Анна Тьма - Клинок Белого Пламени Страница 32

Он не дышал. Образ невесты демона возник перед внутренним взором Алины сам собой, и через мгновение воительница уже знала, что делать. Сердце готово было биться, нужен был только толчок. Образовав в руках небольшую молнию, Пламенная с силой ударила демона в грудь.

– Чтоб тебя умертвия жрали! – рыкнула она, склонившись и вдыхая воздух в его неработающие легкие. И снова ударила. – Живьем! Только попробуй сдохни! Не смеешь ты подыхать, сволочь! А ну быстро дыши, подонок!

Альтис закашлялся и наконец задышал сам.

– Что… случилось?.. – шевельнулись непослушные, посеревшие от боли губы.

Алина скорее угадала, чем услышала его слова. И не выдержала. От хлесткой пощечины голова попытавшегося было приподняться Пламенного мотнулась, и бесполезные попытки встать прекратились. Золотые глаза, полные боли и непонимания, заставили сердце девушки болезненно сжаться. Непобедимый маг вдруг оказался столь беспомощным и беззащитным, что воительнице сделалось холодно и пусто внутри. И страшно.

Ламий, сориентировавшись, мгновенно схватил в охапку Алину и оттащил на пяток шагов – собственные ватные ноги отказались ее держать.

Ароху захотелось взвыть от боли и ярости. Почему, почему все это происходит именно с ним?! Искатели знали, насколько хрупок и беззащитен этот грозный демон. А ведь все из-за него, из-за Волка-придурка, которого триста лет назад оса под хвост не вовремя ужалила!

– Еще раз так сделаешь!.. – меж тем все же сорвалась на крик Алина. – Только попробуй подохнуть! Я тебя сама убью!.. – И плевать, что слова звучат совершенно нерационально.

– Спокойней, Линка, спокойней… – Ламий оттащил ее еще на пару шагов.

– Что с командором Аленом?! – попытался все же выяснить начальник форта. Он действительно был очень испуган.

– Лихорадку в пути подхватил, – ответила Алина. – Переоценил силы, и старые раны дали о себе знать. Нам срочно нужно очень теплое помещение и открытый огонь. Да отпусти ты меня, я уже спокойная! – Последнее предназначалось богу.

– Ну-ну… – сказал ламий, но девушку отпустил.

– Вы, двое, тащите самое сильное обезболивающее, снотворное и что-нибудь для сердца, – приказала Алина фельдшеру и целителю.

Те неуверенно переглянулись.

– Но мы должны осмотреть больного, – возразил человек.

– Неправильное лечение может убить и здорового, – веско добавил эльф.

– Я кому сказала!.. – низко зарычала Алина.

Когда зрачки в резко пожелтевших – буквально мгновение назад льдисто-синих – глазах вытянулись двумя щелочками и полыхнули алым, оба врачевателя чуть не сшибли друг друга, спеша бегом выполнить приказ.

– Ти-ихо, зверюга ты моя злобная! – Ламий поймал Пламенную, обхватил рукой за плечи, прижал спиной к себе. – Успокойся!

Алина пару раз глубоко вздохнула и сбросила могучую руку ламия, снова проворчав:

– Спокойная уже.

Вернулся убежавший выполнять приказ Алины командир Таэрилар, коротко отрапортовал о том, что комната с камином готова. Ястреб поднял на руки тяжелого и безвольного, как тряпка, побратима.

– Я могу идти сам, – едва слышно прошептал демон.

– Заткнись и не рыпайся, – потребовал Ястреб. Поглядел на командира-эльфа и коротко осведомился: – Куда?

Пограничник повел бога-ястреба за собой.

– Алина, – тревожно позвал Стримбор. Увидел в синих глазах девушки желтую кайму, помолчал, наблюдая за тем, как стягивается из щелки в точку зрачок. Но ничего по этому поводу не сказал. – Лин, такое было раньше?

– Было, – подавленно кивнула девушка. – Но не настолько сильно. Он… он не умирал раньше… сам не умирал. – Она запнулась. И быстро, боясь не сказать, продолжила: – Это человеческое тело – далеко не самый лучший проводник его великой силы! Истинную суть оно не выдерживает! Он… он на грани… И Печать…

– Молчи. – Стримбор легонько сжал ладонями ее плечи. – Молчи, девочка. Не говори того, о чем мы и так знаем. Он не умрет. В любом случае не умрет. Веришь мне? – И поглядел так, что не поверить было нельзя. Улыбнулся: – Правильно, богам надо верить.

Оставшиеся бегом догоняли тех, кто ушел вперед.

– То, что надо, – оценила Алина, распахнув перед Ястребом двери.

Кровать была подвинута поближе к камину, весело потрескивал разожженный огонь. Комнатка оказалась очень уютной и располагалась на самом верху здания, так что лишних соседей не было.

За спиной человеческого юноши то проявлялись, то исчезали эфирные крылья демона.

– А вот это плохо, – выдал вошедший следом Ястреб.

– Плохо! – обернулась Пламенная.

Побратимы засуетились все разом, пытаясь позаботиться о друге, который прикинулся совсем бессознательным. Запрошенные лекарства Алина перехватила на входе, не позволив врачевателям даже переступить порог. Закинув себе в рот все принесенные «сердечные» пилюли, отправила лекарей обратно, за более сильными средствами.

– Что-нибудь еще нужно? – спросил Таэрилар.

– Не мешать, – заявила воительница. – Арох, Стрим, Трэн и Ког, вас это тоже касается! Идите отсюда, мальчики, я не в первый раз забочусь о брате. Всё, брысь!

Боги покорно вышли, не посмел задержаться и эльф.

Командир лихорадочно думал. Из шести лет ему довелось воевать четыре года на передовой. Таэрилар повзрослел на той войне, на ней он умер и заново родился. Случалось не раз, что только широкий срезень, пущенный меткой рукой Белого Волка, спасал его за полмига до смерти. Однажды его, раненого, вытащил из пасти Кошмара Белый командор. И этот мальчишка-подросток, сам со страшной раной в животе, одной рукой держал вываливающиеся кишки, другой – истекающего кровью лучника. Тащил, падал, вставал и снова тащил… Так и не бросил.

Эти двое стали его кумирами. Больше, чем богами, – живой легендой. Его легендой. Только вера в них, как в Создателя, заставила эльфа выжить.

Они не узнали. У принца… у командора Белого Волка под началом тогда было больше тысячи рядовых лучников, каким был Таэрилар, да еще и состав частенько менялся.

А Белый Грифон… Тогда Таэрилар был не просто ранен. Переломанная в шести местах нога, раздробленные кости, сломанный позвоночник. Часть ребер вообще превратились в труху, и не было почти двух третей лица. Развороченная скула, страшный ожог, снявший мясо с костей, вытекший глаз. Эльф справедливо полагал себя трупом, который доживает последние мгновения и держится непонятно на чем.

Как в насмешку, уцелевшим глазом он видел отчетливо, пусть и в тумане боли. Он был красив, этот маг, не по-человечески красив, как пламя костра, как дитя богов. Глаза странные. Из невероятно синих они то и дело становились желтыми. Но это не имело значения. Бледная улыбка больше была похожа на гримасу страдания и ярости. А звучный глубокий голос не уставал повторять: «Все у тебя еще будет… Бегать будешь, как лань, и плясать вприсядку… И морду тебе сделают лучше прежней, не дрейфь… От девушек отбиваться устанешь… Архимагам нужно верить… Давай, ушастый, дыши, живи! Погляди, как вокруг хорошо… Жизнь прекрасна, лопоухий!» С тех пор каждый раз, когда казалось, что хуже некуда, он вспоминал и как вживую слышал этот голос: «Жизнь прекрасна, лопоухий!» Эльфов никто не смел так называть, но Белому Грифону лучник был готов простить все. Только бы не замолкал…

Потом ему рассказывали, как командор Ален притащил в лазарет полумертвого эльфа, приказав заняться им в особом порядке. С руганью и угрозами перерезать глотку отбился от врачей, рыча, что у него в животе «обычная царапина, сама заживет!», добыл иголку с ниткой, зашил свою страшную рану, попросил бинтов про запас, новую форменную жилетку, если у кого есть, и ушел, не задержавшись лишней минуты.

Лицо эльфу восстановили полностью. Но облик изменили до неузнаваемости. Целители сказали, что внешность – лишь отражение внутренней сущности. А внутри он стал совсем другим…

Теперь эти двое снова здесь. Но Таэрилар уже далеко не тот восторженный мальчишка, каким был раньше. И все же он предан этим двоим, которые стали для него маяками в шторм. И на них стоило равняться.

– Простите мою назойливость, – все еще сохраняя мину отстраненного спокойствия, обратился к ночным гостям командир. Он пристально взглянул на высокого, больше двух метров роста, молодого мужчину могучего телосложения, по плечам которого рассыпались длинные пепельно-серебристые кудри. – Вы – великий ламий Траэллита, бог морей?

– Попался, – вздохнул гигант. – Что, так узнаваем?

– Перепонки меж пальцев, – краткая, скупая усмешка тонкогубого рта. Взгляд на другого «человека». – А вы – небесный ястреб Коган?

– Какой наблюдательный малый, – умилился бог.

– Да тебя, Таран, вычислить-то просто, – в потолок сообщил Арох.

– Это еще почему? – удивился Коган.