решётку и спрыгнул.

В полёте он сделал два выстрела. И две красные точки сразу же погасли на «внутреннем сканере». Приземление. Такое впечатление, что у него пружины вместо ног. Только он коснулся земли — сразу прыжок. И ещё два трупа. Кувырок. СЛЕВА! НОЖИЧКОМ ТЕБЯ! Разворот! Ещё два плевка и ещё минус два. Точки на сканере пропадали с неимоверной скоростью. Вот один взялся за ствол автомата и пытается размахнуться. Ушёл под руку и снова ножичком. В печень тебе. Будешь знать, как маленьких обижать. Ещё разворот. Тут уже три выстрела. МИНУС ТРИ! Опять машет прикладом. Прыжок на стол, дальше ногами от стекла. САЛЬТО!!! Да какое! С захватом шеи. Когда приземлился, шея уже захрустела. Осталось трое. Выстрел. ДВОЕ!!! ЩЁЛК…

А выстрела то и нет. Разбираться будем после. Не хочешь стрелять — не надо! АПС полетел прямо между глаз кашляющему бородачу. Кувырок. И в подъёме, удар ножом. В самое сердце. Остался один. Вон он, сидит в углу.

Китяж выдохнул.

— Здесь Китяж. Дон. СВЕТ НА ПОСТОЯНКУ!!!

Даже сквозь дым, свет лампы больно ударил по глазам. Но через секунду эта боль стала утихать, а дым улетучиваться в заработавшую вентиляцию. То что было на ЦЕНТРАЛЬНОМ КОМАНДНОМ ПОСТУ можно было назвать одним словом. Коротким, но ёмким. Китяж уже бывал в подобном месте. Это — АД.

Крови было много, но Тяжина это не тревожило. Сейчас, ему хотелось закрыть вопрос с «Южным».

Он подошёл к углу в котором сидел китаец. По скорченному лицу теперь уже бывшего генерала, ручьями текли слёзы и сопли. Китяж вынул огромный пистолет и направив его ему между глаз, тихо сказал.

— Да будет воля моя… — и потянул курок.

Выстрел был настолько громким, что тряхнуло бронированные стёкла.

Эмоций не было. Только пустота и усталость. Кирилл спустился по бетонной лестнице.

— Ш-ш. Здесь Никотин! Китяж ответь!!!

— Здесь Китяж, — устало ответил Кирилл, — Выхожу через дверь. Не стреляйте…

Глава 4

Рано утром. Харьковская объездная была не так уж и убита. А по сравнению с дорогами в «Червоноармейское», вообще автобан. А когда ещё и машина едет — просто праздник. И не важно, что затылок саднил, что приключения в Орле были не самые приятные и что он выбился из графика. Дорога под колёсами бежала со скоростью сто пятьдесят километров в час. Она несла его на «историческую родину» — в Крым. В Крыму хорошо. Там тепло, там яблоки.

В Харькове он заскочил в банкомат, провентилировав предварительно курс у менял. Выгоднее всего оказалось менять американские деньги, коих он и снял. Заветная для многих в то время «штука баксов» перекочевала из автоматического сейфа в кошелёк Кирилла, а затем, половина из этой штуки, в руки менялы, который в ответ начал считать какие-то фантики.

— Это что?

— Деньги, браток, — усмехнулся меняла, — Деньги. В прошлом году новые выпустили. Да ты не бойся. У меня — как в банке. Только банки иногда грабят. Можешь не пересчитывать, — он протянул пачку купюр, ловко «подломив» нижнюю.

— Я тебе верю, дружище, улыбнулся в ответ Кирилл заметивший неказистые манипуляции с деньгами, — Но скажу тебе по секрету. Научись «ломать» лучше, — от этих слов меняла густо покраснел и попытался сделать вид, что не понимает о чём говорит Китяж, — Да не переживай ты так. Что ты там сломал? Давай глянем, — Кирилл перехватил руку, в которой была зажата «десятка», — Ну, вот видишь. Деньги у тебя к рукам липнут. Кто это у нас? Гетман Мазепа??? — а вот тут Кирилл по-настоящему удивился, — А с каких пор, предателей у нас на деньгах печатают???

— Это у вас он предатель, — меняла был рад сменить тему, — А у нас — «национальный герой». Вот так и происходит подмена понятий.

— Ух ты, — удивился Китяж, — Мне попался образованный меняла???

— Образованный? — обидевшись больше чем на то, что его подловили на «подломе», меняла гордо поднял голову, — Я между прочим — кандидат исторических наук!

— То-то ты историю здесь и изучаешь, — усмехнулся Китяж.

— Я её делаю, — он достал из кармана ручку и быстро написал на лбу у предателя-гетмана «ИУДА», — Это у нас такая форма борьбы, — пояснил он, — Есть свободная минута, сделай хотя бы одну надпись на лбу у этой крысы, — и протянул Кириллу ручку

— Вот это да, — Кирилл удивлённо качнул головой и не взяв у менялы ручку пошёл к машине, — Меняла, историк, бунтарь и аферист в одном лице. Во истину, удивительное время в удивительной стране…

— Десятку то забери! — крикнул ему в след меняла.

— Оставь себе, — махнул рукой Китяж и поехал дальше.

На выезде из Харькова стоял стационарный пост с многоговорящей вывеской «ДАI».

Кирилл остановился и дал. По старой, сложившейся схеме. Тысячу. И инспектор державной автомобильной инспекции взял. А потом, без зазрения совести слил всех своих товарищей, места постов, маршруты движения патрульных экипажей. Все явки и пароли харьковских гаишников.

— А ещё, советую тебе ехать по закрытой Киевской трассе, — заговорчески произнёс инспектор.

— А почему «закрытой»?

— Потому что она не достроена. Вообще-то, от Харькова до Киева планировалось построить, — даишник наклонился к Китяжу так, будто собирался раскрыть ему секрет государственной важности, — АВТОБАН…

— Да ну? — подыграл ему Китяж, — А что же случилось.

— Что, что, — даишник поменял тон моментально, — Как обычно. Бабло попилили и приветик.

— Да уж. А как там в плане «живости» дороги, а то, сам понимаешь, машину гробить не хочется.

— Дорога — как дорога, — пожал плечами старшина, — Бетонка, на стыках залита битумом. Короче, твоей тачке ничего не будет. Да и наших там не бывает. Разве что, на въезде могут стоять. Там «кирпич» висит. Дай им «иуду», а если захотят больше, скажи что от меня.

— От кого, «От меня»? — Китяжа веселила вся эта, с позволения сказать, жизнь.

— От старшины Ерёменко.

— Добро, старшина Ерёменко, — Китяж протянул ему руку, — Будешь в Питере, рад буду встретить.

— Та… будь ласка…

И Китяж поехал дальше.

В одноэтажном городке под необычным названием Мерефа, он перекусил. Перекусить в Мерефе можно было в каждом дворе. Этот городок жил тем, что доил проезжающих по трассе. Торговали здесь всем. И едой и телом. Зайдя во двор, Тяжин увидел три пластмассовых стола, под навесами-зонтиками. Тут же подоспела радушная хозяйка — типичная, необъятная хохлушка.

Готовить в этом городке умели. Порции были — на убой. Цены — ниже плинтуса. На пять долларов Китяж съел огромную тарелку борща, Такую же тарелку пельменей, которые по размерам напоминали манты. Запил он всё это ледяным компотом, который ему подала хозяйка в стеклянном кувшине.

Поев, Кирилл поблагодарил хозяйку и поехал дальше, строго следуя инструкциям харьковского «даишника».

Повернув под «кирпич», где указал старшина, он сразу же нарвался на милицейский экипаж. Старенькая, жёлтая, с синей полосой и надписью на двери «ДАI» «таврия», конечно не могла тягаться с двухсотсильным дизельным Х5, но Китяж привык останавливаться на требования людей в форме и с полосатыми палочками.

— Сэржант КорпЭнко, — представился грузный, усатый даишник, — Прэдъявите докумэнты.

Кирилл улыбнулся и протягивая документы сказал:

— Товарищ сержант, я пароль знаю.

— Який пароль? — изумился сержант.

— Я от старшины Ерёменко.

— Тьфу ты, — расстроился державник и протянул документы в открытое окно, — Кода-ж вон успив?

— Ну, — многозначительно пожал плечами Китяж, забирая документы, и протягивая красную купюру, номиналом в 10 гривен, на которой ручкой было написано «иуда» — Он, такой…

— А вот це що такоэ? — удивлённо посмотрел на деньги сержант.

— А это он вам просил передать.

— Та, нэ треба, — засмущался сержант, — Та за шо?

— Бери, бери, — усмехнулся Китяж, — Мала бородавка, а всё к х…ю прибавка.

И застенчивый ворюга взял…

Трасса действительно оказалась неплохой и абсолютно безлюдной. Весь поток шёл по параллельному, узкому шоссе. Китяжу не попалось ни одной машины. Так он промчал за час сто шестьдесят километров, пока не увидел знак «дорожные работы», а затем «объезд» и наконец «движение только направо». Съехав на узкое шоссе он увидел указатель который объяснил ему, что до Днепропетровска семьдесят километров и дорога в него ведёт через Новомосковск, до которого десять.

На выезде из Новомосковска, его опять «приняли». Обычный чёрный «опель» омега. Обычный человек в серой форме. С обычным жезлом. Вел себя он непривычно-вежливо и сразу же предложил пройти к нему в машину. Кирилл прошёл. Просмотрев документы, «инспектор допоможення дорожного руху», а именно так он представился, заявил: