Игра на выживание (СИ) - "Алексс" Страница 32

Соответственно, действия полицейского Анраша Чарди и начальника службы охраны Ёжефа Ковача по всем писаным и неписаным законам любая контрольная или судебная инстанция обязана воспринимать прямым исполнением служебных обязанностей и никак не иначе. Уверенность в собственной правоте для каждого из них являлась важным аргументом в пользу решительности действий, а возможно, и жёсткости при задержании злоумышленника.

О том, что человек в мотоциклетном шлеме может использовать какие-то инопланетные технологии, Андраш старался не думать. В отличие от своего друга, он считал себя убеждённым материалистом, следовательно, ни в каких пришельцев с Альфы Центавра не верил. Что по этому поводу думает сам Ёжеф, он спрашивать не стал, исключительно для того, чтобы не загромождать свою голову лишней информацией. Если бы он пошёл на поводу у своего друга, уже с детства знающего, что такое лучевые пистолеты, бластеры и плазмотронные пушки, то пришлось бы заранее побеспокоиться о том, что им противопоставить. И это если не брать в расчёт иные методы воздействия, такие как гипноз, телекинез, чтение мыслей, а также, внедрение в сознание различных ужасных тварей, которые воспринимаются совсем как настоящие. Современная киноиндустрия хорошо постаралась для того, чтобы понятие "неожиданность" потеряло всякий смысл, и поэтому Андраш ни на секунду не сомневался, что наденет наручники на любую тварь, независимо от количества у неё ног, рук, крыльев и всяких других конечностей. А дальше, пускай начальство само разбирается, по каким законам судить преступника - земным или межгалактическим.

Несмотря на полную готовность увидеть под шлемом самую мерзкую тварь, Андраш был абсолютно уверен, что это никакой не пришелец, а самый обычный человек.

И всё же, метод проникновения злоумышленником внутрь запертого контейнера вызывал тревогу, и это чувство не отпускало, с каждой минутой лишь усиливаясь.

Будучи опытным полицейским, Андраш не сомневался, что план обязан быть максимально простым, подразумевающим свободу манёвра в случае, если что-то вдруг пойдёт не так. Любая "многоходовка" воспринималась им не иначе, как киношный трюк, не имеющий ничего общего с реальностью. Насколько просто сценаристу написать все действия героев, зная, что актёры сыграют роли именно так, как от них требуется. Он вспомнил, как лет двадцать назад присутствовал на съёмках настоящего боевика с погоней и каскадёрскими трюками. По сюжету действие происходило прямо в центре Будапешта, и молодого сержанта полиции тогда поставили в оцепление, чтобы обычные горожане не мешали работе съёмочной группы. Примерно через год, когда фильм вышел в прокат, Андраш в очередной раз убедился, насколько реальность далека от того, что показывают в кинотеатрах. Если бы он не видел собственными глазами, сколько понадобилось дублей, чтобы отснять сцену, длящуюся чуть больше десяти секунд, возможно, он испытал бы настоящий восторг от мастерства актёра. Но он отлично помнил, что все трюки исполнял каскадёр, ни капли не похожий на главного героя, да и тому подложили мягких матов везде, где только можно.

Именно поэтому Андраш не верил в хитроумные "многоходовки", реализуемые как по нотам. Вспомнилась известная поговорка:

"Хочешь рассмешить бога - расскажи ему о своих планах!"

Периодически участвуя в полицейских операциях, Андраш убедился в том, что голова злоумышленника работает совсем не так, как за него думают стратеги-аналитики. Находясь в безвыходной ситуации, человек вовсе не обязан впадать в отчаяние. Даже простой обыватель, оказавшись в нестандартной ситуации, способен проявить чудеса изобретательности, а его физические возможности могут возрасти многократно, что сломает любой заранее написанный сценарий. Только страх подавляет волю к сопротивлению, и государственная машина это чувство всячески культивирует, внушая человеку обречённость мыши, бросившей вызов носорогу.

Андраш в очередной раз поймал себя на мысли, что невольно сочувствует преступнику, вступившему в поединок с всесильным государством, которому сам служит уже много лет. От ереси сомнений в справедливости существующего общественного порядка спасала лишь одна фраза, служащая защитным заклинанием:

"Степень вины любого человека может определить лишь беспристрастный суд, но до этого момента - все равны перед законом!"

О том, существует ли равенство между людьми и насколько беспристрастен суд, выносящий то или иное решение, Андраш старался не думать.

Определить "слепые зоны" камер видеонаблюдения не составило особого труда. Это требовалось для того, чтобы "оператор", который так чисто склеивал цифровую картинку, не успел подать сигнал своему "подельнику" о том, что его уже готовы принять под белы руки. Ситуация усложнялась тем, что из всех возможных вариантов нужно было выбрать именно такое расположение для засады, которое наверняка не будет видно пришельцу, выходящему из "кокона". Это название придумал Ёжеф, и Андраш с ним спорить не стал, понимая, что не знает более подходящего слова, способного в достаточной мере описать суть мутного пятна, физическая природа которого совершенно непонятна.

Несмотря на всё богатство выбора, оказалось, что лишь малюсенькая площадка между двумя контейнерами годилась на роль засады.

Следующим, наиболее спорным звеном плана был ответ на вопрос:

Когда следует задерживать нарушителя - до того, как он войдёт в контейнер, или после?

Если пришелец что-то приносил с собой, его следовало брать сразу после выхода из "кокона". Если же он забирал какие-то предметы, то задержание нужно производить в момент его возвращения.

Вариант, при котором на территории терминала задерживается мотоциклист с пустым чемоданом, представлялся менее предпочтительным, поскольку это - банальное административное нарушение, которое к фирме "Balance Service" не пришьёшь никаким нитками. Даже начинающий адвокат справится с таким делом за полчаса, а когда речь идёт о крупной компании, арендующей транзитные склады по всему миру, чуда точно не произойдёт.

Итак, вариант, при котором злоумышленник оказывается в руках служителя правопорядка сразу после выхода из контейнера, единогласно был признан наиболее выигрышным исключительно из тактических соображений. Даже если чемодан окажется пустым, у Андраша с Ёжефом будет минимум несколько часов на общение с нарушителем, которого потом можно смело отдать в руки правосудия, либо адвокату, который, вне всякого сомнения, появится задолго до того, как откроется полицейский участок. А со склада его точно никто не заберёт раньше начала рабочего дня, об этом позаботится уже сам Ёжеф. Вряд ли кто-то будет брать штурмом крупный логистический терминал, расположенный всего в каких-то пятнадцати километрах от Будапешта. Но даже если такое случится, Андраш приложит все усилия для того, чтобы шумиха поднялась приличная. Тут уж никому не станет скучно, вне всяких сомнений!

Конечно, друзьям очень хотелось знать, что носят пришельцы с Альфы Центавра в больших блестящих чемоданах, но даже поимка злоумышленника, пробравшегося ночью на склад с опечатанными контейнерами, сулила Ёжефу, как минимум, приличную премию "за бдительность и усердие", которую он всегда знал, как потратить. Ради финансового благополучия друга Андраш готов был пойти на серьёзный риск, а если в чемодане вдруг обнаружится что-то, действительно представляющее интерес, то это уже могло повлиять и на его собственную карьеру. В любом случае игра, в которую они ввязались, стоила свеч.

До того момента, когда Ёжеф подаст сигнал, что пора действовать, оставалось чуть более десяти минут, но время будто бы нарочно растягивалось подобно резине, становясь неприлично длинным и тягучими. Бесконечная вереница воспоминаний едва ли помогала скрасить томительное ожидание момента "Х", ведь в сознании они возникали без какой-либо системы, что сейчас было совсем некстати. Требовалась максимальная концентрация, позволяющая действовать подобно резко отпущенной пружине - мощно и молниеносно. Но мысли, хаотически возникающие в голове, мешали сосредоточиться.