Инволюция - Макс Вальтер Страница 32

– Он же подох, я сам лично ему ебальник обоссал! – возмутился Мутный.

– Да он-то здесь при чём?! – в очередной раз сорвался Царь. – Помимо него там целая банда. У них оружие, люди, техника, думаешь, для них деревня сильный противник?

– Ну и хуй с ними, деревня с возу, бабе легче, или как там правильно, – покрутил пальцами в воздухе наркоман. – Короче, это не повод устраивать день трезвости и обламывать кайф пацанам.

– А наши почему ушли? – задала резонный вопрос Тоня.

– Я ебу? – пожал плечами пацан. – Может быть, поняли, что к Богам вы не имеете никакого отношения: простые наркоманы и толку от вас хуй.

– А ты у нас, значит, пиздец толковый? – огрызнулась Лена. – Сам-то где был, когда все бежали?

– Пытался проблему решить, – поморщился тот.

– И чё, до хуя нарешал? – ухмыльнулся Мутный. – Нужно было сразу сюда валить, с нами перетереть.

– Я так и поступил, но вы все угашенные валялись.

– Да? – вскинул бровь тот. – А я-то думаю, чё я тебя не помню ни хуя. Ну в смысле, что ты приходил… Ой да идите вы на хуй, я въебать хочу. Мне вообще по хуй, кто там кого замочил и кто куда съебался.

– То есть мстить вы не собираетесь? – удивлению Царя попросту не было предела.

– Это с хуя-ли?! – не меньше его удивился я и снова усадил кореша на диван. – Никто к дури не прикоснётся, пока мы не разберёмся с проблемой.

– Бля, Гера, у меня проблем нет, – пожала плечами Лена. – У Мутного, походу, тоже порядок, Тонь, ты как?

– Да хуй знает, вроде ничего особо и не изменилось, – так же подкинув плечи, ответила та.

– А меня напрягает, – возмутился я. – Какие-то хуеплёты вынесли нашу деревню, другие безнаказанно съебались в неизвестном направлении. Это так Бабаевские придут, каждого из нас в очко выебут и тоже без вопросов?

– Э-э-э, ну ты лишнего-то не гони! – приподнялся Мутный. – Святое не трогай. У меня манжеты крепкие.

– Уверен? – усмехнулся я.

– Да вроде как, – тот поёрзал на диване, уж не знаю, каким образом, но, видимо, произвёл проверку шлюза и убедительно кивнул: – Ну да, полный порядок… Ой, Гера, иди на хуй! А вы хули лыбитесь, овцы ебаные.

– Короче, я предлагаю дойти до Щёлкова и дать им пизды, – заключил я и осмотрел товарищей.

– Да ну на хуй, это опять куда-то ебашить, – поморщился Мутный. – А они сами точно к нам не хотят за пиздюлями заехать? Там погода гнусная, просто пиздец!

– Может это, въебём по дэхе, – уже в который раз Лена озвучила то, что и без того свербило в мозгах у каждого. – Ща кайфанём немного, нормально всё обдумаем, погода же и в самом деле говно.

– Тонь? – я посмотрел на самую здравомыслящую из нас, по крайней мере, мне всегда так казалось.

– Да я чё, самая ебанутая, что ли? – отозвалась та. – Кайф есть, жратва, вроде, тоже…

– Нет у вас ни хуя, – внёс серьёзный аргумент Царь. – Вы, походу, за своей дурью уже несколько дней не жрали. Хлева пустые, весь урожай в теплицах сдох, за ним смотреть некому, на полях тоже всё сгнило. Может, люди потому и ушли, что от вас никакой пользы?!

– И чё, даже нашу заначку спиздили? – удивлённо посмотрела на пацана Тоня и поднялась с кресла.

Мы все проводили её недоумённым взглядом, потому как и понятия не имели ни о какой заначке.

– А-а-а, вот она родимая, – донёсся довольный возглас из соседней комнаты. – Живём на хуй!

Я не выдержал и отправился посмотреть, что там такого. А как только подошёл к Тоне и бросил взгляд ей через плечо, у меня на лице, сама по себе растянулась улыбка.

Уж не знаю, кто о нас позаботился, не исключаю, что как раз Тоня. Короче, соседняя комната выглядела как склад, коробки стояли друг на друге и надписи на них вызывали чувство сытости и защищённости.

– Опа, ни хуя! – Мутный в отличие от нас не стал рассматривать добро на расстоянии, он растолкал нас и сразу взялся шарить по коробкам. – Так, это говно, это тоже хуета… О-о-о, бля, смотри чё нашёл!

Наркоман продемонстрировал нам бутылку водки, которую вытянул из коробки. Судя по надписям, таких там стояло, аж четыре штуки, в смысле «ящиков».

– Короче, шли бы они на хуй, все твои разборки, – крикнул я Царю. – Ждём, когда погода наладится.

С этими словами я выхватил их рук Мутного бутылку и присосался к горлышку, как это делал он буквально мгновение назад.

Глава 10

Хватит веселиться

Дождь лил и даже не думал прекращаться. Вся земля раскисла до состояния жидкого дерьма. Даже там, где когда-то всё покрывала пожухлая трава, с трудом выдерживала вес человека. Нет, на первых минутах она, конечно, справлялась, но стоило кому-либо пройти следом, делать это приходилось уже по жидкой массе, в которой ноги утопали по щиколотку.

Если ноги просто тонули, а налипшая на подошвы грязь мешала нормально передвигаться, то первая же попытка проехаться на квадрике обернулась полным крахом. В итоге его так и бросили под дождём, лень было мудохаться и заталкивать его в гараж. Всё равно от него никакого толка.

Я, разумеется, мог прибегнуть к магии и попытаться хотя бы вытянуть технику из грязи, но затуманенный наркотиками мозг даже не подумал об этом.

Фестиваль тоже не прекращался, ну а смысл, если мы, в общем, и собирались переждать дерьмовую погоду.

Кайф не покидал организм от слова «совсем». Если бы жители сейчас вернулись в посёлок, они бы вряд ли узнали его. Большинство вещей валялось на улице, по крайней мере те, что они не смогли забрать. Гараж с техникой нараспашку, баня сгорела, а в одной из многоэтажек прохудилась крыша.

Но нам насрать, ведь в доме всё хорошо, я поддерживаю уютную температуру, кайфа море. А что ещё нам нужно?

К слову, синеглазый покинул нашу компанию сразу же, как только мы приняли решение переждать дождь. Ему, видите ли, противно стало и, назвав нас «мудаками», он гордо свалил в закат. Наверняка ему было невдомёк, что нам и на него насрать.

Мы трахались, упарывались и вполне себе весело проводили время. А затем ударили морозы.

Полное отсутствие снега и сразу минус пятнадцать. Холодина просто лютая, особенно под аккомпанемент завывания ветра в углах. На следующий день морозы усилились, а затем ещё и ещё.

Даже моя магия уже слабо помогала сохранять тепло. Максимум, что я мог, это удерживать под контролем одну комнату, всё остальное уже было покрыто толстым слоем изморози.