Осень (СИ) - Дормиенс Сергей Анатольевич Страница 32

Открыв дверь в слепящий день, инспектор криво улыбнулся. До отбытия у него было еще много дел на руинах треклятой базы.

— …Оружие демонтировано, топливные отсеки рассчитаны только на полет до столицы, — нудно перечисляла Акаги. — Изображать «божественный ветер» не советую. Альтиметры заблокированы ровно до тех пор, пока ты не исчерпаешь девяносто процентов энергии. И вообще. Попробуешь что-то сделать с Евой — до трибунала можешь и не дожить.

— Акаги! — прикрикнула майор, опуская сложенные на груди руки.

Аска слушала монотонный бубнеж вполуха: и так понятно, что навредить машине ей бы не позволили. Эти исключат все возможности. Капитан Сорью смотрела на Еву и пыталась заставить себя забыть о том, что эта когда-то фиолетовая громада — обожженная, помятая, почти голая — стала гробом для Синдзи.

«Ты дурак, Синдзи. Дурак ты, понял?»

Пытаясь убедить себя, что Синдзи сделал что-то не так, Аска ступила на трап, потом сделала еще шаг и еще. Бронеплита с присвистом встала на место, и капитан Сорью впервые оказалась в лучшей машине, произведенной силами NERV.

«— Ты везунчик и папенькин сынок. Вот как прототип может быть лучше профильной боевой модели?

— Аска, ну это же не ко мне, а? Меня назначили…

— Назначили. Тебя всегда назначают, и чо-то как-то удачно. Не скажешь, а?

— Эм… Ну… Аска, а ты не слишком много выпила?..

— Гм. Дурь из тебя могу выбить. Хочешь?

— Нет.

— Ну и дурак».

Аска потрясла головой. Картинка была чудовищно реалистичной, куда ярче, чем в ее собственной памяти: по ее воспоминаниям она просто хамила ему, потом еще хамила, а потом отключилась. «А вот поди ж ты…»

В пилотской кабине было неудобно, слишком мешала навигационная система, да и ручки управления были туговаты. Аска осмотрелась, кусая губы: чувство восторга, давно забитого и ликующего восторга лезло из глубин души, нагло стирая образ смущенно улыбающегося парня. «Эта Ева теперь моя. Моя! Пара никому не нужных слов, пара показаний — и я вернусь в строй с этой машиной! Я найду йокая! Я всех найду!»

Аска запросила синхронизацию, Аска щелкала тумблерами, и вокруг оживала сила, сила, которую Аска успела позабыть, бегая по промозглым горам. Сила, к которой она в самом деле стремилась, сила, ради которой можно предать.

«Синхронизация установлена. Внимание: системы бортового вооружения не обнаружены. Системы навигации имеют следующие ограничения…»

Криво улыбаясь, рыжая слушала, как машина сдавала ей жалкие потуги инженеров ограничить мощь Евы. Аска знала, что те же люди вернут все на место, и все будет как надо, все будет правильно.

«Переход к синхронизации?».

«Да. Да!»

Аска успела даже удивиться: вместо тянущего водоворота сразу пришла картинка, а потом девушки не стало.

Она была повсюду — в каждом дюйме огромной машины, в каждой частичке Евы, и ей было больно: кто-то рвался в саму ее суть, в самое сокровенное, кто-то резал по живому, но больнее всего приходилось сжавшемуся в комок пилоту.

«Синдзи?»

Парень скрипел зубами, на шее под ушами запеклась кровь, но он держал последние целые нити связи с машиной, держал изо всех сил.

«Я никогда… Не видела его таким. Что это?»

Аска попыталась оглянуться и поняла, что снаружи был враг. Снаружи был Ангел. Огромное светящееся тело ворвалось в управление машиной и через синхронизацию терзало разум пилота.

«Синдзи…»

Ответом мелькнула чужая мысль: «Я по тебе скучаю».

Нити синхронизации светились белым, ослепительно белым, но парень держал их в себе, потому что это было оружие и управление, но эти самые нити теперь выжигали его самого — и в первую очередь его память.

«Синдзи, отпусти, пожалуйста!»

Он умирал — без шанса выполнить приказ и уже без шанса выжить, а Аска просто смотрела на это. А потом что-то изменилось. Машина ожила — всего на какую-то секунду двигатели перешли в режим планирования, оборвались все нити, кроме связи с главным калибром.

«Подстройка голосового интерфейса, — сообщила сама себе машина. — Обнаружение соответствия выполнено».

— Синхронизация двигательных систем оборвана, — громко сказала машина. — Синхронизация оружейных систем оборвана. Синхронизация с позитронными комплексами — 163 процента. Стреляй, Синдзи!

Аска узнала этот голос. «Пошел вон, дурак! Я могу сама дойти до столовой!»

— Спасибо, Аска!

Синдзи тоже узнал его и утопил курки позитронных орудий с великолепной сияющей улыбкой на лице.

Многотонная машина держала заданную высоту, точно в сорока метрах над землей. Далеко позади осталась выжженная база, а точно под Евой шла серо-зеленая рычащая лента военной техники. В тесной кабине закопченной воздушной крепости сидела рыжая девушка. Она обхватила колени и сухими голубыми глазами смотрела перед собой.

«Синдзи, прости меня», — подумала она в сотый раз и в сотый раз Ева на какую-то секунду потеряла высоту, но потом снова ее набрала. Пара сантиметров вниз — и пара сантиметров вверх, все в пределах погрешности заблокированных альтиметров.

Из-за измороси камни стали очень скользкими, и Рей вынуждено замедлила продвижение. Еще утром она должна была оказаться «дома», наконец разорвать связь с ружьем и отдохнуть. Выспаться и поесть что-нибудь путевое. Но она сделала по-своему — не так, как должна была сделать.

Ее это уже не волновало, хотя и жутко хотелось найти компанию и посидеть с кем-нибудь: поговорить, погреться у костра. Особенно сейчас, когда сумерки сомкнули кольцо вокруг девушки. Рей снова и снова прокручивала в памяти свой неправильный поступок и единственное о чем жалела, — так это о том, что осталась без спутницы. Без шумной, интересной, опасной, и непривычно-надоедливой спутницы.

Преодолев очередной перевал, она едва заметно улыбнулась, увидев среди скал пляшущий огонек. Никому бы в голову не пришло так демаскировать себя среди гор, где в любую минуту могла появиться авиация и отбомбить по позициям повстанцев. Рей знала всего двух людей, которых это совершенно не волновало.

Дойдя до маленького лагеря, она молча подошла к костру и села возле него.

— Рей-тян, ты снова с нами! — воскликнул Сигеру, отхлебывая чай из кружки.

— А где рыженькая? Или вы расстались? — поинтересовался Хьюго, вставая со своего места.

Рей ничего не ответила. Она просто обнимала ружье и смотрела на пляшущие языки пламени. В глазах девушки мерцали точки: «Ружье» тоже устало. Макото обошел девушку и набросил на ее плечи свою плащ-палатку. Закутавшись в нее, она легла и тихо заснула под бестолковую болтовню двух беззаботных оболтусов и треск костра.

— А ты бы так смог? — тихо спросил Сигеру, оглянувшись на спящую.

— Что именно?

— Встретить что-то интересное, непохожее и в то же время такое близкое, и отпустить восвояси?

Хьюго достал грубо скрученную сигарету и некоторое время старательно ее обнюхивал. Костер на влажном воздухе чадил кислым, тяжелый дым поднимался едва выше голов сидящих людей. Двое повстанцев молчали, время от времени подавая квелому огню подсыхающие ветки.

Ночной костер окружило дымное молчание.

9: Ливень

Запах теплой печеной картошки, перемешанный с ароматом осенних гор и дымком, пожелал Рей доброго утра. Этот опьяняющий коктейль приятно щекотал в носу девушки, и впервые за несколько дней она поднялась и почувствовала себя отдохнувшей. Вздрогнув от холода, она потянулась и передвинулась к остывающим углям костерка, который согревал ее всю ночь. Собственно, потому, что он прогорел, ей и стало холодно.

«Они уже ушли», — с легкой досадой подумала Рей, беря в руки обмазанную сажей картофелину. Та была теплой, почти горячей и быстро согрела ладони.

— Спасибо за еду, — прошептали обветренные пересохшие губы.

Разломив картофелину на две части, она приступила к своему нехитрому завтраку. Без соли было не очень вкусно, но в сравнении с сухпайками — просто божественно, так что лакомство исчезло меньше чем за минуту, оставив после себя приятное послевкусие. Вытерев губы тыльной стороной ладони, Аянами лишь еще больше перемазалась сажей, но сказать ей об этом было некому.